Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 7

Стены же, сложенные из лакированных деревянных панелей, хранили в себе тысячи загадок. Когда-то искусный мастер вырезал на них изумительной красоты цветы, птиц, диковинных зверей, звезды, листочки и перышки, но со временем рисунки почти стёрлись, и чтобы его рассмотреть можно было лишь вблизи.

Порог был почти белым и пах свежим деревом. Видимо, его совсем недавно заменили. А ступени ведущие на второй этаж, хоть и казались крепкими, ужасно скрипели. Там, кстати, располагались мои личные покои и еще пять комнат, предназначенных для принцев и принцесс, если хозяйке дворца посчастливится родить.

На первом же располагалась купальня, маленькая кухня, комнаты прислуги и другие хозяйственные помещения. В общем, всё, что нужно для комфортной жизни.

Павильон возвышался над небольшим садом, в котором обязательно располагалась изящная беседка. Само это место было огорожено низкой изгородью кустарника, создавая иллюзию приватности.

В Золотом Городе — так называли дворцовый комплекс, огороженный высокой каменой стеной, чтобы мирская суета не нарушала покой императорского рода, было всего три, действительно величественных строения.

Дворец Ясного Разума. Там жил и проводил заседания совета Император. А так как там должны были работать еще и многочисленные чиновники, то размеры он имел соответствующие.

Во дворце Сыновнего Почтения обитала нынешняя вдовствующая Императрица. Она управляла Золотым Городом, ежедневно проводила встречи со всеми наложницами её сына, давала им наставления, выслушивал жалобы, в общим, выступала мировым судьей по всем важным делам, а также принимала у себя всех, желающих выразить почтение императорской семье или ей лично.

Последним был дворец молитв и скорби. Там обитали мать и наложницы прошлого Императора, которые не пожелали вернуться в родительских дом или занять своё место рядом с выросшими детьми. Вдовы должны были покинуть свои «дворцы» сразу после похорон своего супруга, ведь со дня восшествия на престол нового Императора. В редких случаях, если вдовствующая наложница носила дитя, новый правитель мог позволить женщине остаться в ее бывшем дворце до родов и на некоторое время после, если рождался принц. Чтобы драгоценное дитя императорского рода окрепло.

Наложницы же располагались небольших домах-теремах. Каждой полагался свой собственный. Что очень меня радовало. Жить в общежитии с соперницами мне бы не хотелось.

Архитектура тут была занятной. Дворец Императора окружало восемь по восемь дворцов наложниц, что составляло благоприятное число.

Дворец Императрицы находился в кольце семи дворцов наложниц, что снова давало цифру восемь.

И один был рядом с дворцом Скорби и храмом Богини, как символ колеса жизни и незыблемости традиций.

Итого: семьдесят два дворца. И столько же наложниц могло войти в ворота Золотого Города. Не больше. Даже, если кто-то из женщин умирал. Раз в полгода устраивался смотрины девушек и выбиралась одна — самая достойная. Делать это чаще запрещали традиции.

Я, конечно, понимаю, что это за всю жизнь. Но зачем же столько? Хотя, вот у одного исторического персонажа их было около тысячи**. Это я знаю благодаря всё той же Эльке. Моя школьная подружка дни напролёт мечтала о карамелькой сказке, где прекрасный хан, султан или император, дракой или оборотень будет пленён ее красотой, очарован умом и покорён её нежной натурой до такой степени, что начнёт исповедовать моногамию и до конца своих дней будет носить «истинную свою любовь» на руках.

Наивная душа.

Даже я понимаю, что это невозможно, просто, по определению. Так не бывает. Тот, кто считает себя Сыном Неба, не станет ценить человеческие жизни. Ведь ему с детства внушали то, что он выше остальных.

Это, кстати, проблема. Ребёнка придётся воспитывать самой, всячески ограждая от льстецов и подхалимов. Мамки-няньки будут у меня пелёнки стирать, но к малышу я особ, не необременённых идеями гуманизма, и близко не подпущу.

Ну, и что, что мне всего шестнадцать? Справлюсь.

Нет, в моём родном мире я бы в таком возрасте рожать не стала. Там бы младенец уничтожил даже малейшую надежду вырваться из нищеты, унижений и побоев. Да, и зачем приводить в мир новую жизнь, точно зная, что это дитя будет страдать. Можно подумать, если меня отец колотил, то внука пожалеет? Или ко мне начнёт относиться хоть немного лучше?

