Мой верный - Грин Эмилия - Страница 15

В один момент даже приударил за ее подружкой-вертихвосткой, дабы отследить реакцию Катерины. Я ведь стратег: привык анализировать и выжидать, прежде чем нанести решающий удар.

Как-то раз я встретил Трофимову после учебы. Решил, если она сядет в мою тачку, то пойду до конца. По крайней мере, не отпущу, пока мы не поцелуемся.

Села.

В те выходные я покидал ее соблазнительное тело только чтобы перекурить. А потом по новой. Мы трахались как в последний раз. Собственно, с того дня я ее от себя и не отпускал.

– О чем ты задумался, Артем? – тихо спросила Катя.

– О нас, – не было сил притворяться.

В последнее время мое эмоциональное состояние и так оставляло желать лучшего. Одиночество, к которому я так отчаянно стремился все эти годы, начало сжирать изнутри.

«Смотри сам себя не перехитри, Артем», – вспомнились слова брата, сказанные перед тем, как он заехал мне по морде.

– О нас? – Катя пригладила пальцами упругий золотистый локон и растерянно заморгала.

Я взял бутылку, чтобы подлить ей еще вина, но Катя выставила ладонь, останавливая.

– Нет, Артем, мне хватит. Вино ударило в голову, а мне скоро уже идти… – безрадостно усмехнулась она.

– Катя, ты счастлива? – спросил я и тут же отхлебнул из бокала.

Трофимова опустила глаза. Некоторое время она упорно молчала, морща свой аккуратный носик. Наконец она как-то обреченно рассмеялась.

– Наверное, счастлива. Мой психолог учит меня радоваться мелочам, – она покачала головой. – Не знаю, в курсе ты или нет, но мы с Костей развелись два года назад. Общаемся исключительно по поводу ребенка. Он, кстати, снова собрался жениться.

– А ты?

– Не думаю, что Владику нужен новый папа. По крайней мере, я до сих пор не созрела для… новых отношений. У меня никого нет. Занимаюсь сыном. Пытаюсь сгладить урон, нанесенный ему нашим разводом. – В ее глазах плескалась глубокая боль. – А ты счастлив, Артем?

Счастлив ли я?

Почему-то при мысли о счастье мне вспомнилась одна смешливая светловолосая девчонка, с которой мы вместе однажды наблюдали солнечное затмение.

– А как ты думаешь? – я бросил на бывшую испытующий взгляд.

С подбитой скулой и красными слезящимися глазами я вряд ли выглядел как гребаный счастливчик.

– Этот бокал явно был лишним. Но раз уж мы встретились, можно, я спрошу?

– Спрашивай.

– После того, как ты ушел, я звонила тебе несколько раз… Почему ты не отвечал?

– Не видел в этом смысла. Я все для себя решил.

Катерина отвела взгляд и крепко сжала губы. Некоторое время она так и сидела, словно каменное изваяние, а потом еле слышно начала говорить:

– Я жалею, что вышла за него замуж. Узнала о твоих похождениях по борделям… «Добрые» люди донесли. – Катя вдруг выразительно на меня посмотрела. – Ты просто собрал сумку и ушел, а я… Мне было очень тяжело. Еще и татуировка эта постоянно перед глазами. Наши инициалы. Одна любовь.

Она вздохнула.

– В тот вечер я ее перебила, а потом позвонила Косте. Надеялась, он меня пошлет, но он, как ни странно, великодушно принял меня обратно. Я ничего к нему не испытывала, однако Константин хотя бы возвращал мне какое-то иллюзорное чувство спокойствия.

Катерина улыбнулась дрожащими губами.

– Свидания? Секс? Мне было все равно. Он проводил время с моей оболочкой. Снова сделал мне предложение, и мама уговорила меня согласиться. Она ведь тебя терпеть не могла. Ну а Костя, «милый добрый Костя», как выяснилось позднее, взял меня в жены лишь для того, чтобы каждый божий день попрекать нашим с тобой неудачным союзом.

Я залпом осушил свой бокал и, покручивая его между пальцами, пристально разглядывал раскрасневшуюся Катю.

– Но вернемся к моей свадьбе. Сперва я подумала, что тебя это заденет. Я все ждала, что ты не позволишь мне совершить подобную глупость. Приедешь за мной, заберешь… Как тогда, когда все только началось. Застыв напротив Костика в ЗАГСе, я вдруг отчетливо поняла, что все это взаправду, и убежала.

