90-е: Шоу должно продолжаться 14 (СИ) - Фишер Саша - Страница 30

— Так, Гоша, что ты мнешься, давай уже, выкладывай, что не так⁈ — подозрительно прищурился Василий.

— Большую сцену мы, значит, уже закончили, — затараторил Гоша. — Вчера еще. Вторая сцена тоже почти готова, там осталось только задник натянуть, а так — все готово. Сегодня еще столовую ребята закончат, и останется только…

— Подключались уже? Напряжение нормальное? — перебил Гошу Василий.

— Да, Юрий Михайлович заверил, что все отлично, — закивал Гоша.

— А сам он где? — усмехнулся Василий. — Забухал опять?

— Нет-нет, ни в коем случае! — замахал руками Гоша. — Ни капли уже две недели! Где-то здесь он, а может до дома пообедать пошел, я видел вроде жена его тут крутилась, может за ним приходила…

— Крутишь ты что-то, Гошан, — беззлобно усмехнулся Василий и направился к главной сцене.

Особым прямо размахом площадка «Рокозера» не отличалась. Каркас сцены явно приехал сюда из каких-то запасников. Похожие ставили на всяких районных мероприятиях. Но задник был наш, все честно. На синем фоне размашистыми черными буквами было написано «РОК-озеро». А внизу спонсорские логотипы.

— Знаешь, Вовчик, я ведь сначала думал, может поляну эту оградой обнести, — говорил Василий, вышагивая по изрядно уже притоптанной траве. — Поставить ворота такие развесистые, вертушку… Ну, чтобы билеты проверять. А то ж мы, получается, просто в лесу концерт даем, зайцев понабежит…

— Судя по тому, что забора я не вижу, ты решил с зайцами смириться, — усмехнулся я.

— Не, я просто расходы посчитал, — засмеялся Василий. — Ну и Гошан сказал, что забор этот они ну никак не успеют возвести, даже на водочной тяге.

— И что же ты придумал? — я с любопытством глянул на компаньона, перешагивая через несколько валяющихся досок. По всей видимости — будущих лавок в столовой.

— А вот смотри! — он вытащил из кармана мятую синюю тряпочку и протянул мне.

— Это флажок такой? — уточнил я, расправив ее в руках. На синем фоне — черные буквы «РОК-озеро», прямо как на заднике сцены.

— Для палатки, — объяснил Василий. — В общем, такая тема. Те, кто билеты заранее купил, тем мы такие флажки сразу выдадим. Их нужно повесит на видное место своей палатки, и все будут знать, что ты честный человек и за проезд, так сказать, заплатил. А вот палатки без такого флажка объявляются законной мишенью. Понимаешь, к чему я веду?

— А если безбилетники набьются в палатки с флажками? — спросил Бельфегор. — Мы как-то в двухместной палатке вдесятером спали!

— Ты, смотри, заранее идеи там народу не подсказывай! — Василий свел брови и погрозил Бельфегору пальцем.

— А инструкция к «законной мишени» у нас будет? — уточнил я. — А то, знаешь, времена сейчас такие, еще кто реально стрелять начнет…

— Ты что ли в детстве в походы не ходил? — хмыкнул Василий. — Понятно же, что делать — ведро воды в палатку выплеснуть, нассать под полог, или там… Ну, ты понял.

— Так, секунду, я записываю, — я реально достал из кармана блокнот и ручку.

— А нафига тебе? — удивился Василий.

— Ну как, напечатаем правила и в стратегически важных местах развесим, — пожал плечами я. — Пусть все знают, что палатка без флажка — законный сортир.

— Ха, вот «пиночеты» повеселятся… — засмеялся Бельфегор.

— Ну да, точняк, — фыркнул я. — «Слышь, пельмень, ты видишь где-нибудь палатку без флажка? А, пофиг, давай с ближайшей снимем!»

— Так, я не понял, вы что тут, мою идею критикуете? — Василий упер руки в бока и грозно уставился на нас с Бельфегором.

— Ни в коем случае, — помотал головой я. — Отличная идея. Количество зайцев нам явно уменьшит.

«Но трэш на фестивале все равно будет творится тот еще», — подумал уже про себя.

Мы сделали круг почета и вернулись обратно к пазику. Рабочие как раз освободили его от тюков и коробок, а Шемяка стоял рядом и курил, лениво отмахиваясь от комаров. Видимо, его «дэта» начала уже давать сбои в защите.

— Ну что, теперь в город? — с надеждой спросил он.

— Какой город? — возмутился Василий. — У нас еще пиво не выпито. И базу надо бы проверить, что там да как. А то я на «Рассвете» был лет десять назад. Ну что, молодежь, пешком прогуляемся или прокатимся?

Мы хором с Бельфегором проголосовали за «прокатиться». И, ясен пень, мы все равно пошли пешком.

