Испытание морем (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 9

— Благодарю вас Сергио, — кивнул я, едва не теряя сознание.

— Бернард берите мою повозку, я доеду с друзьями, — граф обратился к швейцарцу.

— Конечно ваше сиятельство, благодарю вас, — поклонился он и аккуратно подняв меня, понёс к повозке.

— Неси меня аккуратнее болван… — успел проворчать я, прежде чем окончательно потерял сознание от потери крови и боли.

Очнулся я от запаха цветов, который упорно бил мне в нос, вызывая раздражение. Полежав минуту, другую, я стал злиться, поскольку противный запах множества разных цветов никуда не уходил, поэтому пришлось открыть глаза. Первое, что бросилось мне, это куча каких-то коробок, ваз с проклятыми вонючими цветами и стопки писем. Всё это, вокруг моей кровати.

— Что это за лавка безумного флориста? — поинтересовался я вслух, — где я?

Слева от кровати я заметил движение и уже в следующую минуту на коленях рядом со мной оказалась Паула, слёзы из глаз которой потоком вырвались и затопили мою кровать. Я конечно шутил, но до этого было совсем недалеко. Девушка плакала навзрыд, будто у неё умер близкий человек.

— Что случилось Паула? — поинтересовался я у неё, — что за слёзы?

— Мы думали, что уже вас поте-р-р-р-я-я-ли! — слова, за потоком слёз и всхлипов, едва были слышны.

— Ха, не дождётесь! — самодовольно заметил я, морщась от стягивающих швов на боку, которые жутко болели и чесались, да и сама рана ощущалась как постоянный очаг пульсирующей боли, — так ты не ответила, что это такое?

Я показал кистью на окружающий меня бардак в виде писем, цветов и коробок.

— Это скопилось сеньор Иньиго, — на меня поднялся взгляд карих, зарёванных и красных глаз, — за те два дня, что вы были без сознания.

— Два дня? — изумился я, но тут желудок издав громкие булькающие звуки подтвердил слова девушки.

— Да сеньор Иньиго, — кивнула она, шмыгнув красным носом, — я и врач меняли друг друга у вашей кровати. Разрешите я его позову, он должен спать снизу в своей комнате.

— Зови конечно, — разрешил я, — заодно позови Алонсо, чтобы вынес всё это из моей комнаты.

— Слушаюсь, сеньор Иньиго, — девушка кивнула, поднялась с колен и быстро вышла.

Вернулась она с обеспокоенным врачом и управляющим, которые при виде меня, находящимся в ясном уме, облегчённо вздохнули.

— Разрешите, сеньор Иньиго? — попросил меня врач, подходя ближе, — мне нужно осмотреть вас, ваша рана тревожит меня всё больше.

— Конечно доктор, — кивнул я, и он откинув одеяло с моей тушки, затем с помощью Паулы и Алонсо повернул меня и снял сорочку. То с каким проворством они это проделали втроём, показывало, что делали они такую процедуру далеко не в первый раз.

Наклонив голову, я сам посмотрел на рану, с которой врач снял повязки. Красные воспалённые края, стянутые нитью и сочащаяся сукровица подсказали мне, что с раной действительно не всё в порядке. Доктор это подтвердил.

— Похоже в рану всё же что-то попало, — вздохнул он, повернув голову ко мне, — я сожалею ваше сиятельство, но мне придётся её вскрыть, чтобы ещё раз почистить.

Вспомнив о той боли, которая сопровождала меня прошлый раз, я поморщился.

— В этот раз тогда под моим руководством доктор, — ответил я, — для начала нам нужны будут медный таз, горячая вода, спирт или самое крепкое вино, а также чистые повязки.

Доктор с удивлением посмотрел на меня.

— Вы разбираетесь в медицине, ваше сиятельство?

— Читал труды Гиппократа и Галена, в оригинале, — проворчал я и у врача резко пропало желание со мной спорить.

Через час всё принесли, я заставил сначала прокипятить все его инструменты в тазу, затем помыть руки и протереть всё это ещё и спиртом, который нашли в аптечной лавке у мудехар.

— Так, ну а дальше давайте сами, я в этом уже я не специалист, — повернулся я боком к нему.

— Можно поинтересоваться ваше сиятельство, — спросил он, разрезая первые нити, чтобы убрать их из шва.

