Японская война 1904. Книга четвертая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 22

Неожиданно внутри все натянулось, я почувствовал, что настал тот самый момент, когда мы могли повернуть сражение в свою пользу. И там, в десятке километров южнее, похоже, что-то такое же ощутил и Афанасьев, потому что именно в эту же секунду заработали скрытые на берегу пушки. Будь у нас в запасе хотя бы 8-дюймовки, будь у нас время подготовить для них хорошие бетонные укрытия, и подобная засада смогла бы сработать и сама по себе. Увы, у нас не было ни того, ни другого.

Но на нас работало кое-что еще. Слухи о том, как русские уже потопили тут две канонерки из старинной 10-дюймовки, и японская осторожность, которая после Ляояна начала накрывать их армию. И вот, оказавшись перед выбором, продолжить ли бой с неизвестными батареями или же сначала отойти и разведать силы русских, капитан «Асамы» выбрал второе.

— Они уходят… — выдохнул оказавшийся рядом со мной Брюммер.

Обычно на этом месте был Лосьев, но сейчас мой главный штабист просто не решился тоже покинуть штабную палатку. Мало ли какие прилетят новости, на которые надо будет реагировать как можно быстрее… Но пока все было тихо, и мы лишь стояли и смотрели, как стальные громады медленно отползают в сторону выхода из бухты. Вот на открытое пространство вышел первый миноносец, второй, третий.

— Из Инкоу началась активная радиопередача. Мы глушим! — от палатки долетел крик Лосьева. Все-таки японцы что-то заподозрили!

— Они сигналят флагами с башен… Нам эта кодировка не знакома, но они раз за разом повторяют один и тот же короткий сигнал.

Я сжал кулаки: теперь было уже очевидно, что в городе каким-то образом заметили мины и теперь пытались предупредить свои корабли. Успеют?.. «Асама» начал замедлять ход и отворачивать в сторону. Неужели?.. Кажется, мои зубы в этот момент хрустнули, но я даже не обратил внимание. Ну! Нос броненосного крейсера забирал все левее, но уже набранная инерция движения продолжала толкать корабль вперед. Ну же!

— Да! — меня оглушил крик Брюммера, который первым рассчитал, что «Асама» добрался до первой линии минной постановки. — Но почему нет взрыва?..

Он не договорил, потому что именно в этот момент справа по борту японского крейсера ударил водяной фонтан. Корабль качнуло в сторону, и тут же еще один взрыв. Воспитанный на фильмах и спецэффектах, я ждал, что «Асама» сразу же хлебнет воды пробитым боком и отправится на дно. Вот только эта гадина лишь загудела протяжнее, чем раньше, и продолжила разворот.

— Кажется, я понимаю, — выдохнул Брюммер. — Мы ставили новые мины глубже, и они просто не смогли пробить броню. Все-таки основная защита там все 178 миллиметров.

В словах штабиста был смысл, но в то же время я точно знал, что подобные мины использовали во Второй Мировой, и никто на них не жаловался. Наоборот, многие страны прикладывали немалые усилия, чтобы найти хоть какие-то способы противодействия… Но тогда что я не учитываю? Если не взрыв, то как эта штука повреждает корабли? Или в нашем случае мы просто засунули мало пороха? Да нет! В современные мины кладут по 20 килограммов, и ничего. Мы же от широты русской души положили всю сотню, от такой мощи одна ударная волна будет такой, что по всему кораблю волна прокатится.

И тут я понял! Взрывая мину на дистанции, мы не повреждали корпус напрямую, но били по его жесткости. Разрывая связи внутри металла, вырывали с мясом заклепки… Теперь, зная, что искать, я следил не за тем, как «Асама» погружается под воду — потому что он не погружался — а за тем, как тот движется. И он замедлялся, а там и… Нос японца неожиданно клюнул вниз, занырнув почти на метр. Еще пара секунд, и даже сквозь грохот пушек до меня долетел страшный треск. Словно огромный раненый зверь!

