Развод и девичья фамилия (СИ) - Любимая Елена - Страница 1

Я стою и смотрю, как мой муж, молча, собирает свои вещи в большую сумку. Так странно, но, кроме растерянности, я ничего не чувствую. Наверное, я должна рыдать и просить его одуматься. Но мне сейчас все равно. За спиной семнадцать лет брака, в которых за всей этой бытовухой исчезла любовь, оставляя вместо себя привычку быть рядом.

— Возьму пока только самое необходимое, за остальным вернусь позже. — Муж продолжает ходить по комнате, собирая то рубашки, то какие-то документы. — И потом мы обсудим наш развод, там имущественный вопрос и все такое. Дети…

— Дети останутся со мной, это мы даже обсуждать не будем, — резко прерываю я, — у тебя там скоро еще появятся.

Антон кивает, соглашаясь.

— Но я хочу иметь возможность общаться с ними.

— Само собой, — вздыхаю я, — само собой.

— Слушай, тебе совсем все равно?— начинает злиться он, — другие орут, посуду бьют, у Серого Наташка все его вещи с балкона выкинула, а ты молчишь. Ты всегда была какая-то замороженная, безэмоциональная. И как мы столько времени прожили? — Антон начинает заводиться, смотрит на меня так, как будто это я полчаса назад с порога заявила, что ухожу к другому.

— Нормально мы жили, Покрайней мере раньше тебя все устраивало.

И ведь ничего не предвещало, как говорится. Утром я, как всегда, отвела мелкую в сад, проводила сына в школу и занялась домашними делами. Хотела порадовать всех любимым цветаевским пирогом и возилась на кухне, когда услышала как открывается дверь. Странно.

— Димка, ты опять сменку забыл? — крикнула я из кухни. Но вместо сына я увидела Антона:

— Алиса, нам нужно поговорить, — муж не разуваясь прошел в гостиную и уселся на диван. Я уставилась на его ботинки в изумлении:

— Вообще-то, только полы намыла.

— Я ухожу, — выпалил он одновременно со мной.

— Куда уходишь? У тебя опять командировка? Надолго?— я вытерла руки о фартук и подошла ближе.

— Ты не поняла, — мотнул он головой, — я насовсем ухожу. У меня другая женщина, и скоро у нас родится малыш.

Я в растерянности опустилась на диван.

— Как интересно. А как насчет наших малышей.— Почему-то в этот момент больше всего стало обидно за детей, про себя я даже не подумала.

— Они уже взрослые. Димке пятнадцать, Насте пять.— Отмахнулся муж.

И вот я молча смотрю как он застегивает огромную темно-синюю сумку, с которой всегда ездил в командировку. Вешает ее на плечо и направляется в прихожую.

— Алис, прости, наверное, надо было давно все рассказать, но я все тянул и тянул. Думал, как-то рассосется…

И я молчу. Не знаю что говорить? Что беременность не рассасывается? Или что он подлец? Все произошло слишком внезапно, что я могу только растерянно смотреть как за ним захлопывается дверь, разделяя всю мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ.

Мы столько были вместе, что мне иногда кажется, мы с рождения рядом. Он долго и красиво ухаживал за мной, дарил цветы, мы много гуляли: парки, театры. Встречал меня с работы каждый день. Когда не стало отца, он был рядом, помогал и поддерживал нас мамой. Наша дружба, именно так я называла наши отношения, длилась почти пять лет. За это время многие за мной ухаживали, с кем-то случались романы, не раз было разбито сердце. Но Антон неизменно оставался рядом, даря свою поддержку.

Он надежный. С ним будешь как за каменной стеной. В браке кто-то один должен любить, второй позволять себя любить, стерпится-слюбится, — так всегда говорила мама. И я сдалась. Пышная свадьба, дети, ипотека, дача — все как у всех. Подружки по-доброму завидовали.

— Ты такая счастливая, Алиска, — всегда говорила мне Анька, — муж — золото, не пьет, не курит, денежку зарабатывает, по бабам ни-ни…

— Не то, что мой Витька, пьет постоянно. Что я только не пробовала, — поддакивала Ксю.

Как оказалось, по бабам он как раз очень даже. И когда только успевал?

От размышлений меня отвлек запах горелого пирога. На кухне уже было черно от дыма. Я подбежала к духовке, схватила руками форму для выпечки, обожгла пальцы и швырнула все в раковину.

