Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 43

— Месье потребуется переводчик? — любезно спросил меня молодой, начиная беседу.

— Переводчик может потребоваться вам, а я, князь Ганнибал-Пушкин могу и на французском спокойно изъяснятся. Образование позволяет, — выдал я в ответ первую моральную оплеуху.

— Боюсь, наш русский не очень хорош, — печально признал молодой, действительно на плохом русском, пока остальные его коллеги старательно дышали, не желая высказать волнения.

— Тогда можем продолжить нашу беседу на вашем. Меня такая мелочь нисколько не затруднит, — пожал я плечами, с интересом оглядев интерьер этого зала для переговоров.

Нормально. По мне, чуть перебор с позолотой и бархатом, а так — вполне уютно.

После этого банкиры выдохнули и пошла череда представлений.

— Вы предпочитаете заказывать одежду в Лондоне? — отмер старший, оказавшийся целым графом де Кюстином.

— Увы мне, но нет. Английские портные шьют из рук вон плохо. Ни один из них не в состоянии выполнить элементарный ровный шов, такой, где каждый стежок к стежку. У французских портных это получается ещё хуже. Пожалуй, ближе к идеалу берлинцы, но и они далеки по своему мастерству от моих личных портных. Для меня качество шва — один из главных показателей. Что-то удачно сшить и иная кухарка сможет, а вот идеально исполнить шов — только мастер.

Месье не поверил и вперив в глаз монокль визуально оценил качество машинных швов у меня на лацканах и нагрудном кармане. Осмотр оказался убедительным. Месье лишь вздохнул лишний раз, через тот же монокль изучив швы на вычурных нарядах своих коллег.

— Скажите нам, что месье Ахилл Шарль Виктор де Ноай не ошибся, когда попросил нас согласовать с вами сделку на сто двадцать пять пудов алюминия? — приступил к делу средний по возрасту, маркиз Пьер де Кюри.

— Именно так, и он даже в присутствии Императора и его семьи обменное соотношение обозначил. Пуд алюминия на два с половиной пуда золота.

О, уже все трое сморщились, как будто их заставили лимон кусануть.

— Возможно наш посол несколько преувеличил, — неопределённо помахал пальцами в воздухе де Кюстин.

— Тогда пусть это останется на его совести, — поднялся я с места, явно собираясь откланяться, — Я тоже не сразу ему поверил, и даже переспросил повторно. Но он меня заверил, что всё обстоит именно таким образом. Жаль, что месье склонен к преувеличениям. Так что мне лучше вернуться домой, где меня уже ждут репортёры из столичных газет, мечтающие узнать, чем же закончатся наши переговоры.

— И что вы собираетесь им сказать?

— Правду, и ничего кроме правды, — со скрежетом отодвинул я кресло, которое мешало мне выйти из-за стола.

— Прошу, присядьте, Ваше Сиятельство! Мы же деловые люди! Нам ли не привыкать договариваться, когда в деловую жизнь вмешивается политика! — с некоторым отчаяниеми надрывом в голосе остановил меня самый молодой из банкиров, ещё один маркиз — Анри де Люмьер, перед этим так глянув на своих коллег, что они растерялись.

— Упс-с… Неужели «третий советник по культуре нарисовался»? — оценил мой тульпа свои выводы. Серёга только что вполне понятно мне намекнул, что молодой банкир имеет прямое отношение к внешней разведке Франции.

Я где-то читал, что в своё время между разведслужбами было модно иметь в посольствах официальных представителей разведки, которых рядили под «советников по культуре». Понятное дело, что никаких особых заданий им не давали, но на анализ статистики и настроений населения их должности хватало.

— Дави их, Александр Сергеевич, — подсказал Виктор Иванович очевидное, устраиваясь за столом рядом с банкирами, и образуя у себя в руке бокал с призрачным шампанским.

Давненько мои призрачные сущности меня не навещали. Так что я даже подобие улыбки сумел изобразить, возвращаясь на место для дальнейшего ведения переговоров.

