Папа для двух непосед - Мель Кара - Страница 3

Находясь за рулем, думаю о Шурагине и пытаюсь понять, кому ж нужно было его так подставить.

В голову ничего не идет. Это ж нужно быть психом, чтоб сунуться против него! У Виктора колоссальная мощь, он раздавит одной левой.

Но кто-то ведь организовал весь этот фарс? Кто-то же постарался…

Витая в своих мыслях, продолжаю двигаться вперед. Проезжаю часть пробки и встаю “колом”.

– Макс, ты скоро? – в динамике раздается полный нетерпения голос Виктора.

– В пробке стою, – признаюсь, а сам тем временем по карте изучаю маршрут и ищу пути объезда.

– Я тоже, – признается. – Буду минимум через час.

– Аналогично, – недовольно поджимаю губы.

Ненавижу бесполезно проводить время, когда его и так в принципе нет. Дорожная ситуация напрягает.

– Ладно, давай, – говорит. – До встречи.

Отключаюсь, нахожу поворот во двор и понимаю, что если сейчас заверну, то смогу выехать на дублер и миную всю пробку.

Не долго думая, включаю поворотник, выкручиваю руль в сторону, съезжаю с шоссе и оказываюсь перед новой преградой. После сильного ливня этот участок дороги от и до залило водой, не видно ни бордюра, ни разметки, ни асфальта.

Хочу развернуться и снова встать в пробку, как замечаю летящее на высокой скорости такси. Водитель, не сбавляя скорости, рассекает воду.

Образовавшаяся волна накрывает тротуар.

Краем глаза замечаю стоящую там хрупкую женскую фигурку, прикрывающую детей от воды своей спиной.

Раз их вижу я, то водитель такси не мог не заметить.

– Твою мать! – смачно выругавшись, принимая решение. – Идиот! – качаю головой.

Это ж каким придурком надо быть, чтобы вот так, на ровном месте, облить пешеходов.

Дожидаюсь, пока проедет такси, крою его благим матом и еду вперед. Ни на секунду не отрываю взгляда от девушки с детьми.

Она мне кого-то смутно напоминает.

– Вероника, сегодня приходили из опеки и интересовались поведением ваших детей, – делится со мной новостями воспитательница. – Мы, конечно, сказали, что София и Алиса ведут себя хорошо, но вы учтите, они проверили их шкафчики.

– И? – спрашиваю, сделав усилие над собой. На эмоциях сердце принимается  биться с бешеной скоростью. – Они что-то сказали? Нашли? – ума не приложу, что именно могли обнаружить в детских шкафчиках, но от волнения во рту пересыхает.

Надежда Викторовна лишь печально поджимает губы и качает головой, а у меня внутри все сжимается от страха.

Новость об опеке стала вишенкой на торте.

Сегодняшний день просто ужасен и побил все рекорды, которые только мог побить.

Поскорее бы он закончился.

– Вам сказали, на каком основании пришли? Почему интересовались именно моими детьми? – задаю вопросы, пытаясь разобраться в ситуации. Она выглядит весьма странной и пугающей, если честно.

У меня нет ни малейшего предположения, по какой причине вдруг опеку могла заинтересовать моя семья. Да, она не полная, но это не показатель. Есть множество полноценных семей, где ужасно обращаются с детьми, мы же с девочками прекрасно живем втроем. Я их не бью, голодом не морю, развитием и воспитанием занимаюсь.

Отец малышек отказался от них, когда те были еще в утробе. Он, как только узнал о моей беременности, то отвез в клинику и отправил делать аборт.

После этого я сделала так, что он исчез из моей жизни.

Бывший не знает про дочерей и не должен узнать! Ни он, ни его дурная мать.

– Соседи пожаловались участковому, будто вы ночами шумите и не даете им спать. Дети орут и носятся по квартире, мешают, – говорит то, чего не может быть. Мы с девочками живем тихо и спокойно. У нас режим!

Мои непоседы рано утром встают в садик, я уезжаю на работу, и если мы ночами не будем спать, то где ж взять сил на день? Соседи ерунду какую-то намудрили.

– После жалобы опека проводит проверку, – Надежда Викторовна своими словами выбивает почву у меня из-под ног.

Делаю шаг назад. Я в шоке.

