S-T-I-K-S. Пройти через туман VI (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович - Страница 7

Азиатка словно и вправду почувствовала, что сейчас Лакшери скажет что-то очень, очень важное. Чёрт знает, как, наверное, сработала знаменитая женская интуиция, объяснить которую невозможно, как и уличить в ошибках.

Всегда знал, что все бабы — ведьмы!

— А на са-амом деле, — ботанка важно подняла руку с выставленным вверх пальцем, но спьяну не рассчитала движение, и от него полы хламиды, в которую она куталась, распахнулись, открывая взгляду все женские прелести, — Графине была нужна только моя способность видеть бу… будущее, чтобы…

— Чтобы что? — опять взяла под контроль течение разговора Аня.

— А чтобы находить та-аких, как о-он… — палец Лакшери на этот раз ткнулся в мою сторону. — А ты… ты-ы… неблагодарный, вот! — рыжую окончательно развезло. — Я счита-аю, что зря Ол… Оленя Аварна с то… тобой так… носится, во-от… Н-надо было ей друга… друго… го претед…притяд… притен… дента, во-от, найти…

Я, не ожидавший такого, как-то разом протрезвел.

— Неблагодарный? Носится? В натуре? Лакшери… Претендента на чё? — не понял я примерно ничего в её потоке сознания и попытался пошутить:

— На постелю, что ль?

— Орк! — предостерегающе прошипела Аня

— Ду… рак, — невнятно возмутилась ботанка. — Она сама-а ска… жет… когда время… при… дёт, вот… А т… ты… не сто-оишь и её мизин-ца…

Запахнув хламиду, Лакшери сделала попытку подняться.

— Лаки, ты куда? — Анютка тут же стала сама заботливость.

— Спать, — зевнула ботанка.

— Ложись тут, — предложил я и на всякий случай пообещал. — Не переживай, даже пальцем не трону.

Но ботанка, махнув рукой, шатающейся походкой направилась к выходу из моей каморки.

— Давай я тебя хотя бы провожу? — сделала попытку Анютка, но ответа не последовало.

Мы с азиаткой остались одни.

— Нют, я чёт не понял…

— Дурак ты, правильно Лаки сказала! — не дав договорить, набросилась на меня девочка. — Промолчать не мог, а?

— Так я ж не знал, что надо, — попытался оправдаться я. — Нют, чё за херня?

— Херня, — сделав глубокий вдох, остыла Аня. — Насколько я поняла, эта графиня пригласила Лаки в академию, чтоб с её помощью найти тебя. Ну, или кого-то вроде тебя.

— А нахрена я ей?

— Вот это нам и надо выяснить, — вздохнула Аня. — Я, вообще, давно за Лакшери наблюдаю. Они с этой графиней прям не разлей вода, Лаки постоянно носится по поручениям Анваровны. И я пару раз замечала, что она следит за тобой. Ну так, без фанатизма, но всё-таки старается знать, куда и когда ты идёшь. Я, когда первый раз увидела, как она за тобой идёт, сразу заподозрила неладное. Но решила пока не говорить, понаблюдать, выяснить, что этой аристократке от тебя надо. Но вроде как всё выглядело так, как будто она в тебе очень перспективного ученика видит, только не хочет, чтоб ты сам об этом знал. Ну я вроде как успокоилась, а когда увидела сегодня эту выдру в парике, снова заподозрила неладное. Ну а когда Лаки начала спьяну ныть про то, что её пригласили не из-за знахарского Дара, я решила её немного раскрутить на информацию. Орк, ты что, не понял, что все мои подозрения подтвердились?

Я отрицательно мотнул головой.

— Не-а…

Девочка демонстративно закатила глаза и вздохнула.

— Охота идёт не просто на студентов, Орк. В смысле, и на них тоже, но основная цель у сектантов — ты. И графине этой тоже ты нужен, только непонятно, зачем. А ещё ты заметил, что она с Мальвиной уже знакома, да?

Тут я кивнул:

— Интересно, откуда?

— Будем выяснять, — решительно рубанула ладонью воздух девочка. — Про дубликат ключа графиня не знает…

— А если Лакшери проболтается? Вот как сейчас? — напомнил я, но Анютка только помотала головой.

— По-трезвому — не проболтается. Она алкоголь, кроме как в живце, вообще не употребляет, вот её и развезло так.

