Оборона дурацкого замка. Том 7 (СИ) - Ютин Макар - Страница 22

Чисто.

Никто не следил за ним, никто не косил подозрительным взглядом, никто не пытался выведать секреты, обшарить подушки или матрас на предмет ценностей, пристать с неуместным вопросом.

Старик потянулся к стене за своей лежанкой, нашарил чуть более выпуклый кусок деревяшки, сдвинул в сторону. Еще парочка манипуляций — и в его руке лежит фляга из тыквы-горловки, счастливо украденная еще в самые первые дни перед волной у раззявы из другого отряда.

Вань встряхнул емкость. Мелодичное бульканье алхимическим бальзамом пролилось на душу.

Здесь не меньше трети того нечестивого варева. В прошлый раз всей казарме, включая пернатое отродье, хватило половины. Стоит принимать осторожно, особенно, чтобы его состояние не заметили остальные. Кроме Чжан Юлвея. Ему должно быть все равно. В любом случае, он побрезгует отбирать напрямую.

Разумеется, Вань собирался выпить все в одиночку. Этот символический день начался с добрых знамений. Сама Чанъэ пришла к нему во сне, сразу перед бедовым сыном с его очередной глупой проказой.

И тогда он понял: этот день пришел.

День, когда он сможет употребить в одиночестве и познать сладкий грех безумия варева их самого удивительного сокомандника.

За приключениями Саргона тот следил как за хорошей историей с открытым концом сладких, ещё не услышанных рассказов. Юноша всегда находился в центре событий, сам являл из себя око бури. Но при этом умудрялся не только спастись самому, но и вытащить за собой остальных сокомандников.

И за это Вань оставался ему благодарен. Благодарен и лоялен, ведь только с помощью Саргона он мог жить, мог наслаждаться насыщенными событиями вокруг их отряда. Честно говоря, старик понимал, что уже основательно зажился, что каждый его шаг по земле взят взаймы. Он давно был готов к смерти. Единственное, не хотелось бы видеть смерть последнего сына.

Вань искренне хотел уйти раньше непутевого отпрыска. И пожелать ему прожить если не дольше, то уж точно интереснее своего скучного родственника, большую часть жизни просидевшего на одном месте.

Чпок~

Нечеловеческий слух Камея на тему выпивки разрушил его благочестивые планы.

Ни один лаоянский слухач не смог бы уловить такой тихий звук, но у треклятых пьяниц были свои отношения с миром. Со своей потрепанной рожей потомственного дебошира и насильника, шрамами на предплечьях и сверхъестественным чутьем, пробуждаемым только в самый неподходящий момент, он больше напоминал элами, чем сама элами…

Вань покосился на мрачное отродье, которое выжило, тихо вернулось в казарму, а теперь с самым одухотворенным видом внимало соседней стене…

…Больше, чем сама элами. Подобранное Саргоном существо все сильнее походило на бешеное.

Если бы этот начитанный писарь не знал, что недуг Яншао никак не передается другим людям, то решил бы: безумный фармацевт покусал темное отродье и теперь они будут пускать слюни и выть на людей дуэтом.

— Не отвлекайся, Вань, — ласково дохнул на него вонью гнилого зуба Камей.

— Ох-хо-о-о…

— Никто не пьет в одиночку, пошли, я знаю одно очень хорошее…

— … Место, — мстительно, злорадно закончил за него Ма. Проклятый скрытник слишком хорошо освоил искусство появляться не вовремя и где не надо, — а я могу рассказать своим лучшим друзьям, — он ласково приобнял удивленных воинов, — как сообразить на троих.

— Там слишком мало, — прошамкал Вань двум отвратительным оглоедам, нахлебникам, настоящим паразитам, да обрати их в червей милосердная Гуань Инь, — даже на двух не хватит, особенно такой ненасытной утробе!!!

— Шагай отсюда, плешивый, — не слишком любезно отозвался Камей о своем скрытном, в буквальном смысле, товарище, — пей свою святую водичку, соображай хоть на троих, хоть на пятерых, хоть на весь свинячий выводок твоих рабов. Пусть Богиня Чанъэ превращает твою бочку в опечатанный кувшин байцзю.

Выпад Ваня он великодушно проигнорировал.

— Моя Богиня может все!!! И превратить воду в байцзю, и твою тупую голову в тыкву!!!

