Нежеланный отбор для ректора - Дворцова Инна - Страница 1

– Ты кто? – В один голос кричим я и мужчина, вольготно развалившийся в кресле напротив меня.

Я же сижу на столе мокрая, в одном бикини, который почти ничего не скрывает, особенно в мокром виде. То, что я спокойно купалась в бассейне, никого не трогала, объясняет моё нахождение в столь откровенном виде, но не раскрывает тайны, как я сюда попала.

Мужчина пялится на мою грудь, которая находится на уровне его глаз. Вы посмотрите, каков нахал!

– Куда это вы уставились? – шиплю я разъярённой кошкой, готовой вцепиться ему в глаза.

Он стряхивает с себя оцепенение, надеюсь, что от моей неземной красоты, точнее, наготы.

– Спрашиваю ещё раз, ты кто? – Голос его с приятной хрипотцой вызывает волнение в моей падкой на красивых мужчин душе.

К моему счастью, падка я на них только в фантазиях. И что такого? Фантазировать не запрещено. Мне только и остаётся что мечтать.

Я воспитывалась в приёмной семье фанатичных христиан, которые забрали меня из детского дома, чтобы заслужить милость божью в виде собственного ребёнка. Благодать снизошла на них, а я превратилась в бесплатную служанку.

Первое, что я сделала, когда удалось поступить в колледж, купила мини юбку и этот шикарный купальник. В бассейне мы сдавали нормативы по плаванью, когда меня кто-то выдернул из воды, чуть-чуть не оторвав руку.

– Меня зовут Виолетта, а вы кто такой? – без намёка на дружелюбие спрашиваю я. – И как я здесь оказалась?

– Я ректор Лорингийской Академии магии Эдгар Рионг, а ты, видимо, наша новая адептка, – сквозь зубы цедит он. – Оригинальный способ являться на учёбу.

Судя по его тону, он ни на йоту не верит в то, что я студентка, случайно перепутавшая комнату в общаге с кабинетом ректора. Но почему-то придерживается этой линии. Разыгрывает меня, что ли?

– Я студентка экономического колледжа, а не академии магии, – пристально смотрю на него, пытаясь уловить насмешку в красивых серых глазах, похожих на грозовую тучу, особенно ярко это выражается с его нахмуренными бровями.

Мужественное, словно рубленое лицо не выражает склонности к розыгрышам.

– Как я сюда попала? – Пытаюсь выяснить я, елозя попой по столу в безуспешной попытке отклеиться от бумаг, прилипших к моему мокрому купальнику.

Предпринимаю попытку сползти со стола и падаю на колени ректора. Он не делает ни малейшей попытки мне помочь. Наоборот, притягивает меня ближе, заинтересованно наблюдая за моей реакцией. Зрачки в его глазах становятся вертикальными. От страха я некрасиво и очень заметно покрываюсь гусиной кожей. Сердце стучит, как ненормальное, готовясь выпрыгнуть из груди.

Ректор усмехается, прекрасно понимая, что сейчас со мной творится и от этого становится ещё более неловко.

– Это надо спросить у вас, – насмешливо произносит он, зафиксировав руки на моей талии. – Как вы умудрились напутать с заклинанием переноса, если маячки были высланы всем первокурсникам ещё месяц назад в письме с известием о вашем зачислении.

Он говорит столько ненужной мне информации, которая не только не проясняет ситуацию, а наоборот ещё больше запутывает.

– Я не получала никакого письма, кроме извещения, что поступила в колледж и мне выделено место в общежитии, – настаиваю я на своём, а он поглаживает мою кожу на талии большими пальцами.

Я теряю дар речи. Эти поглаживания вместе с магнетическим взглядом не дают мне сосредоточиться на чём-то приличном. Если бы мои приёмные родители знали, о чём я сейчас думаю, то я сидела бы на хлебе и воде не меньше полугода.

Пускай не думает, что меня можно так просто запутать. Хотя…

Он может. На вид ему лет тридцать, а если ректор, то, значит, старше. А мне только недавно восемнадцать исполнилось. Конечно, куда мне тягаться с мужчиной в возрасте.

– Итак, адептка…– он делает вид, что забыл, как меня зовут и отпустить меня, видимо, тоже запамятовал.

