Компас желаний (СИ) - Кас Маркус - Страница 43

Отношения у нас были непростые, и долгое время я его считал просто вредным жестоким стариком и закоренелым эгоистом. Оттого и очередную мудрость пропустил мимо ушей.

Жаль, так и не удалось мне его поблагодарить. Не успел.

В общем, как-то раз пришёл к нам один интересный человек. Шёл аж с Алтайской губернии, до которой долетела молва о великом мастере. Естественно, тогда речь была не обо мне. Вроде даже пешком шёл, так как средств не имел практически никаких.

Точнее, берёг те деньги, что сумел раздобыть, чтобы оплатить услуги артефактора.

Ситуация была немного похожая на беду Аврамова. Только у того отказывали глаза. Ни целители, ни местные шаманы не могли помочь. Попался мужичок под руку магам, когда те устраивали раздел территорий. Лихие времена были, времена силы.

Магические травмы, если ими не заниматься сразу же, в дальнейшем не лечились магией. Ну или лечились с таким трудом, что никто и не брался. Так и тут получилось — потерял время, не обратился вовремя и начал слепнуть.

Мужчина был не так и стар, к пятому десятку шло дело. Охотником прослыл у себя знатным, в этом и была его жизнь. Ну а охотнику без зрения, ясное дело, никуда.

Меня восхитило его упорство. Дошёл ведь! И долго у нашего порога стоял, ожидая, когда его примут. Что-то вроде лагеря разбил, устроил укрытие и разжигал огонь каждый вечер. В конце концов, учителя это стало раздражать, и он выслушал просителя.

Выслушал и хмыкнул, ничего не ответив. Выставил на улицу и занялся другими делами. Разозлился я тогда сильно. Отчего не помог? Ведь лишь недавно делали мы похожую вещицу — очки, передающие картинку прямо в голову. То есть артефакт, способный подстраиваться под ухудшение зрения вплоть до его полной потери. И, пока этого не произошло, схема подстраивается, всё глубже и глубже внедряясь в организм.

То есть даже ничего придумывать не нужно было, основная работа уже была сделана.

— Дурак ты ещё, хоть и умный, — сказал мне тогда учитель и отмахнулся. — Хочешь, делай. Вот только, если потом разочаруешься, не приходи с этим ко мне — розгов получишь.

Я преисполнился великим и взялся за работу. Средств у охотника было, мягко говоря, мало. На компоненты ушло бы больше. Но я не взял и их. Справедливо рассудил, что последнее отдавать — слишком большая плата. Я выкручусь, потратив своё, благо профессия у меня может быть более доходной.

Всё шло замечательно. До момента первого испытания. Я тогда превзошёл себя и нашёл мастера, изготовившего мне искусную оправу. Отыскал стекольщика, чтобы тот подобрал нужный материал, подходящий по магическим требованиям.

Слепнущий охотник обрадовался и даже обниматься принялся. Но потом присмотрелся к очкам и стал сомневаться. Изящные слишком — куда ему такие. Выглядят солидно — а вдруг украсть вздумают. Позолоченные — не идёт ему такое совсем. И вообще — долго он в столице, денег сколько нужно, на пропитание и прочее.

Я так переживал, что и не обратил внимания на эти тревожные симптомы. Исправлял каждое замечание, делал всё лучше и лучше.

Пока в один вечер не заглянул к нему в палатку. Разбил он её возле нашего дома, на берегу реки, когда ещё не было набережных и большинства мостов. Проект Васильевского острова в те времена лишь утверждался. Рыли каналы, но их облагораживанием не занимались. Потом они превратились в проспекты, но тогда это был остров каналов. На берегу одного из них был и наш дом.

Я чуть не проехался по скользкому спуску, едва удерживаясь на ногах. Шумела вода, и поэтому моё приближение и ругательства не услышали.

— Пушнину-то я местным богачам потихоньку сдаю, — услышал я голос охотника. — Дюже дурные люди тута, не чают в стоимостях. Можно втридорога загнать, а они и довольны. Вернусь богатеем, во как!

Заглянул я незаметно за полог. А там картина маслом — две весьма сомнительные девицы в объятьях полуслепца, рядом пустая тара от дорогих хмельных напитков.

