Гений АвтоВАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 6

Наконец, серьёзные озабоченные дядьки покинули кабинет. По сравнению со мной — очень взрослые, никто же не знает, что мне 76-й пошёл, а не 24 года на вид, на которые себя и чувствую, наслаждаясь легкомыслием: вся жизнь впереди, можно с удовольствием делать глупости, времени исправить их — вагон. Поэтому скорей ощущал сверстниками молодых инженеров и слесарей, а не Полякова, нашего генерального, которому 59 стукнуло, по советским короткоживущим временам — через год на пенсию.

Секретарша через минуту:

— Заходите, товарищи, Виктор Николаевич вас ждёт.

Судя по раскрасневшимся лицам предыдущей команды посетителей, у них был непростой диалог. С нами проще — кто он, а где мы, гора говорит с мышью. Гендир отвёл душу: вещал благодатной публике о светлом будущем.

Оказывается, планирует перевестись в Москву, о чём я из присутствующих один знал наверняка — ждёт его кресло Министра автомобильной промышленности СССР, лет десять на прошлой работе периодически изучал министерские руководящие циркуляры за его подписью. Или не наверняка, потому что мир отличен от памятного мне. А будущему министру АвтоВАЗ как флагман легкового автомобилестроения нужен не меньше, чем его генеральному директору. Партия и правительство требуют нарастить экспорт, ради чего нужны громкие рекламные успехи на международных спортивных соревнованиях.

Тут, надо сказать, хвастаться нечем. Когда-то наши с АЗЛК гоняли неплохо, в командном даже что-то выигрывали на раллийных гонках, литовец Кастис Гирдаускас взял «золото» на «Туре Европы» в индивидуальном зачёте, но по сравнению с европейцами «Москвич-412», как его ни тюнингуй, всё равно получишь… не то, на что набросятся покупатели. Советские пилоты — чемпионы мира по скоростной замене сломанной коробки передач прямо на трассе, чем сложно приманить искушённого буржуйского потребителя, стремящегося даже капот открывать как можно реже. Молчу про удовольствие самому загнать машину на яму или залезть под днище, подняв домкратом.

И вот товарищ Поляков вздумал натянуть на пролетарско-советскую шишку всякие «Рено» и «Фольксваген», опираясь исключительно на талант и энтузиазм советских инженеров. А ничего, что после «Фиат-124», нашего прадедушки, в Европе целое поколение сменилось, и там гоняют на машинках, переделанных из новейших моделей? Конечно, он в курсе, но «Ауди-200-Турбо-Кватро» нам не подгонит, потому что её ещё в самом Ингольштадте не сделали. Всё что может — просить нас изыскать внутренние резервы и выжать из «единичек» с «трёшками» каждую лошадь до последнего жеребёнка. К нашим услугам: легкосплавные диски, импортная резина, карбюраторы «Вебер», лучше — по два карбюратора на каждый двигатель. Если решимся, то с привлечением КБ завода родится новая голова на мотор 1300 и 1500 — с четырьмя клапанами на цилиндр.

— Турбонаддув? Закись азота? — не удержался я, зная прекрасно, что они запрещены, как и замена карбюратора на впрыск.

— Хоть реактивная тяга из глушителя. Лишь бы машина соответствовала международным правилам. Всё, товарищи, за работу. Её много. Вы что-то ещё хотели сказать?

Я боком чувствовал, что мой корыстный друг набрал полную грудь воздуха просить о квартире и опередил его.

— Нужен новый автомобиль с передним приводом, пусть для рекламы и отработки — пока малосерийный. А потом и в массовое производство.

И перед генеральным директором АвтоВАЗа веером разлетелись листки с эскизами ВАЗ-2108. В 1974 году!

Он хотел отпихнуть их. Потом всмотрелся. На благородном челе под не менее благородными сединами пролегла складка напряжённой работы мысли.

— Как вас зовут?

— Брунов Сергей Борисович, инженер-испытатель.

— Останьтесь, Сергей Борисович. Все остальные свободны. До свиданья, товарищи.

Вопрос о квартире клокотал как зарождающийся гейзер в яшиной груди, но наружу не вылетел.

Генеральный надавил кнопку селектора:

— Светочка! Пригласи ко мне Владимира Сергеевича.

Ага… Главный конструктор. Оба — с Горьковского автомобильного, но перешли на ВАЗ раньше меня, в Горьком не застал обоих.