Я поморщился от боли, поскольку она плеснула мне в мозг, словно я схватился за раскалённый металл.

— Да? — простонал я. Сегодня кругом не было большого количества зрителей, так что я мог не сдерживаться.

— Зачем мы кипятили инструменты и протирали их спиртом? — доктор явно был заинтересован.

— Врачи древности проводили эксперименты, — вдохновенно соврал я, — раны быстрее заживали, если проделывать эти простые манипуляции. Почему это происходит я не знаю, лишь передаю вам то, что читал.

Доктор задумчиво покивал, продолжив работу, вызывая у меня новые стоны.

В дверь постучали, затем она приоткрылась и внутрь заглянуло лицо на время нанятой служанки.

— Ваше сиятельство, — обратилась она ко мне, но увидев открытую рану и кровь, побелела и стала оседать на пол.

— Паула, — вздохнул я, — позови Бернарда.

Девушка, которая не только спокойно смотрела на рану, но ещё и помогала доктору, кивнула и сходила за швейцарцем, который подняв служанку с пола, унёс её.

— А ведь она явно непросто так приходила, — сказал я вслух, — ш-ш-ш!

— Простите ваше сиятельство, но вы сами сказали обработать края раны спиртом, — извинился доктор.

— Да я без претензий, просто малоприятная процедура, — вздохнул я.

— Схожу узнаю, — Паула вышла, но вернулась довольно быстро.

— Она приходила сказать, что прибыл граф Латаса, сеньор Иньиго, — озвучила она вслух.

— Ну, скажи ему, что меня сейчас штопают, но если ему срочно, то может поприсутствовать, — хмыкнул я, снова зашипев от боли.

Она поклонилась и вскоре в комнате появился граф.

— Иньиго, рад видеть вас в добром здравии, — поприветствовал он меня, будто надо мной не стоял врач и не копался при этом в моей ране.

— Ш-ш-ш! — прошипел я, когда врач снова проткнул кожу иголкой, и тоже с ним поздоровался, — и вам не хворать ваше сиятельство. С чем прибыли?

— Удостовериться, что с вами всё в порядке и спросить, не нужна ли моя помощь, — спокойно сказал он.

— Всё хорошо, — хмыкнул я, — вроде бы. Кстати Сергио, откройте мне тайну, почему моя комната завалена письмами, цветами и подарками?

— Жители Неаполя, Иньиго, — улыбнулся он мне, — все как один восхищены вами.

— Да? — поморщился я от боли, — а раньше они не были значит мной восхищены?

— Теперь у вас Иньиго появилась одна черта, которой вам до этого не хватало, — граф явно получал удовольствие от разговора, да ещё и видя, как я страдаю под руками врача.

— Это какая же? Я прямо теряюсь в выборе, — иронично поинтересовался я.

— Поступок Иньиго, — тут он стал серьёзен, — мужской поступок, достойный дворянина.

— Я не очень понимаю вас Сергио, можно подробнее?

— У вас есть титул, деньги, знаменитый род, даже женщина рядом, — пожал он плечами, — но ввиду вашего возраста и непривычной внешности, мало кто понимал, как к вам относится. После поединка, всем стало всё понятно. Вы — настоящий мужчина и дворянин. Отсюда и восхищение вашим поступком, когда вы сами встали под меч моего сына, не страшась, что вас убьют, хотя это было весьма вероятно.

— Как он кстати? Всё хорошо?

— Опозорен, — почему-то довольно сказал граф, — но зато теперь полностью послушен моей воли. К тому же хорошо, что он этот урок получил сейчас, а не после моей смерти, когда он станет главой рода.

— В моём воспитании как-то западает всё, что касается этикета, — вздохнул я излишне трагично, — если он опозорен, то почему довольны вы Сергио?

— Я был вашим помощником Иньиго на этом поединке, а значит род поддержал в моём лице вас, а не его, — пожал плечами дворянин, — так что утром за завтраком Его высочество кратко заметил, что никогда не сомневался в чести рода Латаса.

— Даже король об этом знает⁈ — схватился я за голову, вызвав смех графа.

— Иньиго, Неаполь маленький город для подобный событий, и хотя судебные поединки проходят довольно часто, но их обычно проводят без свидетелей, в вашем же случае их было столько, что уже наутро весь город знал о произошедшем. Поэтому не удивляйтесь повышенному к вам вниманию.