– Не переживайте, в вашем возрасте позволительно забывать, – сочувствую ему с невинным выражением лица. – Вам у врача надо провериться, а вдруг это ранняя стадия деменции.

Всегда все велись на мой невинный вид, даже приёмные родители. Я миниатюрная блондиночка с кукольным личиком, как тут не проникнуться? Не встречала ещё таких. До сегодняшнего дня.

– Не надо дерзить мне, адептка, – его голос холоден, как снег в горах. Он поднимает мою голову двумя пальцами за подбородок. – Терпеть не могу наглых первокурсников.

Я хватаю его за запястье, что убрать руку от лица, но меня прошибает током. Судя по лицу самодовольного ректора, ему тоже досталось.

Он силой притягивает меня к себе и впивается в губы требовательным поцелуем. Я настолько ошеломлена происходящим, что непроизвольно открываю рот, а он нагло этим пользуется.

К моему огромному стыду, одежда, точнее, её отсутствие не позволяет скрыть мою бурную реакцию на его поцелуй. Он поднимает мою правую руку на уровень глаз, и мы напряжённо смотрим на неё.

Что он там хочет рассмотреть? Я, снедаемая любопытством подкалываю его:

– На ней узоров нет и цветы не растут, – глупо хихикаю и стыжусь своего дурацкого поведения.

– Вот сейчас мы это и проверим, – немного взволнованно произносит ректор, а я застываю с раскрытым ртом при виде того, что происходит с моей рукой.

На моих глазах средний палец покрывает узор в виде кольца. Не верю тому, что вижу. Нет, так не бывает. Это розыгрыш какой-то.

Я выдёргиваю руку из лапищи ректора и подношу её к лицу. Пальцы дрожат и покалывает место, где появился рисунок.

– Что это? – срывающимся от волнения голосом спрашиваю я ректора. – Чёрт побери, что это за фокусы? Я не люблю татуировок, убери её.

На пальце красуется аккуратный бирюзовый дракон. На тыльной стороне ладони его голова, держащая в пасти хвост. Он переливается всеми оттенками бирюзы.

Лоб покрывается испариной, ладони вспотели. От тела ректора пышет жаром, а меня колотит озноб. Господи, куда я попала? В чём провинилась перед тобой?

Ректор суёт мне под нос свою правую руку, на которой сияет точно такой же дракон.

– Это метка истинной пары, – удовлетворённо сообщает он.

– Что за бред? Какая ещё истинная пара? – произношу я, едва сдерживая плач.

Отчаяние, скопившееся в сердце, прорывает плотину здравого смысла, накрывая меня с головой. Я попала в лапы к сумасшедшему маньяку. Что ещё ему взбредёт в голову? Меня в детстве пугали, что, если буду себя плохо вести, появится маньяк и запрет меня в подвале. Похоже, я себя очень плохо вела.

– Отпусти меня, пожалуйста, – прошу я его дрожащим от страха голосом, складывая руки будто в молитве. – Я никому не скажу про тебя. Клянусь! Только отпусти.

Проклятая метка сверкает, раздражая меня своим присутствием. Я плюю на рисунок, и дракон открывает пасть, издавая неслышимый рык. О, поздравляю тебя, Виола, начались галлюцинации. Тру ненавистный рисунок, а он не стирается, только ярче становится.

– Да что за чёрт, – от отчаяния я бью кулачком по груди ректора.

Он перехватывает мою руку.

– Перестать истерить, это всего лишь метка. У меня такая же, – раздражённо говорит он. – Утомляешь своим квохтанием.

От возмущения я даже не знаю, что сказать. Открываю и закрываю рот, глубоко дыша.

– Вот так-то лучше. Хорошая девочка, – ухмыляясь, хвалит меня, как болонку.

– Я не хорошая, – от злости я начинаю нести чушь.

На каменном лице ректора появляется лёгкая улыбка.

– Радует, что девочка, – язвительно отвечает он.

Я перестаю соображать от отчаяния и злости. Пытаюсь слезть с его колен, но этот наглец крепко меня держит.

– Послушай, нехорошая девочка, – вдруг становится он серьёзным, а я напрягаюсь. – Ты моя истинная пара.