Испытание морем (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 6

— Встречусь с графом дорогая, — я поднял на неё взгляд, — дальше будем действовать, как скажет он.

— Сеньор Габриэле! Вам нельзя! Сеньор Габриэле! — раздались крики в коридоре, и мы замолчали с Паулой, поскольку дверь резко открылась и к нам в комнату ввалился сын недавно вспомянутого мной графа, которого за руки держали Бернард и Алонсо.

— Сеньор Габриэле? — удивился я, — я не помню, чтобы приглашал вас к себе.

— Граф де Мендоса, я ненавижу вас, — внезапно выпалил молодой человек, весь красный от охвативших его чувств, — я считаю вас трусом, подлецом и негодяем!

В комнате после его слов повисла тишина, поскольку оторопели все, а особенно я, поскольку было мало понятно, что с ним делать и какая вообще практика по поводу оскорблений принята в Арагонском королевстве, а особенно в Неаполе.

— Выкинете этого наглеца из моего дома, — приказал я мужчинам, — и с сегодняшнего дня ему запрещён вход к нам.

Мужчины силой уволокли парня, а на меня вопросительно посмотрела Паула.

— Что на него нашло сеньор? — удивлённо спросила она.

— Попытаюсь это выяснить, всё рано нужно было поговорить с его отцом, а тут появился отличный повод не откладывать эту встречу. Скажи Алонсо, пусть готовит повозку.

— Слушаюсь сеньор, — девушка поднялась, поклонилась и пошла за управляющим.

Но ехать никуда не пришлось, граф прискакал сам, один, верхом на лошади. Разумеется, я его сразу же принял.

— А я как раз собирался к вам, ваше сиятельство, — я показал на свой праздничный вид, — у нас тут неожиданная встреча случилась с вашим сыном, и я хотел узнать, какая муха его укусила.

На стул напротив меня не сел, а упал уставший дворянин, который со вздохом посмотрел на меня.

— Он потерял голову от любви к вашей учительнице музыки сеньор Иньиго, я запер его в доме, когда он хотел высказать всё, что у него накопилось вам в лицо, но он сбежал и добрался-таки до вас.

— Я стесняюсь спросить граф, а почему, по его мнению, я — «трус, подлец и негодяй»? Это он с чего так решил? — решил уточнил я.

— Город полон слухов, всё же сеньорита Паула имеет весьма нестандартную внешность, которая слегка контрастирует с вашей, сеньор Иньиго, — вздохнул сидящий напротив меня дворянин, — слухи эти настолько разные, что боюсь в голове у мальчика всё это слишком перемешалось.

— Это всё конечно хорошо сеньор Латаса, но что теперь мне с этим оскорблением делать? — я внимательно посмотрел на него, — для начала скажите, что сделали бы вы на моём месте, если бы подобное сказали вам?

— Отправил бы вызов на судебный поединок, — со вздохом ответил он.

Его ответ заставил меня задуматься. Даже просто так, брошенное молодым идиотом оскорбление, оставалось оскорблением, как ни крути и оставлять его без ответа, значит было потерять частичку уважения окружающих. А ведь эта история может дойти и до короля, так что спускать её на самотёк было недопустимо.

Я задумчиво посмотрел на графа, который тоже явно был не в своей тарелке из-за произошедшего.

— Вам Сергио придётся быть моим помощником, в этом судебном поединке против собственного сына, — спокойно ответил я, переходя на личное обращение к графу, — чтобы лично проследить, что поединок пройдёт по всем правилам.

— Но Иньиго! — граф Латаса всплеснул руками, — мой сын! Ты ведь выставишь Бернарда против него?

Я кивнул.

— Вариантов у меня мало, так что да, швейцарец идеальная кандидатура.

Лицо графа побледнело.

— Поединок до первой крови, но даже при этом варианте случаются несчастные случаи, — тихо сказал он, — а Габриэле мой единственный сын и наследник.

— Мой дорогой граф, — иронично ответил я, — если у вас есть другие предложения, я готов вас с радостью выслушать.

— Алонсо? — спросил он.

— Я могу позволить себе лишиться наёмника, но не своего управляющего, — отрицательно покачал я головой.

Граф понурился, но затем ответил.

— Да Иньиго, конечно я буду вашим помощником. Вы никого не знаете в городе, вас вызвали впервые, так что мой долг как дворянина, помочь вам.

