Император Пограничья 4 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 10

Зарецкий нахмурился, явно не ожидая такого ответа.

— И запомни кое-что, — добавил я твёрже. — Никогда не ставь себя в положение жертвы. Как только ты начинаешь считать себя жертвой обстоятельств, ты перестаёшь действовать и начинаешь лишь реагировать. Перестаёшь принимать решения и начинаешь оправдываться — перед другими и перед самим собой. В моей жизни я видел немало сильных людей, сломленных не обстоятельствами, а собственной верой в то, что они — безвольные жертвы судьбы. И видел тех, кто поднимался из пепла с одной лишь уверенностью, что они — хозяева своей судьбы, несмотря ни на что.

Зарецкий выглядел удивлённым такой откровенностью. Он открыл рот, явно собираясь возразить, но потом передумал и просто отвернулся к окну. По его лицу было видно, что слова задели парня за живое — он явно не привык к такой манере разговора.

— Ты всегда так… прямолинеен? — наконец спросил он с нотками уважения в голосе.

— Жизнь слишком коротка для уклончивых формулировок, — ответил я с лёгкой улыбкой.

Василиса фыркнула:

— Привыкай, Александр. Наш воевода не из тех, кто ходит вокруг да около.

— То, что с тобой произошло, ужасно, — мягко добавила Полина, поворачиваясь к алхимику, — но теперь перед тобой открываются новые возможности. И мне кажется, что умный человек сможет ими воспользоваться.

Александр задумчиво кивнул, его взгляд смягчился.

— Жильё получишь в первый же день, — продолжил я, смягчив тон. — Лабораторию обустроим по твоим требованиям. Все необходимые материалы и инструменты закупим. Плюс, как и говорил, фиксированное жалованье и доля с продаж твоих товаров.

— Звучит привлекательно, — честно признал Александр, — но я всё равно хочу сначала увидеть деревню своими глазами.

— Я тоже хочу кое-что увидеть своими глазами — тебя в деле, — внезапно произнесла Василиса, прищурившись. — Сдаётся мне твоё мастерство преувеличено Нам нужен профессионал, а не заносчивый юнец, который только и умеет, что хамить аристократам.

Лицо Зарецкого мгновенно вспыхнуло от гнева:

— Да что вы знаеете о моём мастерстве⁈ Я занял второе место на городском конкурсе алхимиков! Обошёл десятки аристократов!

— Второе место — это не первое, — невозмутимо парировала геомантка.

— Василиса, — я бросил на неё удивленный взгляд.

— Нет, пусть говорит! — воскликнул Александр. — А потом я докажу ей, насколько она ошибается. Дайте мне любые ингредиенты, и я создам такие эликсиры, что у вас глаза на лоб полезут!

— Обязательно дадим, — с тонкой улыбкой согласилась Голицына, и тут я понял её стратегию — она намеренно провоцировала Зарецкого, чтобы у него появился стимул доказать свою ценность.

Хитро. Очень хитро.

— Теперь, когда мы решили этот вопрос, — вмешалась Полина, — давайте обсудим более насущную проблему. Что делать с теми несчастными, которых держат в этих, как вы сказали… шарашках?

— Для начала нужно понять, где они находятся, — сказал я. — Удалось соотнести координаты с картой?

— Да, это три места, — кивнула Василиса. — Первое — возле деревни Кочергино, в сорока пяти километрах на северо-запад от Мурома. Второе — около Прудищ, двадцать километров к северу. И третье — рядом с деревней Злобино, сорок километров на юго-запад.

— Злобино? — я невольно хмыкнул. — Говорящее название… Соваться туда без подготовки опасно, — продолжил я уже серьёзнее. — Мы не знаем, какие силы охраняют эти места и что там происходит.

— Но если мы будем тянуть время, их могут перевести в другое место! — воскликнула Полина. — Особенно после разоблачения Горевского.

Я покачал головой:

— Не думаю. Княжеская спесь не позволит Терехову бегать от меня. Скорее они усилят охрану и будут ждать, рассуждая: «Пусть приходит, если хочет. Упростит нам жизнь».

— Согласен, — неожиданно поддержал меня Александр. — Перемещение всей лаборатории — это огромная морока. Нужно сворачивать исследования, перевозить оборудование, обустраиваться на новом месте… Я сам через это проходил однажды. А они ещё и к этим конкретным местам привязаны.