Владимир Соловьёв, отдам должное, весьма внимательно изучил мои эскизы, наброски и пояснительную записку с помарками, набитую одним пальцем на пишмашинке в канцелярии цеха, это не компьютер с принтером.

— Что скажешь, Володя? Что видишь?

— Смерть, Виктор Николаевич. Госплан нас убьёт, сожжёт, развеет пепел и ещё раз сожжёт. Молодой человек, откуда у вас закрытые разработки НАМИ?

— Только то, что видел в журналах «Техника — молодёжи» и «За рулём». Главное — собственный опыт. Машина с передним приводом однозначно более управляема. На гонках это бесценно, ГДРовцы на таких «Вартбург-353» наших обгоняли, и в практической жизни они лучше, особенно у лёгкого авто — с сухой массой до тонны. Поперечное расположение двигателя уплотняет компоновку и даёт немного сэкономить вес. Подвеска «МакФерсон», качающаяся свеча, у буржуев опробована, она прогрессивней нашей многорычажной. Да, добавляются шарниры привода передних колёс, зато убираем длинный кардан и сложный массивный задний мост с редуктором, вместо него — упругая лёгкая балка.

Я знал множество недостатков «восьмой», но по сравнению с «классикой» более чем прогрессивной. Да чего греха таить, та же «Лада-Гранта» представляет собой, по существу, сильно видоизменённую ВАЗ-2108/09. Продавить бы начало работ по ней раньше, чем по «пятёрке» и «семёрке»…

— Вы — талантливый юноша, Сергей, — отечески сказал Поляков. — И идеи у вас великолепные. К сожалению, вот прямо сейчас нам никто не позволит запускать совершенно новую линейку, отличающуюся в корне от фиатовского прототипа. Население на три года вперёд на ноль-первую записывается, тройка вообще за пределами мечтаний. Отдельная сборочная линия под переднеприводную никак в финансы не вписывается. Пока.

— Именно — пока! — пытался меня ободрить Соловьёв. — Может, через год начнём. Буду иметь вас в виду и тотчас приглашу перейти к разработчикам. А пока сосредоточьтесь на гоночных.

— Ясно… Спасибо, что выслушали.

Собрал бумаги обратно в папку. Не хочу думать о людях плохо, но не могу исключить — оставлю эскизы, и они запросто всплывут под фамилиями родственников Полякова и Соловьёва. Нет, я первый украл у реальных авторов концепцию «Лады-Спутник»! Моя добыча, не отдам.

— Нельзя так с молодыми талантами, — придержал меня генеральный, избрав тон отеческий, неофициальный. — Придёт время, всё пригодится. Сделаешь карьеру конструктора. Думаю, чем поощрить за инициативу?

«Квартиру!» — заорал во мне маленький невидимый Яша Лукьянов. Я дал ему мысленный пендель, тем более точно знал — квартир больше нет даже для Героев Социалистического труда, а на 1976-й год проситься рано. Поэтому попросил другое.

— У нас на ресурсных числится белая ВАЗ-2101, по пробегу 71 тысяча, скоро списывать пора. Пока не убита в хлам, могу её выкупить по гуманной остаточной цене?

— Для гонок? — вопросил Соловьёв.

— Для души. Семья появится — к тёще в деревню кататься. На новую когда ещё заработаю.

— Хорошо. Пиши прямо сейчас заявление, завизирую, — кивнул Виктор Николаевич, добрый как отец родной, нажимая одну из бесчисленных кнопок селектора. — Зинаида Петровна! К вам молодой и неженатый подойдёт, обсчитайте ему реализацию по остаточной стоимости машины с испытаний. Не обдирайте, поощряю его.

В смешанных чувствах семенил в бухгалтерию. На сберкнижке две тыщи с копейками. Если не хватит, буду рассрочку просить. Для дедовой ласточки-спасительницы не жалко.

Вот и бухгалтерия, запах канцелярии и парфюма. Это в цехах сплошь жеребцы, из женщин, может, уборщицы да нормировщицы промелькнут, а вот планово-экономический отдел и бухгалтерия цвели как оранжерея. Конечно, много переспевших и опадающих бутончиков, не все — чайные розы, но есть, есть достойные. И чего я журавлицу в небе ждал, когда синички-невелички целой стайкой чирикают, глазки строят?

Зинаида Петровна, дама строгая как школьный завуч, насчитала по каким-то очень заумным формулам 1773 рубля 63 копейки.