– Смотрите, раз за вас взялись, то проверят все досконально, – сообщает ужасную новость и покачивает головой. Она тоже переживает.

– Спасибо, – шепчу, пытаясь совладать со страхом, что окольцовывает сердце. Мне становится трудно дышать.

От одной мысли, что моих девочек могут забрать, внутри все замирает.

Я не понаслышке знаю об опеке и о том, как старательно нужно избегать дел с ней. Это ужаснейший орган, он не помогает, а только мешает нормальным семьям.

– Видимо, нас с кем-то перепутали, – озвучиваю единственную здравую мысль. – У меня хорошие отношения с соседями.

– Вероника, эти товарищи не путают, – Надежда Викторовна обращается ко мне таким тоном, словно нужно собирать вещи и немедленно убегать.

Я молча кусаю губы. Она тяжко вздыхает.

– Мой вам совет, – говорит так тихо, что приходится напрягать слух. – Делайте все, что только от вас требуют, и не вздумайте с ними ругаться. Не докажете ничего.

– Думаете? – интересуюсь на выдохе.

– Знаю, – многозначительно кивает.

Все еще хуже, чем я думала… Какой кошмар!Мои девочки… Мои доченьки…

– Максимум, что вы можете сделать, так узнать, кто именно на вас написал заявление, и попробовать с ними договориться, – продолжает наставлять. – Пусть забирают жалобу. В этом случае от вашей семьи вероятнее всего отстанут.

Ноги не держат. Мне трудно дышать.

Но я беру себя в руки и проявляю небывалую стойкость.

Никому не позволю обидеть своих дочерей!

– Я вас поняла. Большое спасибо за помощь, – от чистого сердца благодарю воспитательницу.

Надежда Викторовна не обязана была мне сообщать про проверку, она вообще могла ничего не говорить. Но ведь сказала.

Теперь остается мне прислушаться к ее словам.

– Берегите себя и детей, – говорит назидательно.

– Угу, – киваю.

Это все, что могу сказать.

– София, Алиса, – воспитательница заглядывает в группу, где играют дети. – Ваша мама пришла.

– Ура! – раздается с той стороны двери.

Не успеваю подготовиться ко встрече, как на меня налетают самые прекрасные на свете малышки. Они со всей скорости врезаются ко мне в ноги и крепко прижимаются.

Обнимаю в ответ.

– Мама, – говорят хором.

– Привет, мои хорошие, – ласково здороваюсь с девчонками. Чуть отстраняюсь, смотрю своим непоседам в глаза. – Пойдем домой? – спрашиваю с улыбкой.

– На батуты, – начинают канючить.

– Зайки мои, на улице ветер и дождь, – показываю за окно. Там бушует непогода. – Батуты не работают.

– Ты обещала! – в расстроенных чувствах Алиса топает ножкой.

– Ну я не знала, что сегодня будет дождь, – объясняю печальной дочке. – Если завтра будет хорошая погода, то обязательно сходим. Честно!

– У-у-у, – надувается, скрестив руки на груди. Я терпеливо вздыхаю.

– Лисенок, нам пора домой, – показываю на дверь. – Или ты хочешь остаться ночевать в саду?

– Мы на батуты хотим, – продолжает упрямиться.

– Я тоже, – София подключается к сестре.

В моей голове кружатся сотни мыслей, нескончаемые проблемы на работе, предстоящая смена руководства, встреча с бывшим, из-за слов воспитательницы нервы натянуты, словно струна. Так вдобавок ко всему этому ещё дети начинают капризничать.

У меня просто нет сил.

– Сейчас мы идём домой, – заявляю категорично. – А если вы быстро оденетесь и перестанете капризничать, то я успею к ужину заказать пиццу. Помните, мы вчера хотели ее поесть?

– Пиццу? – уточняет Алиса с восторгом в глазах.

– Да, – киваю, подтверждая. – Твою любимую “Сырную” и “Маргариту”.

Мои слова самым чудесным образом меняют настроение дочерей. Они в ту же минуту становятся послушными и счастливыми.

Мне бы так.

– Ты самая лучшая мама на свете! – малышки принимаются прыгать от переполняющей их радости.

Смеюсь.

Ах, как же быстро детки переключаются! Вот бы нам так научиться…

Мыслями снова возвращаюсь к ситуации с опекой. Напрягаюсь. Что-то мне совершенно не нравится их интерес.