Царская дыба (Государева дыба) - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 65
- Предыдущая
- 65/84
- Следующая
Из нутра кочки стали выбираться небольшие существа, внешне удивительно похожие на сам мох, но только с глазками, крохотными ручками и ножками, обутыми в тончайшие сапожки.
— Ступня болит! — капризно вытянула ногу певица.
Малыши засуетились, забегали. Кто-то приволок листы травы, принялся разжевывать ее и втирать в кожу, кто-то торопливо потащил мох, оборачивая им вывихнутую ступню, кто-то принес снятый с какого-то дерева лубок, кто-то притащил содранное с ближайшей ивы лыко и тут же принялся приматывать лубок к ноге. Поврежденному место стало тепло и легко.
Инга посмотрела на пустую корзинку и повелительно ткнула в нее пальцем:
— Хочу полную корзину грибов!
Существа принялись носиться из стороны в сторону, возвращаясь с подосиновиками, белыми, красными грибами, забираясь по стенке корзинки и сбрасывая свою добычу внутрь. В считанные минуты емкость оказалась наполнена до краев, да еще и с горкой.
— Инга, ау-у!
— Не хочу! — вскинулась певица. — Не хочу, чтобы они меня нашли.
В тот же миг между Ингой и ушедшими вместе с ней за грибами девушками возникла стена дрожащего марева, и без того рыхлая и влажная почва заметно просела вниз, между нитями мха и стебельками осоки заблестела вода. Инга поняла, что с этого мгновения находится на острове.
— А еще дальше в болото я отойти могу?
Из влажной травы, простужено покашливая, поднялся одутловатый плешивый монах, ударил посохом по воде, подняв тучу брызг:
— Туда иди.
Инга, доверившись разрешению, поднялась с кочки, прихватив корзинку, отважно ступила на воду — и пошла по ней, не оставляя позади даже волн! Минут за десять она добрела до небольшого поросшего соснами холмика, поднялась на него, присела на выпирающий из земли камень. Вокруг из-под толстого слоя хвои тут же принялись выбираться уже знакомые ей существа, рассаживаясь перед ней полукругом.
— А вы можете… Вы можете дать мне поговорить с ним?
Малыши рассыпались, но вскоре вернулись, неся над собой свернутый в кулек лист кувшинки, полный воды. Инга склонилась над листом, и увидела дерптского епископа. Увидела так, словно сидела после очередных любовных игр, положив голову ему на колени и заглядывая на своего повелителя снизу вверх.
— Мой господин?
Священник вздрогнул, растерянно поводил глазами, пытаясь найти нежданную собеседницу, потом опустил их вниз. Взгляд потеплел, на глазах заиграла легкая улыбка:
— Инга… — он откинул голову, прикрыв глаза, потом снова поднял ее и взглянул прямо на девушку. — Ты?
Певица видела только его лицо. Она не знала, что он сидит в кресле, разведя ноги, а перед ним стоит на коленях госпожа Болева уже в который раз всеми возможными путями зарабатывая себе право на жизнь. Она не позволила себе дрогнуть, услышав, как епископ завел с кем-то разговор, хотя в зале находились только они двое, не подняла на своего хозяина глаз, со всем тщанием выполняя очередную его прихоть.
— Инга… — священник взял со стола кубок с вином и взглянул в него. — Как я по тебе соскучился…
— А эти существа, — певица развела руками. — Они могут отнести меня к тебе?
— Не нужно, — попросил священник. — Не нужно. У меня осталась всего одна неделя. Нам придется ждать два года. Ты сможешь?
Он опустил пальцы в вино, погрузив их примерно на треть — и Инга увидела, как из поверхности воды выступила часть его руки. Певица стремительно наклонилась вперед и прикоснулась к протянутым пальцам губами. А потом увидела, как его губы приближаются к воде, и наклонилась навстречу.
— Инга… Жди… — она ощутила легкое прикосновение, и священник исчез.
Она не знала, что соприкосновение разорвалось потому, что ее господин допил из бокала вино, одновременно запустив пальцы другой руки в прическу миловидной женщины и застонав от наслаждения. Впрочем, это отнюдь не значило, что дерптский епископ стал относиться к ней хуже, что променял ее на кого-то другого. Просто он помнил, насколько хрупка плоть и мимолетно его пребывание в человеческом теле. А потому стремился получить как можно больше наслаждений за отведенное ему в этой обители время.
Инга, просидев несколько минут над листом, ставшим просто лужицей болотной воды в лепестке кувшинки, перевела взгляд на мохнатых малышей:
— А дом мне построить вы можете?
Те заметались, непонятно щебеча, и с сосен вниз посыпалась кора. Потом отвалились в сторону и рухнули в жадно чавкнувшую жижу кроны, а деревья с громким сухим треском начали падать чуть ли не ей на голову, одновременно переламываясь на отдельные куски. Части разных деревьев прямо в падении начали переплетаться одна с другой, и в результате земли коснулся уже готовый сруб, пока без окон и дверей. Но с земли на стены уже перетекала темная лента муравьев и каких-то жучков, ложилась тонким наброском будущих дверей, на глазах светлела от сыплющихся вниз опилок. Наверху сплетались в единое целое гибкие ветви ивового кустарника, на окнах, создавая полупрозрачные дрожащие стекла, трудились паучки. А пол просто рос наверх, превращаясь в укрытую толстым слоем мха мебель: кровать, стол, стулья, вместительный сундук.
Мелкие существа еще возились, вбивая в зазоры между бревнами влажный мох, но певица уже шагнула внутрь дома, огляделась и довольно рассмеялась:
— Хорошо… А теплее сделать можно?
Сосновые стены немного потемнели, и от пола вверх поструились ощутимые потоки жара.
— А если я есть захочу?
Дверь со скрипом отворилась, внутрь просунулась волчья морда со свисающим с зубов зайцем. Хищник положил добычу на пол и отступил наружу.
— А готовить на чем? — вместо ответа она ощутила запах дыма, выскочила наружу и увидела пляшущие над камнем языки пламени. — Да, это хорошо…
— Вы позволите, госпожа? — обнаженная девица с зелеными волосами подняла с пола зайца, держа его за уши, спустилась к воде, ненадолго опустила вниз и извлекла уже полностью освежеванного. Сноровисто натерла полынью и положила на камень. Языки пламени осели, зато дичь начала покрываться румяной корочкой.
— Я хочу написать письмо! — объявила Инга.
Моментально несколько моховиков поднести ей тонкую широкую бересту, острое стило, одно из существ раздавило в ладонях горсть алых ягод, подставило ей жирно перепачканные руки. Макая кончик деревянной палочки в эту странную чернильницу, Инга быстро написала: «Вот теперь ты меня точно не найдешь!» , поставила свою подпись и положила бересту в корзинку:
- Предыдущая
- 65/84
- Следующая