— Да тут два шага, не заблудитесь! — обрадованно засуетился Гоша, махнув нам куда-то в сторону сплошной стены леса и кустов. Может, он и не накосячил, но как любой советский человек (да и не только) радовался, когда внезапно понаехавшее начальство решило откочевать в какое-то другое место.

— Провожатого дашь? — деловито спросил Василий, критически оглядывая указанное направление. Причем, сам же решил, что надо непременно топать пешком! Типа, через лес тут меньше километра, а если на пазике, то придется сначала вернуться к станции, а потом еще деревню кругом объезжать, потому что там мост смыло неделю назад…

— Да там не заблудитесь… — снова начал, было, Гоша, но живо перестроился и принялся крутить головой, кого-то высматривая. Потом активно замахал рукой, с зажатой в ней кепкой. — Илюша! Илья! Иди сюда!

Пока мы ждали, я поставил на землю спортивную сумку, нагруженную пивными бутылками. А пацан, которого так активно звал Гоша, не особо торопился.

— Ну, чего? — спросил он, зыркнув в нашу сторону. Лет двенадцати, типичный такой деревенский белобрысый шкет. Тощий, загорелый, в майке и шортах.

— До «Рассвета» нужно проводить, — с нажимом сказал Гоша.

— Да что тут провожать-то? — скривился пацан. — Тропинка-то одна…

— Не спорь мне тут! — смешно повысил голос Гоша.

— Ну бааать… — заныл пацан.

— Цыц, — Гоша опасливо зыркнул на Василия.

— А на речку потом можно? — прищурился пацан.

— Можно, можно, — закивал Гоша и подтолкнул отпрыска в плечо. Тот сразу повеселел и погнал вприпрыжку по высокой траве. Ну а мы поплелись за ним. Отмахиваясь от комаров. То ли хваленый термоядерный «таежный» переставал действовать. То ли концентрация насекомых на кубический метр воздуха была настолько высокой, что всякие там репелленты особо ничего не решали.

Есть такая пространственная магия — если ты идешь по незнакомой дороге, то она кажется гораздо длиннее, чем есть. Тропинка среди кустов и деревьев казалась какой-то бесконечной. Во всяком случае, мне. У меня вообще создалось впечатление, что из всех нас я меньше всех приспособлен к лесным походам. Даже Бельфегор, по началу так нервно отреагировавший на комаров, уже топал вполне жизнерадостно. А Василий с Шемякой так вобще весело перекрикивались, предвкушая, как они сейчас засядут в беседочке и бахнут пивка. Которое я как раз тащил в сумке. Но неудобства были связаны не с ней, подумаешь, сумка. Просто… Хех, кажется, это дало о себе знать мое прошлое-будущее, в котором я привык к комфорту, а на природу выезжал исключительно в благоустроенные кемпинги и пансионаты. Где всю эту летучую и кровососущую нечисть травят еще в самом начале весны. А поперек дорожек не свисают ветки колючих кустов и крапива. Мозгом я понимал, что это ощущение временное. Дело привычки, не более. И ныть на эту тему уж точно не собирался. Но мыслишки о том, чтобы под каким-нибудь благовидным предлогом избежать поездки на «Рокозеро» в голове все-таки появились.

«Если жить на базе, то по этой дорожке придется туда-сюда по сто раз в день бегать что ли?» — вопросил внутренний голос, когда перед нами возникло суковатое толстенное бревно, переброшенное через ручей в неглубоком овражке.

— Ну вот, пришли! — заявил наш белобрысый провожатый, перебежав через бревно, даже его не заметив. — Вон там в заборе дырка, а я побежал!

И пацан скрылся за кустами, только ветки затрепыхались.

— Когда мне было лет пять, — задумчиво проговорил Бельфегор. — Моя мама летом работала в пионерском лагере. Была заместителем заведующей или что-то такое. И она меня взяла с собой. Но я был маленьким, так что в отряд меня селить было нельзя. Так что жил я с ней, в специальных таких корпусах для взрослых, в отдалении. А между ними и всем остальным лагерем был овраг. Внизу крапива и грязь, но неглубоко. А через овраг — дощечка перекинута. Совсем узкая такая. И вот мама меня привезла, и в первый день идет показывать дорогу. И переходит овраг по этой самой дощечке. Даже перебегает… А я стою и смотрю. Мне страшно, трындец. А она говорит: «Давай, не бойся!» Я, такой, пошел. А она качается подо мной. Я делаю шажок, останавливаюсь. И еще шажок. Стою на середине и понимаю, что с места не сдвинусь больше. Стою реву. Тут мама пошла мне навстречу, чтобы спасти. А я разозлился, такой. Типа, зачем она вообще меня заставила через это идти, там же крапива⁈ Ну и мы, короче, вместе вниз и упали.