Гений АвтоВАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 33

— Но не везде. Где не дозвонились, не факт, что найдём места.

А нужен хотя бы один сингл. По командировочным удостоверениям точно не поселят вместе разнополых нерасписанных. Ей богу, стоит подумать о походе в ЗАГС только ради избегания мелких недоразумений! Но Лиза сто пудов воспримет даже «дружескую» роспись всерьёз. Она меня любит? Наверно. Я тоже сильно привязан и расстроился бы, если бы ушла. Но, если честно, ощущения, что вот — она единственная и неповторимая, судьба на все года до гроба, не возникло.

А с Оксаной сразу начало возникать — очень бурно и всего лишь после единственного вечера близости. Год прошёл, вычеркнул давно из жизни. Понятия не имею, где она и с кем. А из памяти вырвать не могу. Словно забросила внутрь меня невыводимый вирус.

Сказала тогда: «никто меня не бросал, даром тебе не пройдёт». Не прошло. Думаю, даже отношение к Лизе сложилось бы другое, потому что прилип к ней, помимо прочего, в поисках противоядия от чар Оксаны.

Помогло далеко не на сто процентов, но другое противоядие не ищу, мне с Лизой хорошо и спокойно. И в Тольятти, и в поездке, и в… Посмотрим.

Мракобесие

Папа Елизаветы Семён Петрович Прошин выглядел так, что никто не усомнился бы в его отцовстве. Такой же крепенький, круглолицый, тёмный, живой. Его вызвал вахтёр от ворот автобазы, мужик тотчас примчался потискать дочку, мне попытался раздавить ладонь в рукопожатии, наивный, изумился, тряс пальцами в воздухе, познав хватку гонщика. Я молча показал ему эспандер, мой постоянный спутник. Тот одобрительно кивнул, и мы отправились завтракать в столовку, рассчитанную на персонал автобазы и ближайших предприятий, коптивших небо в три смены, оттого открытую с семи утра.

— Мама знает, что я в Горьком? — первым делом спросила моя подружка, когда с подносами расселись за столом.

— Не говорил. Могу сказать, что позвонила с дороги. Но как, чем приехала? Утром вызовется проводить на поезд, если увидит приехавшую за тобой размалёванную машину, немедленно проклянёт. Как Софью.

— Софью? — я постарался сглотнуть, с полным ртом говорить некрасиво.

— Да, Серёжа, — вздохнул Семён Петрович. — Не знал?

— Я не рассказывала. Слишком печальная история.

— Печальная, — согласился Прошин-старший. — Софа — её сестра. Вышла замуж без венчания в церкви, невзирая на мамины истерики. Потом у неё в семье наперекосяк пошло. Муж запил.

— Мама заставила их развестись. Сказала: это проклятие на безбожников-богоотступников. Софа теперь живёт дома, носит чёрное, словно вдова из XIX века, ходит с мамой в храм. Мама работает в церковной лавке. Заутреня, обедня, вечерняя молитва. Пост, великий пост. Причастие.

— А вы веруете, молодой человек? — спросил Прошин.

— Верую. Но не верю в церковь и религию. Я — автогонщик, мы носимся на грани риска, постоянно молимся: боже, не оставь своей защитой, не дай лопнуть колесу или оторваться шаровой, пошли удачу и победу. Возможно, разочарую вашу супругу, но попы и церковь для общения с богом мне не нужны. Если плохо поступлю с Лизой, мне точно воздастся на орехи, но не потому что венчан или не венчан, я против этого поповского цирка.

— Понял вас. Не скажу, что разделяю вполне, но уважаю.

— У меня классный папа! — заверила Лиза. — Мама тоже хорошая, но слишком повёрнута на религии.

Поговорили о вещах бытовых. Прошин без обиняков спросил о планах на будущее. Моя замешкалась, она никогда не ставила этот вопрос ребром. В переводе с прозрачного намёка на прямой русский это означало: намерен жениться на моей дочке или просто ей мозги паришь да кувыркаешься в койке?

— В мелодрамах жених падает на коленку перед возлюбленной, достаёт обручальное кольцо и говорит: «согласна ли выйти за меня замуж», а сам трепещет от ужаса, опасаясь отказа. Если вы об этом, то мы обошлись без мелодрамы, пока просто вместе, и до сего времени было достаточно. Но жизнь ставит перед выбором. В этом пробеге мы поедем через Минск, оформляю перевод, там мне дают квартиру на одного однокомнатную или на двоих двухкомнатную, и никакие «мы вместе» там не катят. Лиза едет за мной в Белоруссию, мы, естественно, оформим отношения, если она меня не бросит.