— А? А новые глаза Госпожа тебе отрастит, если я их сейчас выдавлю и высосу⁈

— Да я сам что хочешь у тебя высосу!!! — В запале заорал Ма, чем моментально привлек к себе всеобщее внимание.

Ржание Камея и подробности, которые тот стал выпытывать, ситуацию не спасали вовсе.

— А ведь это не твой напиток, Вань, — раздался красивый, хорошо поставленный голос за спиной несчастного, проклятого самим Владыкой стариком.

— Молодой господин, то есть Саргон-шисюн, скоро вернется и тогда стоит преподнести ему этот напиток обратно, — Юлвей не умел скрываться так, как делал бывший вор, что абсолютно не помешало ему совершенно незаметно подойти к спорщикам.

— Да он в любой момент может сварить такое же зелье! — Возмутился Ма, — зачем ему наше?

— Этот взвар денег стоит, — все же буркнул Камей, внутренне согласный с оппонентом.

— Так давайте заплатим и сами ему принесем! — еще сильнее воодушевился единственный последователь священной бочки Богини Чанъэ, — можно набрать разной дря… гов… то есть дешевых напитков у господина Распорядителя!

— Саргон еще когда вернется, а выпивка уже к столу накрыта, — спустил его с небес на землю Камей.

— Тогда я вынужден настаивать на передаче напитка мне. Возможно, после дегустации я сам смогу определить, как именно воздействовала на него Ци Саргона… и даже повторить эффект!

Несмотря на всю репутацию представителя рода Чжан, а также представления об аристократах, Юлвею не поверил вообще никто.

Однако игнорировать сильнейшего мечника их отряда и второго по силе после Саргона дураков тоже не имелось.

— Хо-хо, предлагаю тогда честно разделить на всех мой напиток, — голос Ваня излучал добродушие сильнее, чем Четвертый Энергоблок — радиацию.

Что это за зверь Вань не знал, но сравнение Саргона запомнил.

— Коне-е-ечно, давайте так и поступим! Чтобы никому не было обидно, — от улыбки Ма могло стошнить даже ребенка привыкшего к сладостям из белого сахара.

«Это моя выпивка! Мне обиднее всего, вороватая ты пиявка! Ох, лучше бы стражники, вместо отправки в Форт, просто забили тебя на улице палками, или кинули в яму во время дождя».

— Лучшее благородство в том, чтобы поделиться с братьями по отряду самым необходимым, — с каменным лицом согласился Юлвей.

«В каком месте оно тебе так необходимо⁈ В семье Чжан разве изучают стиль Пьяного Мастера? У нас здесь только трезвый мародер!»

— Ха! Кто вообще пьет в одиночку?

«Ты!!! Ты пьешь в одиночку, гневливый забулдыга! Уже в чужой казарме все бочки из-под медицинского байцзю И Шенга пооблизывал, пропойца!»

— Ну тогда добро пожаловать, друзья. Здесь немного, однако это честный отдых, — Еще раз улыбнулся Вань.

Улыбнулся широко, понимающе, с бесконечной терпеливостью и всепрощением. Рядом расцветали похожие улыбки его самых близких в Форте друзей.

Спустя жалкие пару минут четыре лежанки уже сдвинули, в середину полученного квадрата положили ровную доску с открытой флягой и четырьмя пиалами-бали, а сами чинно расселись вокруг с поджатыми ногами, словно сидели на татами, а не спальном месте без спешно выкинутого белья.

— Ну что же, давайте разливать, — робко, словно бы неуверенно предложил Ма, когда все приготовления оказались закончены.

Сам он будто бы ненароком, случайно, с выражением глубокой почтительности ко всем участникам чае… то есть просто распития потянулся к сосуду с напитком, чтобы со всем уважением наполнить чужие чаши поперед своей.

— Ах, не стоит утруждаться, друг мой Ма. На мне, как на человеке, сохранившем чудесное наследие Саргона, лежит обязанность по уходу за гостями. Прошу, не оскорбляй меня излишней почтительностью. Позволь выполнить обязанность хозяина.

«Так-то. Теперь ты не сможешь дотронуться своими шаловливыми ручонками и слить в нарукавный кувшин половину фляги», — мысленно на лице Ваня расползлась дьявольская улыбка.

Иккагецу перед ним досадливо скрипнул зубами, мысленно желая упрямому старику, как в том мудром высказывании, судьбы старого коня: заготовки на шкуру и мясо в ближайшей скотобойне.