— А почему по-трезвому не расскажет? — заинтересовался я.

— Потому что я у неё этот ключ и так с большим трудом выпросила, — хитро усмехнулась азиатка. — Анваровна дала его Лаки как раз для того, чтоб она незаметно выполняла поручения графини. А я просто её поймала в том проходе случайно, поэтому и узнала… Ну и дубликат вытребовала как раз в обмен на молчание — остальные-то преподы и Орден не знают, что у Лаки с Анваровной свои делишки есть. Короче, теперь мы с ней обоюдно повязаны. Если Лаки проболтается, графиня её в порошок сотрёт. А если я, то плохо будет вообще всем нам.

Пока Аня раскладывала всё по полочкам, я сидел на краю матраса, пытаясь унять хаос в голове. Из-за чего, наверное, был так себе собеседником. В итоге Анютка махнула рукой, свернулась клубочком, словно котёнок, и заснула, оставив меня наедине с недопитой бутылкой коньяка и размышлениями.

Мысли прыгали, словно безумные, от темы к теме, и ни одна не желала задерживаться надолго. Почему именно я? Почему графиня вдруг проявила ко мне такой интерес? И самое главное, что во мне такого уникального? Примерно ничего, скажем честно. Я даже лечить без боли не могу, хотя уж это-то навык практически базовый. А вот взять, как пример, того же Перуна… Как знахарь он выступает очень средненько, но при этом он очень сильный анти-знахарь. В том смысле, что ему нет нужды пробуждать эту грань таланта, она у него с самого начала основная. И если её помножить на его раскачанные боевые Дары, то получается имбовый набор. И ладно бы Перун был таким прямо уникальным и единственным, так нет же. В стенах Замка через одного попадаются уникумы и поинтересней.

Так что нет, не вижу я в себе ничего такого, что могло бы заинтересовать графиню настолько сильно. Да, при поступлении она что-то там сказала про связь моего электрокинеза со знахарским Даром, но сам я пока ничего в этом не видел. Опять же, среди студентов полно таких, как я, у кого боевые Дары взаимодействуют со знахарством.

Нет, если бы я был записным красавцем, то всерьёз задумался о том, что графиня запала на меня как на мужчину. Вот только я не то чтобы не красавец, а, вообще-то, кваз. То есть выгляжу как тот же заражённый, разве что не урчу и не жру человеческую плоть. Мог бы быть и ещё уродливей, если бы тогда Брусника не поколдовала с меридианами моего энергетического тела.

После того, как я стал квазом, многие вздрагивали при встрече со мной, но были среди местных женщин и любительницы погорячей. Вот они-то мне обычно и давали всевозможные сигналы. Пока у меня была Мамба, я их не замечал — не было необходимости. Когда её не стало, когда я снова остался один, то не пропускал ни одной юбки, хотя свою темнокожую принцессу так и не смог забыть.

Но подозревать Анваровну в слабости к квазам у меня нет никаких оснований. Но зачем же я ей тогда? Слишком много вопросов и ни одного ответа.

Я пытался переварить всё это, но коньяк делал своё дело, и голова как-то слишком быстро снова стала тяжёлой. Казалось, что разум вот-вот затуманится окончательно. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на чём-то одном. Но перед внутренним взором всё равно всплывали образы: Лакшери, покачивающаяся от выпитого, и прелести ботанки, Аня с её загадочными выводами, и, конечно, графиня, холодная, как лёд, элегантная, словно принцесса династии Габсбургов, чопорная и непостижимая, как звезда на ночном небосводе.

Я сделал ещё пару глотков, чувствуя, как алкоголь теплом разливается по телу, немного успокаивая. Но тревога никуда не девалась. Я пытался представить, что будет дальше. Графиня, Лакшери, сектанты — всё это переплелось в один большой клубок, который я не знал, как распутать. Я бы справился с узлами, но вот незадача — где искать сам клубок, тоже неизвестно.

В голове стучала одна мысль: «Почему именно я?» Но ответом мне была только тишина моего персонального подземелья. Постепенно усталость взяла верх, и я, сам не заметив, как, провалился в глубокий, беспокойный сон, полный кошмаров, перевёрнутых крестов, схваток с суперэлитой, странных видений и интимных подробностей одной знакомой рыжей студентки. Насмотришься на всякое, ночью и не такое привидится.