— Если ваш сын извинится Сергио, то я конечно замну это недоразумение, я не хочу портить с вами отношения, которые так хорошо начали развиваться.

— Я тоже Иньиго, — вздохнул он, — проклятый Габриэле, и что взбрело ему в голову?

— Идите домой ваше сиятельство и выясните, — улыбнулся я ему, — помните, я буду рад, если всё закончится извинениями.

— Понимаю Иньиго, — он поднялся и склонив голову, попрощался.

Следом за его уходом ко мне вошла Паула.

— Проблемы, сеньор Иньиго? — обеспокоенно поинтересовалась у меня девушка.

— Надеюсь, что нет, дорогая, — покачал я в задумчивости головой.

Граф вернулся ко мне на следующий день, расстроенный и явно не выспавшийся. По его виду было понятно, что примирения не будет.

— Можете ничего не говорить Сергио, — я пригласил его сесть на кресло, — я вижу, как вы расстроены. Поединку быть.

— Да Иньиго, — кратко кивнул он, — молодой остолоп закусил удила. Теперь я могу уповать только на господа и руку вашего швейцарца.

— Он уже начал готовиться к поединку, — я показал рукой вниз, — набрал себе трёх партнёров для тренировок. Надеюсь, ваш сын последует его примеру.

— Габриэле учился фехтованию с детства, — граф не хвастался, а просто сказал факт, — поэтому как сторона, которой бросили вызов, он выбирает оружие — меч, и время — это воскресенье, место — за городскими стенами, подальше от любопытных взглядов. Он хочет, как можно быстрее покончить с вами.

— Я не хочу, чтобы он пострадал, но вы понимаете Сергио, я не могу сказать Бернарду, чтобы он поддался, — ответил я.

— Не могу вас об этом просить Иньиго, это будет бесчестно, — как само собой разумевшееся принял он.

— Ну что же, тогда поединку быть, — развёл я руками, — но Сергио, как же мне не хочется, чтобы пролилась хоть чья-то кровь.

— Заеду за вами Иньиго, — граф поднялся и протянул мне руку, — не хочу, чтобы обо мне говорили, как о вашем плохом помощнике.

— Я так точно не думаю, граф, — пожал я запястье мужчины, — буду вас ждать.

Не успел уйти граф Латаса, как появился маркиз Ористано. Серьёзный, собранный и явно настроенный на разговор.

— Ваше сиятельство? — деланно удивился я, поскольку знал, зачем он пришёл. Паула мне сегодня с утра уже поделилась, радостная и восторженная, показывающая мне дорогое золотое ожерелье, подарок своего нового любовника.

— Ваше сиятельство, — он посмотрел на Алонсо, который сопроводил его ко мне, — мы можем поговорить с вами наедине?

— Разумеется, ваше сиятельство, — я сделал знак, и управляющий с поклоном вышел, — что такого серьёзного привело вас в мой дом?

— Сеньорита Паула, — кратко ответил он, — мы любим друг друга, и я прошу вашего благословения, как её опекуна, чтобы она переехала ко мне.

— Эм-м-м, — я сделал вид, что сильно удивился, — простите ваше сиятельство, но вам не шестнадцать лет, и вы женаты, чтобы просто заявлять мне подобное.

— Я это прекрасно понимаю, граф, — мужчина смутился, — поэтому пришёл поговорить с вами, как мужчина с мужчиной.

— Паула мне говорила о вас, — словно нехотя произнёс я, — но, чтобы между вами всё настолько далеко зашло…

— Я понимаю, вы о ней беспокоитесь, ваше сиятельство, — кивнул он, — лучшего опекуна, чем вы ей и пожелать нельзя, но птенцы должны учиться летать, сеньор Иньиго.

— Согласен сеньор Антонио, но их не должны потом возвращать в гнездо, после того как ими попользовались, — я пристально посмотрел на него, — я дам вам благословение только при одном условии.

— Каком же, сеньор Иньиго? — склонил голову мужчина.

— Вы перепишите своё завещание, и упомяните её в нём, что если с вами что-то случится, ваши наследники обязаны будут выплачивать ей пожизненное содержание в размере десяти тысяч флоринов в год, также в нём должен быть ещё один обязательный пункт. Что если вы или ваши наследники, захотите снова переписать завещание или отказаться от её содержания, то брошенной девушке будет положена единовременная выплата в размере пятидесяти тысяч флоринов.