Я не перебивал, позволяя бывшей девушке собраться с мыслями. Спустя некоторое время она негромко продолжила.

– Сестры помогли мне прийти в себя, а мама уберегла от «роковой ошибки» накачав успокоительным. Я весь банкет глушила его, запивая шампанским. Я даже не помню нашу брачную ночь.

Она смотрела на меня блестящими от подступающих слез глазами.

– Я не хотела рожать от Кости. Мы предохранялись. Но вышло как во второсортных сериалах… Бах – и две полоски. Я полчаса прорыдала над тестом в ванной, – Катя закусила дрожащую губу.

– Ты ведь мечтала об этом, – бесцветным голосом напомнил я.

– Ты знаешь, о чем я мечтала. – Последовала загробная тишина. – Я очень люблю Владика. Он – мой смысл просыпаться по утрам. Но он должен был родиться от тебя, Артем… – закончила она надломленным шепотом.

Я не нашел, что на это ответить. Что говорить, если говорить нечего? Сердце качало кровь с большим трудом. Казалось, голова вот-вот лопнет от передоза информации.

– Я гораздо позже осознала, что сама все испортила… – Трагический смешок. – Клевала тебя, потому что мать постоянно меня накручивала. Пачки тестов. Замеры базальной температуры. В определенных позах. Мы же недолго пытались. Три года – совсем ведь небольшой срок. А твой диагноз… Да ты и не обследовался толком, Артем, – на ее лице отразилось отчаяние.

Я взволнованно обдумывал услышанное, хотя внешне старался выглядеть бесстрастным. Катя смотрела на меня во все глаза, прямо как в тот день, когда, вернувшись с работы, встретила меня с сумкой в дверях нашей квартиры.

– Ты хочешь еще детей? – внезапно спросил я.

– Нет, – ответила она твердо. – Долгое время мне ошибочно казалось, что в нормальной семье обязательно должны быть дети. Наверное, повлияло то, что я сама из многодетной. Но после рождения Владика у нас с Костей окончательно все разладилось. Любовь к моему сыну так и не сделала меня счастливой. По-женски счастливой. – На миг Катя зажмурилась, не решаясь посмотреть мне в глаза.

Я пытался вдохнуть, не зная куда деть ком в глотке, который с каждой секундой увеличивался, перекрывая мне доступ к кислороду.

– Я так и не смогла забыть тебя, Артем. Если бы можно было повернуть время вспять… – нервно рассмеявшись, моя первая любовь дрожащей рукой потянулась к недопитому бокалу вина.

Залпом осушив его, Катерина вытащила из сумки телефон и удивленно покачала головой.

– Подготовка к школе закончились пятнадцать минут назад. Мне пора идти! – она подскочила, продолжая избегать моего взгляда.

– Где именно проходят занятия? – поинтересовался я, делая знак официантке.

– В соседнем здании образовательный центр. Мы только с этого месяца туда пошли. Не против, если я иногда буду ждать Владика в твоем ресторане? Занятия два раза в неделю, – она слегка покачнулась, хватаясь за спинку стула.

– Кать, давай я вас провожу? Все равно у меня больше нет дел.

– Я не против.

– Саш, ты где витаешь? – обратилась ко мне Леля, когда мы вышли из корпуса.

В аду. Если там можно витать.

Я не позволила замешательству отразиться на моем лице, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимость.

Сегодня утром я все-таки сделала тест.

Вернее, три теста, и все они показывали одно – мою беременность. Я и так догадывалась, однако, увидев подтверждение, все равно испытала целую бурю эмоций. Впервые я осознала, что любить можно уже только потому, что эта крошечная частичка является неотъемлемой частью тебя.

А еще у меня внутри будто что-то щелкнуло, я посмотрела на сложившуюся ситуацию со стороны – забеременела от мужчины, которому изначально от меня ничего не нужно было, кроме очевидного. Я ведь всерьез надеялась, что у нас с Апостоловым что-то получится… Но в итоге стала кроликом, с которым удав, позабавившись, безжалостно разделался и глазом не моргнув.

«Красивое платье. Было… Жаль, теперь оно несколько потрепано».