— Черт, черт! — открывала окно и стала махать полотенцем, выгоняя едкий запах. Закашлялась и высунулась в окно. Влажный, холодный воздух ворвался в кухню, наполняя легкие.

Осень, противная, дождливая и холодная. Деревья уже скинули свои листья, трава давно пожухла, тяжелое, свинцовое небо, казалось, висело прямо над головой. Самое нелюбимое мной время года. Кажется, теперь на одну причину не любить его стало больше.

Первый шок от произошедшего прошел, и на смену ему пришло понимание, что все это взаправду происходит со мной. Муж, который долгие годы был надежным плечом, опорой семьи, ушел. Теперь моя жизнь изменится кардинально. И только от меня зависит в какую сторону.

А сегодня меня ждет сложный разговор с детьми. Антон удачно выбрал время, для своего ухода. И объясняться придется мне.

— Мам, я дома, — звякнули на полке ключи. Димка швырнул свой рюкзак через весь коридор, и он с грохотом врезался в кукольный замок сестры, отчего пупсы повалились на пол и рассыпались вокруг. — Да! Страйк!

С чувством выполненного долга сын скинул пиджак на диван в гостиной, прошел в свою комнату и уже оттуда прокричал.

— Ма, поставь чайник, я есть не буду, мы с Кирюхой по дороге шавуху взяли. У нас на углу новая открылась, помнишь, я вчера говорил?

Я только вздохнула с облегчением, супа все равно нет. Настроение сегодня не способствует кулинарным шедеврам.

— А чем у нас так пахнет? — усевшись за стол, Димка принюхался.

— Пирог сожгла, — вздохнула я, — к чаю только конфеты.

— Ма, я в эти выходные не могу на дачу с вами. Можно, один в городе останусь? Мы с Кирюхой договорились его по химии подтянуть. У него засада какая-то. А еще сегодня в школе обсуждали выпускной. Столько идей разных, но пока не решили еще. Времени полно. А у Наташки…

Сын говорил и говорил, он всегда делился, придя из школы своими новостями, мы обсуждали прошедшее за день.

— Ма, ты чего не слышишь, что ли?

— Да-да, сына, слушаю, конечно, — рассеянно пробормотала я, прикидывая как ему сообщить, что теперь у нас все изменится.

— Ну так вот, я ей так и сказал, что если она не перестанет мне мозг клевать, то пусть катится на все четыре стороны.

— Дим, послушай, мне надо тебе кое-что сказать. Наш папа, он… Ну, в общем, он встретил другую женщину. Сегодня собрал вещи и ушел к счастливому будущему.

— А мы?

— А что вы? Вы его дети, он вас не бросал. Вы будете и дальше общаться.

— Так не бросал, что даже не удосужился нам сказать это сам? И что теперь? Вы разведетесь?

Я пожала плечами:

— Не знаю, скорее всего да, хотя мы это еще не обсуждали. Да мы вообще мало что успели обсудить. Для меня это было так же неожиданно, как и для тебя сейчас. Чуть позже мы все вместе встретимся и поговорим.

— Нет! — Димка резко вскочил со своего места.

— Что нет, Дим? Нам придется это сделать. Будет непросто, но мы должны…— я замолчала, глядя, как сын сжал кулаки.

— Должны? Кому? Он нас предал! Ушел! Мам, нам не о чем разговаривать! Последнюю фразу сын проорал уже из своей комнаты и хлопнул дверью так, что задрожали стекла. Ему надо побыть одному. Он успокоится, и мы снова поговорим.

Руки двигались машинально: убирали посуду, вытирали со стола, резали салат и чистили картошку на ужин. Мне надо отвлечься, не думать. Только не думать. В привычной, домашней суете пролетел остаток дня.

— Мамочка, а меня Ярик на день рождения пригласил! Только я не пойду, он меня вчера за косичку дернул и обозвал козявкой. А сегодня на прогулке Светка перчатку потеряла, и ее Ирина Александровна наругала. А Глеба после обеда тошнило. Он съел свое пюре и Светкино. И его тошнило. Его мама пришла и забрала. А можно я завтра тоже натошню, и ты меня раньше заберешь? — Настя крутилась вокруг, пока я доставала из шкафчика ее одежду и вываливала на меня все важные новости за день.