Самой беременности я была не слишком рада. Всё-таки мне до си пор казалось, что рожать надо от того, кого ты хоть немного любишь. Ну, или, на худой конец, хотя бы видела. Моя же память не ранила даже обрывка воспоминаний о том, как выглядит отец моего будущего сына.

Да, понимаю, что Богиня вряд ли просто так стёрла воспоминания о совместно проведённой с ним ночи. Говорят, он был пьян, а я некрасива и разочаровала его. Сомневаюсь, что он был нежен в ту ночь. Однако, меня мучил внутренний диссонанс.

Но сделка — есть сделка. Жизнь за жизнь. Богиня дала мне шанс жить. Ценой этого станет рождение или, скорее, перерождение будущего Императора.

Не знаю, смогу ли любить этого ребёнка, но ответственно относиться к воспитанию, буду. Малыш же не виноват в том, как всё сложилось.

Наставницы мне рассказывали о женских добродетелях, смысл которых сводился к тому, что я должна забить на себя и всецело отдаться служению императорской семье. Что было ожидаемо.

Об этикете. Дома у бабушки и дедушки в книжном шкафу стояло несколько томов Большой энциклопедии. Тех самых, что весили по шесть килограмм. Так вот, если записать эти их бесконечные «нельзя» и «следует», они бы заняли пару таких вот книжек. В Золотом Городе был регламентирован каждый шаг. Отчего это место всё больше ассоциировалось у меня с тюрьмой.

Но гаремы моего мира во все времена были золотыми клетками. С чего вдруг гарему в другого мира быть райским местечком?

*Значение имени Мейлин — нефритовый колокольчик, звон, которого приносит удачу. То есть Синьян, действительно, дала девушке имя, желая ей добра. Прим. автора.

**В реальных гаремах древнего Китая количество женщин могло доходить до нескольких тысяч, но некоторые наложницы могли прожить всю жизнь, так ни разу и не разделив с Императором ложе. А некоторые находились там временно. Прим. автора.

Через десять дней, когда моя голова уже лопалась от тонные условностей, которые было необходимо запомнить, меня, наконец, представили Императрице.

Не то, что ты мне этого очень хотелось. Но начальство надо знать в лицо.

Ещё бы с Императором пересечься, чтобы понимать, кого следует избегать всеми силами. Впрочем, последнее сейчас меня не слишком тревожит. Беременные наложницы не служат Господину в постели. А потом… если родится принц, а у меня родится, именно, принц, можно будет провернуть одну аферу.

Местные жительницы к этому праву прибегали крайне редко. Потому, что привыкли зубами держаться за своего венценосного кобеля, но традиция такая существует. А, значит, грех ей не воспользовался.

Но, и, просто, посмотреть на Императора любопытно. Всё-таки у меня ребёнок будет, а он этому поспособствовал.

Меня проводили в просторную залу дворца Сыновнего Почтения. На возвышении в массивном кресле сидела грузная женщина в темно-синем платье, такого же цвета, но расшитое золотом покрывало покоилось на ее голове и плечах.

Темно-синий — цвет траура. Как и обрезанные до плеч волосы. Мои, по местным меркам, коротковаты, поэтому служанки прячут их в сложную прическу. Они почему-то решили, что у меня не так давно умерли оба родителя, а я не стала их разубеждать.

Женщина ещё молода. Или кажется мне молодой? Тут иная продолжительность жизни. Но я до конца не разобралась, какая именно. У меня всегда было туго с математикой.

Наложницы сидят в два ряда, лицом друг к другу на резных деревянных стульях вполоборота к хозяйке Золотого Города. Их всего шесть. Потому, что одна мертва.

— Дочери, — произносит Императрица, когда я прошла по дорожке между стульями и сделала поклон. — Это восьмая наложница моего сына — Мейлин. Будьте радушны и приветливы. Не допускайте ссор и обид. Потому, что это нарушает гармонию Золотого Города и несёт беды его обитателям. Но оставайтесь снисходительны к ошибкам вашей младшей сестры. Она прибыла к нам издалека и многого ещё не знает. Мейлин, проявляй почтительность к своим старшим сёстрам и будь с ними добра. Мне уже сообщили радостную весть о том, что ты носишь дитя. Потому дарую тебе четвёртый ранг. И право на пять служанок, которые будут заботиться о твоём дворце и три личные служанки. Помни: твоя жизнь не стоит ничего. Но жизнь драгоценного императорского ребёнка бесценна. Береги её.