Я женюсь на лучшей девушке королевства - Дяченко Марина и Сергей - Страница 10
- Предыдущая
- 10/10
…И тогда игра окончилась.
Наверное, она слишком уж истончилась, игра. Я и заметить не успела, как она лопнула, будто мыльная пленка, и вместе с ней лопнуло что-то еще, чему я не знала названия и о чем не успела даже пожалеть.
Чужой человек стоял на краю бассейна. С таким я не села бы играть даже в крестики-нолики.
Было ли мне стыдно? Было ли мне обидно?
Нет, я испытала, скорее, облегчение. Все-таки она слишком затянулась, эта бестолковая мистификация.
Я никогда не была хорошей ученицей. Но кое-чему меня сумели научить.
Капли воды с шипением испарились с моих ладоней. И по выражению Темрановых глаз я поняла, что до сих пор он понятия не имел, где и чему я училась. Слышал ли он когда-нибудь, что у Белой Башни есть скрытый факультет?
А, вот оно. Теперь Темран меня по-настоящему узнал.
Он стоял, сверкая наготой, щуплый, с волосатыми ногами, с животом бледным и впалым, с мужскими принадлежностями, выставленными на всеобщее обозрение. Тишина расползалась по залу, как узор по стеклу в морозный день, и те, кто вслед за другими оборачивались к бассейну, замирали, будто схваченные за язык.
Темран смотрел на меня, я глядела на него, а все, кто был в зале, меня не замечали. Голый король стоял под сотней взглядов; вот он выпрямил спину. Развернул плечи, всем своим видом показывая, что монарх и в наготе своей величественен. Что короля нельзя унизить. Что веселый розыгрыш идет своим чередом.
Поглядел на своих придворных, кивнул музыкантам, предлагая играть…
В эту секунду предмет его мужской гордости зримо съежился, будто от холода. И, не удержав инстинктивного движения, король прикрылся горстями, будто крестьянин в бане.
– Привет, Темран, – сказала я. – Я вернулась.
Он смотрел на меня. С глаз его будто содрали пленку, ту самую, что так бесила меня, ту самую, сквозь которую я виделась ему одной из многих сентиментальных дурочек, пожелавших стать королевами. Глаза сделались настоящие и живые; будто там, за пыльным стеклом, на мгновение появился прежний Темран…
Решающее испытание, ожидавшее невест на следующий день – а кто знает, какой была бы эта шутка? – не состоялось. Его величество король Темран изволили отменить испытание – и заодно свадьбу; последние невесты были осыпаны подарками и распущены по домам.
Хорошо, что Темрану хватило ума не предлагать подарков мне.
( – Я непроходимая тупица. Можно выучить магии, но нельзя добавить ума… Скажите, ваша бдительность, когда он все-таки меня узнал? Сразу? Или потом?
Ригодам усмехнулся. Не ответил).
Шлюпка прыгала, потираясь бортом о причал. Я уселась под тентом. Последнее, что связывало меня с этим берегом – толстый просоленный канат – оказался в руках матроса.
(– Не надо жить иллюзиями, Аллисандра. Они хрустят, когда на них наступают, – складки вокруг Ригодамовых губ собрались печально и поучительно.
– Вы знали, что так будет?)
Шлюпка ныряла носом и заваливалась на корму. Корабль приближался. Тяжелее всего было поднять на борт мои сундуки, хорошо, что их всего два…
(– Приключение пойдет ему на пользу, – сказал Ригодам. – Ребенок, привыкший отрывать крылышки мухам, однажды может накрыть ладошкой осу…
– Значит, вы все-таки знали заранее, – сказала я.
Его бдительность улыбнулся; складки вокруг его рта образовали незнакомый мне мягкий узор).
Я стояла у борта. Внутри меня было пусто – как на причале, который отодвигался все дальше и дальше, и чем шире делалась полоска воды между мной и берегом, тем глубже становилась эта пустота.
Нагло кричали, преследуя корабль, большие желтоглазые чайки. Облака то прикрывали солнце, то выпускали его на свободу.
Над морем высился, утопая в зеленых кронах, дворец; по мере того как корабль отходил, крыши и стены его прятались в зарослях, будто тело улитки в раковине. Только башня оставалась на виду, ветшающая башня с высоким пустым балконом.
Что-то скрипело, палуба раскачивалась, я знала, что никогда не вернусь к этому берегу. Во всяком случае, в ближайшие двадцать лет.
Переговаривались за моей спиной матросы; отставали чайки. Возвращались к берегу.
Я повернулась, чтобы идти в каюту, но не удержалась – глянула через плечо.
Фигурка на балконе была почти неразличима. Все, что я могла рассмотреть – что человек был в белой рубашке.
Облака разошлись, и солнечный луч лег мне на голову, как золотая корона.
Конец
- Предыдущая
- 10/10