— Надеюсь вы понимаете, князь, что исходить мы будем из соотношений в чистом металле? — взял в свои руки инициативу Люмьер.

— Весьма разумное и объективное условие. Не имею ничего против, — кивнул я в ответ, нетерпеливо ожидая продолжения, но стараясь выразить лицом непередаваемую скуку.

— В вашем царском червонце образца одна тысяча восемьсот второго года используется двенадцать граммов чистого золота. Остальной вес идёт на примеси, пусть и незначительные. А какое соотношение у вашего алюминия?

— Девяносто процентов в чистом металле могу гарантировать, по факту будет больше, но никак не меньше.

— Другими словами, десять процентов мы можем списать сразу? — удивлённо задрал маркиз бровь?

— Девять и восемь десятых, да, сразу, если вы не желаете долго спорить. Хочу заметить, что вес каждого слитка будет чуть больше декларируемого, но если вопрос закрыт, то считать мы их будем по номиналу.

— Насколько больше?

— Пожалуй, граммов на сто — сто пятьдесят, — пожал я плечами, так как облой с краёв слитков никто не снимал.

— Оптовая скидка в пять процентов за оптовую покупку металла вас устроит?

— Смотря в каком виде вы мне станете золото продавать, — легко разгадал я его нехитрый ход, — Но за подарок спасибо.

— Простите, но это же вы продаёте нам алюминий?

— Увы, нет. Я меняю свой редчайший металл всего лишь на обычное золото, которого полно по всему миру. Это эксклюзивное предложение, и ваши добавочные пять процентов к моей цене меня радуют.

— Вы же сами только что сказали — у нас обмен⁈ — чуть ли не подпрыгнул на месте эмоциональный француз.

— Я рад, что мы пришли к общему пониманию в этом вопросе, — ухмыльнулся я в ответ, — Менять будем один к одному.

— Мы должны будем взять пробы. Много проб! — нахмурился Люмьер.

— Рекомендую Дерптский университет. Во-первых, там имеются шикарные химические лаборатории, где ваши специалисты смогут работать с анализами, а во-вторых — доставка алюминия оттуда морем до Франции выйдет намного проще, дешевле и быстрей.

— Мы не сможем привезти золото в Россию, — буркнул де Кюстин, прерывая беседу своим замечанием.

— По курсу-то хоть сможете рассчитаться? — насмешливо поинтересовался я в ответ, — Просто деньгами, без физического перемещения металла?

Он лишь печально кивнул.

— И лучше, вашими ассигнациями, — вздохнул банкир так, словно он корову проигрывает.

Основные вопросы мы утрясли. Пришла пора считать деньги.

К моему удивлению были вызваны два бухгалтера, и пока им объяснили, что и как надо рассчитать, я обычным карандашом на листке бумаги всё уже учёл и щелчком пальца отправил им его для проверки.

Двадцать миллионов сто тридцать две тысячи шестьсот восемьдесят семь рублей и сорок восемь копеек. Стоит заметить, необлагаемых налогом!

Пусть я и аферист, но когда ты стал одним из самых богатых людей в стране — это уже не считается!

Из интересного:

РеалРПГ: Гибель человечества, перенос его остатков в мир Архипелага, классный герой и требование системы построить корабль за две недели.

Йо-хо-хо! Все на борт! https://author.today/work/415840

Сто двадцать пять пудов алюминия — это звучит внушительно и грозно. Однако в действительности это всего лишь около двух тонн металла, занимающего объём менее кубометра.

Если быть более точным, мне предстояло перевезти в Дерпт для проведения экспертизы и последующего обмена двести пятьдесят алюминиевых слитков объёмом по три литра каждый. Для наглядности можно представить, что слиток алюминия весом в полпуда по размеру сопоставим с полуторным кирпичом.

Ещё год тому назад для транспортировки такого объёма груза я бы снарядил обоз из восьми подвод и отправил его под охраной моих ветеранов в Дерпт.

Принимая во внимание, что в летний период караван способен преодолеть около пятидесяти вёрст за световой день, можно предположить, что за пять дней металл, отправленный из Велье, достиг бы пункта назначения.