А потом, почти завершив свой разворот в сторону Инкоу, «Асама» окончательно замер и все-таки начал уходить под воду. Страшно! Сотни человек команды так и не успели выбраться из внутренних помещений, чтобы напоследок хотя бы взглянуть на солнце. Но были и те, кто смог спустить шлюпки, кто пытался выгрести в сторону берега вплавь. Капитаны ближайших японских миноносцев храбро бросились на помощь своим товарищам, но… Не стоило им забывать, что бой еще не закончился.

Если раньше миноносцы могли прятаться за пушками и крепкими бортами «Асамы», то теперь они неожиданно оказались один на один против нашего бронепоезда. Нет, были еще городские батареи, но без наводчиков движущаяся цель оказалась им просто не по зубам. Миноносцы в отличие от них нас видели и могли корректировать свой огонь, но у них была другая проблема. Не поставили на них нормальных пушек. А одно 75-миллиметровое орудие и пара 47-миллиметровых скорострелок — это совсем не то, что могло пробить нашу броню, усиленную после прихода новых более мощных локомотивов.

— Эх, если бы еще на берегу были нормальные батареи, а не обманки, — вздохнул рядом Брюммер.

— Не обманки, — поправил я его. — Просто легкие пушки.

— И пугачи, — хихикнул от нервов артиллерист.

— И пугачи, — согласился я.

Действительно, если бы мы поставили на берегу обычные полевые пушки, то японцы по одному звуку залпа смогли бы догадаться, что те им не страшны. С опытом и не такое начинаешь замечать на глазок. Именно поэтому мы добавили к нормальным орудиям детскую поделку. Пара стальных труб с порохом, которые выстрелить, конечно, не смогут, но вот басовито бабахнуть, добавляя дрожи в коленях — это вполне.

Тем временем избиение японского флота продолжалось. Вслед за «Асамой» на дно отправился еще один миноносец, а оставшиеся четыре, бросив попытки вытащить своих из воды, поспешили отойти под прикрытие фортов Инкоу. За кораблями назад потянулись и все отряды, стоящие за пределами города, и за какой-то час все море и все внешние укрепления остались за нами. А еще… С учетом того, что ушедшие было вперед миноносцы сначала вернулись за утопающими, а потом не решились снова пройти над минами, получалось, что о нашем успехе никто во внешнем мире пока не знает.

И это открывало очень интересные перспективы.

Капитан Йоко с самого детства знал, что его имя означает «ребенок моря», и, возможно, это и определило его судьбу. Увы, из-за слабого здоровья на военный флот он не смог попасть, но и так он сумел показать себя. И сейчас именно его транспорт «Тачибана-мару», несмотря на скромные 6 тысяч тонн водоизмещения, шел первым в колонне с оружием и припасами, отправленными в осажденный Инкоу.

Злые языки иногда болтали, что против грозного русского Макарова городу не устоять даже при поддержке флота. Однако сам Йоко не сомневался в силе японских моряков, тем более что капитаном на прикрывающем город «Асаме» служил его старый товарищ Ясиро Рокуро. Они когда-то росли в одной префектуре, даже жили в соседних домах, и теперь Йоко искренне радовался, что может помочь старому другу удержать русского дьявола. Нет, возможно, против канонерок Макаров что-то и смог бы придумать, но вот полноценный броненосный крейсер… Нет, такую силу не остановить! И пока новый русский флот не придет к берегам Китая и адмирал Того не заберет «Асаму» для большого боя, до тех пор Инкоу будет неприступен!

— Тайсё! — старший помощник позвал капитана, и сердце Йоко, как обычно, сжалось. В детстве ему очень нравилось это прозвище, но чем взрослее он становился, чем яснее понимал, что никогда не получит это звание на самом деле, тем больнее было его слышать.

— Да? — похрустев просоленными суставами, Йоко потянулся и вышел на мостик.

— Подходим к Инкоу, Тайсё… Только там что-то странное.

Йоко поднял подзорную трубу и оглядел окрестности. Нигде не было видно «Асамы» — от этой новости его сердце неприятно сжалось — но в то же время нигде не было видно и русских. Их сплошная линия укреплений, которую он разглядел, когда они подвозили припасы в прошлый раз, казалась покинутой. Тогда, конечно, были сумерки, и деталей было не видно, но сейчас… Там определенно больше никого не было.

— Вызовите город. И сбавьте ход до 4 узлов, — Йоко решил не спешить.