— А ты меня?

Она, конечно, скорее бы согласилась именно на картинное предложение руки и сердца. Да ладно, за мной не заржавеет.

— Давай не пугать твоего папу. Он, вижу, человек хороший и искреннее радеет за твоё счастье. Но что с мамой? Даже не думал, что тут нас ждёт такая засада.

— Да, проблема, — согласился потенциальный тесть. — Лиза удрала из Горького, получив диплом, только бы из-под её опеки. Пока где-то, и мама не видит, что встречается с парнями, как бы и греха нет. Но если начнёт жить открыто без церковного брака, да ещё жених обязан быть верующим и воцерковленным, проклянёт.

— Я люблю маму со всеми её поповскими тараканами в голове, — заявила Лиза. — И увидеть хочу. Специально взяла длинное платье и платок на голову, чтоб не злить.

— Крестик надела?

— Тоже взяла. Надену.

Сейчас моё сокровище сидело в майке с голой шеей, на ней тонкая золотая цепочка без крестика или иной подвески, бёдра туго обтянуты брючками. Не очень вид для воцерковленной. Вообще ни разу не видел её с крестиком. Комсомолка, засмеют, это не постсоветская Россия.

— Хорошо, придумаем, как объяснить твоё появление в Горьком, доча. Сергей! Вы всю ночь провели за рулём?

— Конечно. У неё же нет водительских прав.

— Понятно… Давайте так. Я попрошу у товарища ключи от его квартиры, живёт в паре кварталов, он сегодня едет в Москву, квартира пустая. Сам решу, под каким соусом сообщить Матрёне о приезде дочки. Машину загони под шлагбаум. Отвезу, отдыхайте. Вечером после работы заберу Лизу. Наутро верну, вы продолжите путь.

Мировой мужик! Без замшелых догм в голове как у моего. Правда, миссис Матрёна задаст жару больше, чем вся моя харьковская родня вместе взятая.

Сдержал обещание. Квартира была холостяцкая, с большего убранная, по тщательности обстановки схожая с моей в бараке до того, как Лизетта приложила свою руку и мой кошелёк. Она постелила на тахте простыню, прихваченную из Тольятти, пока я мылся в ванной, потом отправилась на водные процедуры сама.

Уже начал дремать, когда почувствовал её присутствие рядом. Да, несколько устал за ночь, но присутствие аппетитного и молодого женского тела, в котором заключена отзывчивая душа, моментально прогнало сон. Не успел сграбастать, как Лиза упёрлась мне в грудь кулачками.

Опять игра «я не такая», «меня нужно долго уговаривать, ничего не обещаю» или что?

— Серёжа! Ты же фактически мне предложение сделал. Мог, конечно, обойтись без обходных маневров типа «мы вместе», но разговор о регистрации брака для получения двухкомнатной…

— Ты мне нужна, потому что ты мне нужна. А метры жилплощади — не самоцель, хочу, чтоб тебе со мной было уютно. Особенно если нас станет трое или четверо, там и трёха не помешает.

— Ой, Серёжа!

Сопротивление пропало, чем моментально воспользовался. Что не означает быстро, наоборот — с чувством, с толком, с расстановкой. Опыт 76-летнего мужчины, помноженный на здоровье 25-летнего, кое-что значит. Лиза точно не пожалела, что сдала крепость без дальнейшего боя.

Отдышавшись, метнулась на кухню, принесла стакан воды, поделили его на двоих.

— Спасибо, дорогая. Вот это куда более важно.

— Вода важнее, чем наши ласки?

— Наше единство по сравнению с печатью в паспорте и ордером на квартиру. Хотим быть вместе — будем. Свидетельство о браке только упрощает жизнь, особенно при вселении в гостиницу, помнишь? Но не заменяет союз. Люди в браке ссорятся, расходятся, изменяют друг другу, не все, конечно, но бывает. Ты мне изменяла?

— С чего ты взял⁈ Ну и шуточки.

— И я тебе верен. Причём, довольно часто.

У Лизетты аж глаза округлились. Через полсекунды поняла, что это шутка, и стукнула мне кулачком по слегка волосатой груди.