Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 34

Иногда настойка из семян алой акации — не вызывающий привыкания наркотик, не так страшен, как пытки. Он, по крайней мере, не оставляет следов. И всяко предпочтительнее раздробленных костей, сорванных ногтей или ожогов по всему телу.

Осторожно встаю и иду наружу.

Шен даже не пытается меня удержать. Видимо, понимает, кому после допроса будет тяжелее всего.

Я заметила второй костёр не слишком далеко от нашего лагеря и пошла к нему. Лей, заметивший это, попытался остановить меня. Глаза у него были совершены пустые. Это пугало до дрожи.

— Что вам удалось узнать?

— Кто стоит за сегодняшним покушением, конечно, неизвестно, — ответил целитель тихо. — Возможно, Императрица. Та девушка больше года служила во дворце Сыновнего Почтения. Но, что касается остальных, вчера к ним подошли слуги наложницы Сян, так или иначе, вынудив выполнить приказ госпожи. Пятый принц не должен был доехать до Юга. Два клинка, смазанных экстрактом ледяных грибов. В коробочках, где должны быть пудра и румяна — концентрированный порошок серебристого лилейника. Даже их деревянные шпильки пропитаны соком медвежьей ягоды. А у одной на руке браслет из очень интересных бусин — спрессованных корней аконита, покрытых сахарной оболочкой, словно дерево лаком.

— Они, что, армию хотели отравить? — Я, если честно, офигела от какого объёма отравляющих веществ. Всего выше озвученного хватит на то, чтобы отправить в круг перерождений какое-то невероятное количество людей.

— Всего лишь нас. Но вы же понимаете, что это за вещества?

Я нехотя кивнула. Конечно, мои познания в местной ботанике оставляли желать лучшего, но названия были знакомыми. Если бы служанкам удалось бросить пару бусиной в общий котел перед ужином, никто из тех, кто съел хоть одну ложку, не дожил бы до утра. Но о быстрой смерти им оставалось лишь молиться.

Боль.

Конвульсии.

Медленная асфиксия.

— Служанки нужны нам, как свидетели?

— Они запуганы и предпочтут добровольно уйти из жизни. Ведь за попытку убийства наследника не только их, но и их семьям полагается суровое наказание. Не говоря уже о том, что за обвинение любимой наложницы Императора, их, ждут настоящие пытки. Калёным железом, например. И в процессе они признаются в чём угодно. Например, в том, что вы и принц Киан приказали им оболгать Сян. Мы можем лишь не множить их страдания. Если бы хоть кто-то из них попытался предупредить нас, мы смогли бы защитить их, но они молчали. Я дал им яд. Скоро они уснут. И уже никогда не проснутся.

— Лей, их вынудили исполнять преступный приказ. Но каждая из них согласилась убить ни в чём неповинного ребёнка, а, может быть не только его, но и всех нас. Ты не мог подарить им большего милосердия. Выпей своего успокоительного чая и иди к Лисёнку. А завтра станет легче.

— Нет, — Лей нахмурился. — Это я дал им яд. И я должен проводить их к долине смерти. Если что-то пойдет не так, кто прервёт их мучения? Уйти лучше вам, моя госпожа. То, что я сделал — не для женских глаз.

Мне хотелось обнять бедного целителя, как ребёнка. Но нельзя. Не поймут тут такого. Не поймут и не оценят.

— Лей, кажется, ты забыл, что мои приказы не обсуждаются. Они уйдут без боли. Я прослежу. Ты не сделал ничего, за что следовало бы так корить себя.

— Не хочу, чтобы на ваших руках была кровь, — этот упрямец даже с места не сдвинулся. Не обсуждаются мои приказы… как же. Ну, и ладно. Лей — не слуга мне. Он — часть нашей маленькой семьи. А я вдруг подумала, что на моих руках нечто пострашнее крови. Пепел, что остался от оборотницы, ее сына и их логова.

Но что толку терзаться от мнимой вины? Я сделала то, что было необходимо. И, даже, не для спасения собственной жизни, но для защиты тех, кто, как и я, мог попасть в хитрую ловушку тех монстров.

