Маркиза Светлой Пустоши - Соколова Надежда - Страница 2

Все. Больше никаких развлечений у меня не имелось Гости, одетые в роскошные наряды, с изысканными манерами, намекали на то, что весной все изменится. И так как я – дама незамужняя, то моей руки начнут просить все охотники за наследством. Их слова звучали как предостережение и одновременно как насмешка. Меня возможность выйти замуж интересовала мало. В отличие от необходимости выживать в жестких, можно даже сказать, даже жестоких условиях. Но тут уж мне надо было беспокоиться самой о своей жизни и судьбе.

Я только вздыхала, читая в книгах, сколько всего нужно для поддержания дома в удовлетворительном состоянии. Вздыхала, да. И думала над тем, где найти средства для этого. В первую очередь – деньги.

С ними у меня была напряженка. Едва попав в усадьбу, я обыскала все, что смогла, пыталась найти тайники, которые могли бы скрывать хоть какие-то сбережения. Я обшаривала старые шкафы, заглядывала под полы и в потайные ящики, надеясь наткнуться на что-то ценное. Увы, мои поиски не увенчались успехом. Я обнаружила всего несколько золотых и серебряных монет, которые, казалось, были оставлены здесь в качестве напоминания о былом благосостоянии, и несколько пригоршней меди. Последней я расплачивалась с прислугой, и каждый раз, когда я вытаскивала медные монеты из кармана, мне становилось не по себе. Я чувствовала, как каждая монета уходит из моих рук, как будто ускользает и надежда на лучшее будущее.

Но худо было то, что, по моим прикидкам, даже при очень скромной жизни, денег у меня оставалось максимум на полгода. А ведь жить-то надо было как-то. И пусть крестьяне «расплатились» со мной за аренду моей земли частью продукции, но это не решало всех моих проблем. У тех же бортников надо было купить мед, у бабок-травниц – настойки от разных хворей, у виноделов – вино, у мясника – окорока, у мельника – муку… Да мало ли, куда деньги шли. А их у меня не прибавлялось. Я понимала, что без стабильного дохода мне не выжить в этом мире.

Я сидела в своем уютном кресле, обдумывая, как же мне выкрутиться из этой ситуации. Мягкий плед, укрывающий мои ноги, не мог согреть меня от тревожных мыслей. В голове роились идеи, но каждая из них казалась неосуществимой. Может быть, стоит заняться продажей излишков продукции, которые крестьяне могли бы производить? Но как убедить их работать на меня, если у них самих едва хватало на жизнь? Я знала, что крестьяне были уставшими и измотанными, и не могла требовать от них больше, чем они уже давали.

Я осознавала, что мне нужно найти способ, чтобы не только выжить, но и создать устойчивую базу для будущего. Возможно, стоит организовать ярмарку, где можно было бы продавать местные продукты? Но для этого нужно было привлечь покупателей из соседних деревень, а это требовало денег на рекламу и транспорт. Или, может быть, стоит наладить сотрудничество с местными ремесленниками?

Каждая мысль обрастала новыми вопросами, и я чувствовала, как нарастающее напряжение сжимает меня в тиски. Я понимала, что время не ждет, и мне нужно действовать. В конце концов, я оказалась в этом мире не просто так. Я должна была найти в себе силы и смекалку, чтобы справиться с вызовами, которые ставила передо мной жизнь.

Из того, что я смогла понять, читая доставшиеся мне бумаги, следовало, что раньше поместье процветало главным образом из-за виноградников и рудников. Первые имелись поближе к усадьбе, и владели ими не только хозяева поместья, но и крестьяне побогаче, которые, как я поняла, использовали их для производства вина, славившегося на всю округу. Вино, которое производилось здесь, имело особый вкус и аромат, и его охотно покупали даже в столице. Я представляла себе, как в солнечные дни, когда виноград созревал, в воздухе витал сладковатый запах, а работники собирали урожай, наполняя корзины сочными гроздьями.

Вторые же располагались намного севернее, на границе с соседним владением. Эти рудники служили постоянным источником ссор с более богатым и невероятно наглым соседом. Высокородный аристократ, хороший друг императора, был уверен, что рудники – его. А сосед, то есть теперь я, владеет чужим имуществом.

