Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 52

Алия с трудом удерживает маску вежливого внимания. Степенно кивает. А в глазах плещется смех. Облегчение читается во всём её облике. Она надеялась на помощь, но не могла на неё рассчитывать. Всё же, столько лет прошло. Я ей ничего не должна.

А что она сама может предложить матери принца?Многое. Хотя, сама об этом не знает.

— На самом же деле ты будешь заниматься с другими девочками. Учить.

— Чему? То есть, сделаю, как вы прикажете, но не совсем понимаю…

— Из диких рысят надо сделать идеальных барышень, которых не стыдно отправить прислуживать в императорском дворце. Лей же тебе рассказал о поручении, которое дал ему принц Киан? Ты должна быть строгой, но не ломать. Нам не нужен их страх и ненависть.

— Когда мне надлежит приступать?

— Через несколько дней. Тебе ведь нужно некоторое время, чтобы обустроить свой дом и быт. А детям привыкнуть.

— Благодарю, госпожа Мейлин. Вы невероятно добры. Но не разумнее начать как можно раньше? Путь девочки сразу привыкают к новой жизни и обучению.

— На твоё усмотрение. Я не стану вмешиваться.

Не потому что мне нет дела до этих детей. Просто, нельзя взваливать на себя всё на свете. Как тут говорят, нельзя одновременно разводить огонь и идти за водой.

Алия, в любом случае, справится лучше меня. А я больше нужна моему Лисёнку и его маленькой стайке.

И, может быть, Лей прав? Не стоит из всех детей воспитывать лисят? Такая мера свободы допустима для принца и его ближайшего окружения. А остальным? Им жить среди простых людей. За ними нет богатого и влиятельного рода.

Нет, не стоит торопиться и устраивать революцию. Пока хватит и малого. А потом… Потом и посмотрим.

Время всё расставит по местам.

Время-время…

Когда тебе плохо оно стоит на месте, запирая в бесконечности собственной боли.

А когда ты счастлив, ускользает, словно песок сквозь пальцы.

Дни мои были похожи один на другой. Не случалось в них ничего страшного. Были тревоги, заботы. Но всё было просто и обыденно.

Просто, жизнь. О нас словно бы забыли в Золотом Городе. И одно это делало нас счастливыми.

Мы были свободны целых десять лет.

Лисёнок рос слишком быстро и сейчас казался немного старше своих лет. Мой сын и в детстве был похож на Киана, но сейчас стал его молодой копией. Они даже хмурились одинаково. И одинаково улыбались. Даже их голоса многие путали. Будто Джин, действительно, был нашим общим ребёнком.

Несколько лет назад мы сыграли две свадьбы. И сейчас Лей с Рией воспитывали двоих дочерей, а Шен с Аей — сына.

Друзья Джина тоже выросли.

А звание «рысята» для них как-то незаметно прижилось. Они им, даже, искренне гордились. Впрочем, рысь — животное мудрое, осторожное и очень грозное, несмотря на скромный свой облик.

Мальчики стали такими высокими. Переняли от Шена его невозмутимость и холодное достоинство. И, кажется, готовы идти со своим принцем хоть на край света.

А вот среди девочек сейчас пошёл небольшой разлад. Они, не то, что бы перессорились. Но вели сейчас ожесточенную борьбу за сердце вышеозначенного принца. Причём, все девочки. Робкая Миори. Прагматичная Лиша. Дерзкая Раяна и другие воспитанницы Алии. Даже малышка Мей, хотя, эта, скорее, за компанию фанатела по Джину. Потому что тут так принято и есть о чём поболтать с подружками.

Нет, я их в чём-то понимала. Сама не устояла перед очарованием такого же. Но эта любовная лихорадка сейчас приносила одни неприятности. И самим юным красавицам, и объекту их коллективной страсти.

По общему мнению, лидировала в схватке за сердце императорского наследника Лиша. Джин был очарован ей с детства. Но именно это заставляло его отталкивать девушку.

Как можно обречь любимую на судьбу наложницы Императора?

Он знал, чего ей будет стоить его любовь и не мог принять такую жертву. Сейчас.

Но ему придётся. Рано или поздно. Потому что только Лиша сможет стать ему опорой и не пожалеть о своём выборе.