Лей избавил несчастных девушек от палачей Императора. Наверное, мы могли бы отпустить их на все четыре стороны. Но они уже стали орудием нашего врага. Что, если эти женщины вернутся в Золотой Город и расскажут всем, что пятый принц — далеко не слабый и болезненный мальчик, а тот, кто способен игрушечным деревянным мечом убить взрослую женщину?

Это может напугать, даже, Императрицу. Что уж говорить об остальных?

Нет, уж.

— Всё уже кончено, — оборвал этот спор принц. — Они больше не дышат. Каори, позаботься о телах.

Из тени вышел совершенно невзрачный мужчина с серыми волосами.

Мы вернулись к шатру, где спал Джин, в молчании. Мрачный целитель проскользнул мимо друга и лёг рядом с Рией. Девушки он не касался даже краем одежды, чтобы не оскорбить ее столь грубым нарушением приличий. А вот она такими заморочками не страдала. Осторожно взяла его ладони и поднесла к губам, согревая их своим дыханием.

Извращённая магия Золотого Города лишает живущих там даже намека на сексуальное влечение. Но этого недостаточно, чтобы искоренить любовь. Она часто рождается из плотского влечения, но может появиться на свет из дружбы, доверия и взаимного уважения.

Надеюсь, за пределами тех проклятых стен у них появится шанс на нормальную жизнь. И у Шена с Айкой. Хотя, последние меня немного беспокоят.

Рия с Леем кажутся очень гармоничной парой. Их семьи имеют равный социальный статус и даже одобряют этот союз. Они получили схожее воспитание. Их картины мира не имеют принципиальных различий.

Что нельзя сказать о других моих друзьях. Нищая сирота Ая, которую из милости держали в семье дальних родственников, а потом продали в Золотой Город не чувствует себя ровней тому, кто рос, как старший сын и наследник одного из высших родов Империи, тому, кто рано или поздно вернёт себе имя и положение. Бытует мнение, что такой, как она, должна быть за счастье стать наложницей высокородного господина, а о роли жены и мечтать не стоит. Подобного рода мезальянсы, конечно, случались, однако были крайне редки.

Смешно, но именно Ая была главным противником этого брака. Она считала, что не имеет права лишать Шена возможности заключить более выгодный союз. Иногда эта девушка была ещё более упряма, чем Джин. Хотя, казалось бы, откуда что берётся?

Впрочем, сам Шен ещё два года назад сказал, что или женится на Айке, либо не женится вовсе.

— Госпожа Мейлин, — ворвался в мои мысли голос Киана. — Я хотел бы поговорить с вами. В моём шатре, если вы не возражаете.

Я кивнула и, так же молча, проследовала за мужчиной, который был напряжён, как натянутая струна. Неужели заметил глазки? И смог столько продержаться, не задав ни единого вопроса и не выдав удивления? Если так, то моё восхищение не будет иметь границ.

Киан шел немного впереди, а я смотрела на его черные волосы, убранные в строгую мужскую косу.

Он приоткрыл полог своего шатра, пропуская меня внутрь.

— А вы не любитель роскоши, — просто, констатирую факт, видя ничем неприкрытый аскетизм.

Пара соломенных циновок. Тонкий лежак. Плащ вместо одеяла. Низкий столик, на котором стоит тарелка с сухофруктами, пара пиал и белый фарфоровый чайник.

— Госпожа разочарована?

— Просто, удивлена. Вы хотели мне что-то рассказать?

— Скорее, расспросить вас о пятом принце. У него удивительные глаза.

Я, понимая, что разговор будет сложным, присела возле столика и взяла ломтик вяленой хурмы. Сейчас передо мной встал сложный выбор: довериться этому человеку полностью или же всё отрицать.

— Что именно вас интересует?

— Этот ребёнок — сын Императора?

— Разумеется. Как может быть иначе? Он был зачат в Золотом Городе.

— Он — человек? — голос Киана звенит от напряжения. — Я должен знать.

— Он — потомок рода Акинара. Среди ваших далёких предков были такие, как Джиндзиро.

— Демоны?

Я скривилась. Демонами здесь называли персонажей сказок. Преимущественно, отрицательных, которые крали прекрасных принцесс и устраивали героям разного рода пакости.

Их часто описывали, как людей со звериными чертами. Например, с волчьими глазами или острыми зубами с выпирающими клыками.