Понятия не имею, как дело обстояло в реальности. Но постоянные распри, в том числе и в местных судах, привели к тому, что казна рода, владевшего поместьем, истощилась. Я в красках представляла, как в этих залах заседали судьи, выслушивая доводы обеих сторон, и как в воздухе витала напряженность, когда дело касалось рудников. В результате все имущество, включая спорное, оказалось в моих руках. Каким образом – я не знала. Как и не знала, что буду делать с рудниками. Зимой работы там хоть и велись, но не очень активно, так, постольку-поскольку. Что поднимут на поверхность, тому и следовало радоваться. А вот весной… Весной надо было думать, как поступить, что сделать, куда обратиться. В общем, очередная головная боль для меня, и так плохо разбиравшейся в местных реалиях.

Я выкинула из головы мысли о проблемах. Успею еще накрутить себя.

За окном давно стемнело, в комнате над головой загорелись магические шары – светильники, которые использовались здесь всеми аристократами, имевшими хоть какие-то средства. Они мягко освещали комнату, создавая уютную атмосферу, но в то же время напоминали о том, что я все еще нахожусь в этом странном мире, полном интриг и неопределенности. Те, кто средств не имел, пользовались свечами и лучинами, как, впрочем, и крестьяне. Я же пока считалась дамой зажиточной. Ну, хотя бы в глазах соседей.

Поднявшись из кресла, я потянулась, чувствуя, как напряжение уходит из мышц. Надо было вызывать служанку, переодеваться и ложиться спать. Конечно, следовало бы и поужинать предварительно. Но есть я не хотела – не тот настрой был. А вот спать – да. Это самое оно. Погода последние дни вызывала у меня только стойкое желание улечься в постель, завернуться в одеяло и в этом коконе проспать до самой весны. Теплолюбивое растение – так меня называли на Земле приятели. Я терпеть не могла холод. И была бы возможность, каждую зиму уезжала бы в теплые страны, как те перелетные птицы. Увы, такой возможности у меня не имелось, ни на Земле, ни здесь.

Несколько раз со вкусом зевнув, я все же вызвала служанку. Я переоделась в теплую байковую ночнушку, длинную, полностью до пола, и улеглась в кровать. Мягкие подушки обняли меня, и я почувствовала, как усталость уходит, оставляя только сладкое желание покоя. Я потянулась, ощущая, как ткань ночнушки приятно касается кожи, и с облегчением закрыла глаза.

Спать, спать… Спать, спать…

Я заснула сразу же, проспала без снов и открыла глаза утром. За окном снова что-то сыпало – то ли дождь, то ли что иное, больше похожее на лед. Желания гулять это не прибавляло. Я прижалась к подушке, пытаясь уловить звуки за окном, но лишь слышала, как капли стучат по стеклу, создавая мелодию, которая не вдохновляла на активные действия.

– Значит, буду снова сидеть дома, – решила я. – Книжки умные почитаю.

Потом вспомнила, что сами с собой говорят только психически нездоровые люди, хмыкнула и вызвала служанку.

Мне повезло, что в усадьбе вообще оказались слуги. В заброшенном доме, угу. Ну, это я считала его заброшенным. Как оно было на самом деле, никто сказать не мог, включая слуг. Но, едва представив себе жизнь здесь в полном одиночестве, я покрывалась холодным потом. Мало того, что надо все делать самостоятельно, включая уборку огромных помещений, так еще и от каждого постороннего звука вздрагивать будешь. Вдруг воры-душегубцы забрались за остатками ценностей? Моя фантазия рисовала картины, как я, одна в этом огромном доме, слышу шорохи и шаги, и сердце замирает от страха. Я представляла, как в темных коридорах раздаются звуки, и, затаив дыхание, прислушиваюсь, пытаясь понять, что происходит.

А так… Позвонила в колокольчик. Слуги услышали. Моя личная служанка ко мне прибежала, помогла в том, что надо. Красота же. Я чувствовала себя почти как настоящая леди, когда она заботливо подносила мне чашку с горячим чаем, пар которого поднимался в воздух, создавая вокруг меня атмосферу уюта. Чай был ароматным, с легким привкусом корицы, и я наслаждалась каждым глотком, чувствуя, как тепло разливается по телу.