Киан во сне тянется ко мне, прижимает, словно боится потерять. А почему «словно»? Он боится.

И я боюсь.

Потому что за эти годы так привыкла к его постоянному присутствию рядом. Не не представляю себе, как смогу засыпать по ночам одна.

Но выбора у нас, на самом деле, нет выбора. Мы с Джиндзиро обязаны вернуться в Золотой Город.

Нам надлежит принять участие в праздновании двадцатого года правления Императора Исао. Такое событие не может пройти без сына и брата нынешнего правителя.

А блудной восьмой наложнице предстоит занять своё законное место среди «сестёр», коих у меня сейчас тридцать пять. Четверо умерли. Как умерло и бессчётное количество императорских наследников.

Сейчас жив второй принц, рождённый Шанэ. И третий принц — сын наложницы Сян. Говорят, они очень больны, хоть и любимы отцом. Но почти никто уже не верит в то, что их может ждать императорский венец.

Сейчас всё делают ставки на четырнадцатого принца, сына наложницы Эйран — любимой наперстницы Императрицы. Потому что мальчик в свои девять лет красив и крепок, проявляет стремление к учёбе. А клан Маоран богат и влиятелен.

Но есть в Золотом Городе ещё одна женщина — единственная наложница первого ранга. Ей стала Инис. Та самая девушка, которой я подарила шпильку после ее первой ночи с Императором. Она родила двенадцатого и шестнадцатого принцев. Злые языки поговаривают, что господин лишь после рождения второго сына перестал на неё гневаться, и она начала выходить из его покоев без синяков. Клан её семьи был не столь могуществен. Но то, что оба её сына были живы, заставляло многих присматриваться к ней. А она… хлебнув боли и унижений, эта женщина наслаждается своей властью в гареме. Ведь сейчас она — первая после Императрицы.

Из всех же дочерей Исао в живых сейчас оставалась лишь пятнадцатая принцесса — дочь наложницы Баолинь. По слухам, девочку очень любят и отец, и бабка, что позволяет сестрице Шена оставаться среди любимиц Императора.

Они ничего не делали, пока мы были далеко. Но вряд ли стоит ждать чего-то хорошего от этих ядовитых цветов императорского сада. Особенно, когда они увидят Джиндзиро и поймут, что напрасно надеялись на хрупкость его здоровья.

За годы, проведённые на юге, я… нет, не разучилась быть осторожной. Просто, привыкла к покою и не хочу возвращаться в то проклятое место. Но должна. Чтобы защитить сына.

Лисёнок ставший Лисом говорит, что это ненадолго. Что смерть Исао не заставит себя ждать. А после я буду свободна.

Но всё равно не смогу выйти замуж за мужчину, которого люблю. Потому что такое не пристало Императрице. И пусть мне эта роль не нужна. Это ничего не изменит. То есть изменит, конечно, но не для меня.

— О чём ты думаешь? — сонно шепчет мне в ухо Киан. — И почему не спишь?

— О тебе. О Лисе. О том, какой приём ждёт нас в Золотом Городе.

— Всё будет хорошо. Веришь?

— Нет. Не будет. Или не всё.

— Исао кашляет кровью и не может есть твёрдую пищу из-за язв во рту. Он, действительно, умирает. Об этом знает весь Золотой Город. Но никто не смеет говорить о таком своему Императору. Моего любезного брата пытаются лечить. И лекари, даже, обещают, что он доживёт до ста лет, если будет принимать настои и эликсиры.

В голосе Киана слышится едва различимое злорадство. Впрочем, он в своём праве, а я не слишком далека от его точки зрения. Умирает? Туда ему и дорога. Это биологический отец моего ребёнка? И что? Это не делает его ни хорошим человеком, ни достойным правителем.

— Единственное, кто беспокоит меня — это Лис, — голос моего мужчины звенит сталью. — Я боюсь, что он решит, несколько, поторопить события.

— Он очень осторожен и не сделает ничего такого.

— Всего лишь скормит Исао той самой скверне о которой часто говорит.

— Исключать этого нельзя. Но скоропостижно скончавшийся Император и отсутствие иных дееспособных наследников нужного возраста играют нам на руку. Джиндзиро единственный сейчас, кто сможет взять власть.