— Привязаны? — заинтересовалась Василиса. — В каком смысле?

— Не знаю точно, — пожал плечами алхимик. — Ректор только намекал, что для некоторых экспериментов требуются особые условия, которые есть только там.

— Значит, им проще усилить охрану, чем переезжать, — подытожил я. — Что даёт нам время на подготовку. Но нам нужно набраться сил, чтобы штурмовать целую базу, причём без шума и посторонних глаз. Это не то же самое, что с капищем, где мы действовали открыто.

— И что ты предлагаешь? — спросила Полина.

— Для начала — разведку, — ответил я. — Пошлю Скальда сначала в Прудищи, это ближайшая к Мурому точка. Если им поступил приказ на сворачивание деятельности, там уже должны готовиться к переезду. А если нет — значит, наши предположения верны, и они не планируют менять дислокацию.

— А потом? — уточнила Василиса.

— Потом Скальд полетит в Кочергино — это самая дальняя от Мурома точка. И если начинать операцию по освобождению, то с неё, — я на мгновение оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на спутников. — Чем дальше от центра власти, тем меньше шансов, что известие о нашем рейде дойдёт до других лабораторий быстро.

— Разумно, — кивнул Александр. — А у вас есть силы для такой операции?

— Будут, — уверенно ответил я.

Алхимик задумчиво посмотрел в окно на проносящийся мимо пейзаж, затем кивнул:

— Я вам помогу. Всё, что они делают, бесчеловечно.

Я поймал его взгляд в зеркале заднего вида и кивнул:

— Тогда добро пожаловать в команду. Думаю, ты не пожалеешь.

Утро третьего дня пути встретило нас лёгким туманом, висевшим над лесом. Последние километры до Угрюмихи я вёл «Муромца» медленно, выискивая знакомые ориентиры среди деревьев. Хотя дорога была мне уже хорошо знакома, весенняя распутица изменила ландшафт, превратив привычную колею в череду разрозненных луж и размытых участков. Внедорожник справлялся с ними без особых усилий, мощный двигатель уверенно гудел, преодолевая препятствия.

За моей спиной мирно дремали Полина и Александр. Только Василиса бодрствовала, внимательно всматриваясь в дорогу. Позади нас, отставая примерно на полчаса, двигались охотники, Степан и родители Зарецкого. Лошадкам, запряжённым в две телеги, приходилось сложнее. Они упрямо месили грязь, но пёрли вслед за нами.

— Скоро будем дома, — негромко произнёс я, заметив знакомый изгиб дороги.

Василиса кивнула:

— Лес стал гуще с тех пор, как мы уехали. Весна берёт своё.

Действительно, за время нашего отсутствия природа не стояла на месте. Сквозь прошлогоднюю листву пробивались молодые зелёные ростки, сосны и ели обзавелись свежими шишками, а вдоль дороги алели яркие пятна первоцветов.

Когда мы выехали на открытое пространство перед частоколом Угрюмихи, солнце уже поднялось достаточно высоко, разогнав последние клочья тумана. На сторожевой башне возле ворот заметили нас — я услышал крики дозорных. Через мгновение ворота начали открываться, а у входа собралась толпа жителей.

— Неплохо, — неожиданно произнёс проснувшийся Александр, разглядывая деревню. — Не то, чего я ожидал.

Я понимал его удивление. Вместо заброшенного, унылого поселения он видел аккуратные дома с обновлёнными крышами, широкую центральную улицу и стройные ряды частокола по периметру. После моей ссылки сюда мы с жителями немало потрудились, преображая Угрюмиху.

Мы въехали в ворота под восторженные возгласы встречающих. Люди столпились вокруг внедорожника, разглядывая невиданную машину с нескрываемым любопытством. Особенно поражали детишки, которые, преодолев первоначальный страх, подбегали ближе, чтобы потрогать блестящий капот или огромные колёса.

— Воевода вернулся! — воскликнул кто-то из толпы, и это послужило сигналом к общему приветствию.

Я заглушил мотор и выбрался из машины. Сквозь толпу ко мне пробился Захар, а за ним показались отец и Борис. Бородатый командир дружины выглядел посвежевшим и хорошо отдохнувшим — видимо, без постоянных вылазок в лес жизнь стала спокойнее.