— Ротозей этот младой, ну чисто потеха. Обхаживает меня, как царя! — хвастался тот, прижимая покрепче к себе хихикающих дам. — Ну а уж я вас, как цариц, отблагодарю…

Ушёл я тогда. Всю ночь по будущему великому городу бродил. Ругал нечестных людей. Не сразу додумался себя ругать. Не в ту ночь. Снова взыграло во мне пустое чувство — гордости. Посчитал ниже своего достоинства отказать обманщику. Да и вообще хоть как-то наказать.

Наутро встретился с ним и отдал артефакт. Категорично заявил, что это конечный результат, не будет другого. Изнутри распирало, но я промолчал. Всё ждал, когда он проникнется и оценит то, что я для него сделал. Не оценили даже чайки, обгадившие мой новый костюм.

— На удачу, — усмехнулся охотник и брезгливо принял очки. — Ну раз уж это всё, что вы можете сделать…

Спалить тогда хотелось его. Мечтал на миг стать магом огня и сжечь подлеца. Но я кивнул и отправился к учителю. За розгами.

Были у меня потом сходные ситуации. Всегда заканчивались одинаково. Не только лишь с оплатой они были связаны. Если денег заказчикам доставало, но задача казалась изначально сложной, то и простое решение вызывало недовольство. Мол, как так, получается и проблемы не было? Странно это всё было для меня, но уж как есть.

Поэтому для Аврамова было необходимо испытание. Иначе вся жизнь его, проведённая калекой, могла показаться бессмысленной. А избавление не столь важным.

По этой причине я любил задачки более технические — защита, к примеру. Всё более личное приводило к сложностям.

Того охотника, кстати, зарезали на следующую ночь там же, в его палатке. Те самые девицы, которым он хвалился своей прозорливостью. Взяли их быстро, а артефакт нам вернули — клеймо на нём стояло. Я всю жизнь при себе эти очки держал, как напоминание. Не сразу помогло, правда.

Опыт моего учителя позволял ему разглядеть подобное сразу. Объяснить такое сложно, но теперь я умел не просто видеть, но и ощущать, благодаря магии разума.

И я точно знал — для Аврамова избавление не может быть лёгким. Никогда он не будет чувствовать другую жизнь, если не произойдёт что-то кардинально меняющее все представления.

Боль. Достаточно сильная, чтобы ощутить цену избавления. Не настолько огромная, чтобы действительно страдать. Но достаточная. Тем более, с учётом того, что я задумал — без боли не обойтись. Хотя бы вначале. Структура артефакта подразумевала буквально вживление в плоть. Я мог снять вообще все эффекты от этого процесса аспектом жизни, но оставил ту толику, что станет настоящей ценой и ценностью.

Аврамов много жертв принёс. И без ещё одной не смог бы идти дальше.

Сложнейшая моя работа, если подумать. Вложить в схему артефакта такие нюансы было тяжело. Но необходимо. К тому же с главным заказом придётся сделать больше — закопаться с самую суть намерений.

— Может, лучше заняться массовыми артефактами для купеческой гильдии? — рассмеялся я, завершая набросок.

Барон Кусов до сих пор ждал ответа насчёт отличительных знаков «честности». Несмотря на побочные эффекты ока василиска, идея его захватила.

Из-под топчана, стоящего в лаборатории, выбрался Дымок и громко чихнул. Его шёрстка наконец-то начинала возвращать прежний окрас — но только на кончиках. И теперь кот выглядел словно подпалённый.

Зверь потёрся о мою ногу, прикусил и дёрнул за штанину, чихнул и ушёл в тени.

— Согласен, нужно поспать, — произнёс я, понимая, что глаза слипаются.

Убрал чертежи в папку, навёл порядок и только после этого отправился к себе. Все моральные вопросы были решены. У меня была схема плетения и понимание о материале. Оставалась малость — воплотить это в жизнь. Создать артефакт.

Кошачье семейство, словно чувствуя моё нелёгкую ночь, освободило кровать. Все, кроме предводителя волшебных созданий. Но тот улёгся на соседнюю подушку, так что ничуть не мешал.

Сон набросился на меня в долю секунды, уносясь в упоительную дрему. Прохладные и мягкие простыни, волшебный матрас — что ещё нужно герою после такого количества приключений?