Меченный смертью. Том 4 (СИ) - Юрич Валерий - Страница 12

— Вы нисколько меня не обидели, Тимофей Федорович. Просто на миг нахлынули плохие воспоминания, вот и все. Знаете, порой случается, что за маской утонченной аристократичности может скрываться настоящий зверь, — добавила она, опустив взгляд.

Лицо Тимофея Федоровича внезапно нахмурилось, глаза его сверкнули недобрым огнем.

— Простите, меня, милейшая Ольга Дмитриевна. Я не знал, что на вашем пути встречались такие двуличные мерзавцы. Если бы я хоть краем уха услышал, что вас кто-то несправедливо обидел, даже будь то один из светлейших князей, я первый бы плюнул ему в лицо.

Почувствовав, что разговор постепенно заходит совсем не в то русло, я решил сменить тему:

— Кто прошлое помянет, Тимофей Федорович, тому, как говорится, глаз вон, — добродушно улыбнувшись, сказал я, попивая ароматный кофе. — Я уверен, что сейчас Ольгу Дмитриевну никто не посмеет обидеть. В противном случае вам придется встать в очередь для позорного плевка. Первым буду я.

Тимофей Федорович молча поклонился и попытался спрятать улыбку в усы. Ольга благодарно покосилась на меня и едва слышно прошептала:

— Спасибо.

Между тем я краем глаза примечал, как Леопольд долго и пристально смотрел на Ольгу в продолжении всего нашего разговора. В этом его взгляде было что-то от энтомолога, разглядывающего невиданной красоты бабочку перед тем, как приколоть ее булавкой к своей обширной коллекции. И этот взгляд мне очень не понравился.

— Леопольд, — сухо обратился я к нему, — загляните ко мне в кабинет через полчаса после окончания ужина. Мне нужно с вами побеседовать.

— Всенепременно, ваше сиятельство, — поклонившись, ответил дворецкий.

В его голосе за напускным безразличием сквозила уверенность и даже, как мне показалось — сила. Там не было ни грамма сожаления по поводу того, что вся сегодняшняя бойня, возможно, началась по его вине.

Хотя, если уж быть совсем откровенным, я в этом сам начал сомневаться. Сейчас внутри меня крепла уверенность, что Леопольд и перстень шамана были только предлогами для нападения. И если бы я даже выполнил требования бастарда, он не изменил бы своих планов. Это был некий казус белли, выдуманный Владиславом, чтобы оправдать свои действия перед своими союзниками.

И мне непременно нужно было узнать, что думает по этому поводу сам Леопольд. Однако, в первую очередь меня интересовало не это. Главное, что я хотел понять — как он, черт возьми, выбрался из запертой комнаты и чьи это следы остались на паркете в углу?

После ужина я проводил Ольгу до ее комнаты. В этот момент мне почему-то очень захотелось прогуляться с ней по дорожкам усадьбы среди постриженных кустов сирени и пышных деревьев вишневого сада. Но время для таких прогулок сейчас было явно не самым походящим. Да и мой новый дворецкий не давал мне покоя. Так что я подавил в себе это желание и, поцеловав на прощание Ольгину руку, посмотрел в ее посветлевшие от счастья голубые глаза, а затем тихо произнес:

— Вы сегодня выглядите просто блистательно, мадмуазель. Надеюсь, вы и дальше будете радовать меня своей компанией. Хотя бы во время ужина.

— Была бы моя воля, граф, я бы радовала вас каждое мгновение вашей жизни, — с легкой улыбкой ответила она.

— Боюсь, Ольга Дмитриевна, в таком случае я бы очень быстро вам наскучил.

— Не будьте так категоричны по отношению к себе, Александр Николаевич. Я уже успела убедиться, что с вами не соскучишься. — В Ольгиных глазах промелькнули лукавые огоньки.

— Приму это как, комплимент, милая леди, — улыбнулся я ей. — Очень надеюсь, что впечатления от сегодняшнего ужина прогонят с вашего прекрасного личика печать траура и подарят вам сладкие сны. А теперь вынужден вас покинуть. Мне пора продолжить собеседование с нашим новым дворецким.

— Доброго вам вечера, ваше сиятельство. И спасибо за ужин. — Ольга присела в игривом реверансе, счастливо улыбнулась и скрылась за дверью своей комнаты.

Я вернулся к себе в кабинет и устало расположился за рабочим столом. До назначенного Леопольду времени оставалось чуть больше двадцати минут. Этого было более чем достаточно, чтобы успеть просмотреть записи камер видеонаблюдения, установленных в коридоре прислуги. Их должен был прислать мне Тимофей Федорович.

Заглянув в сетевую папку, я обнаружил там два новых видеофайла. Похоже, что это именно то, что мне нужно. Я хотел убедиться, что дворецкий каким-то хитрым способом вмешался в работу камер. И сделать это можно было по таймеру на видеозаписи. Конечно, если взломать сервер или регистратор, связанный с камерами, то можно было подделать и тайм-коды, но сделать это ювелирно с точностью до секунды вряд ли получится. Стыки встроенных кусков все равно будут заметны.

Я открыл файлы и начал их просматривать. Сначала прокрутил их на максимальной скорости и убедился, что с того момента, как Леопольд зашел к себе в комнату и до моего появления в коридоре, никто из нее не выходил. После этого я прогнал обе записи через специальную программу, анализирующую непрерывность таймера на видео. Каково же было мое удивление, когда программа выдала нулевой результат. Это могло означать только одно: за это промежуток времени в работу камер никто не вмешивался.

Я закрыл файлы и задумался, как лучше всего вывести дворецкого на чистую воду. Мне нужно было знать, как он провернул этот фокус.

В этих раздумьях я провел минут десять, пока вдруг не услышал тихие шаги, раздавшиеся в приемной. Мне даже на миг показалось, что человек снаружи не просто идет, а крадется. Услышал я его только потому, что оставил дверь слегка приоткрытой. Мое тело привычно напряглось, и я, на всякий случай, выдвинул верхний ящик стола, в котором лежал пистолет. Стиснув его правой рукой, я направил ствол в сторону входной двери, а сам по привычке тихо соскользнул с кресла и присел под массивный дубовый стол.

Это была отработанная реакция на стандартную в моей прошлой работе ситуацию. В весьма редких случаях, когда надо было устранить кого-то в соседней комнате, некоторые киллеры начинали со стрельбы через дверь.

Перед этим они досконально изучали расположение мебели в помещении и привычки жертвы. Во время выполнения задания они уже знали, где в этот момент должна находиться цель. Для верификации некоторые использовали миниатюрных дронов или же отслеживали ауру жертвы. Прежде чем открыть дверь, они выпускали через нее две-три пули в нужном направлении, а потом заходили внутрь и, если требовалось, доделывали свою работу. Внезапные выстрелы через закрытую дверь если и не убивали жертву, то в большинстве случаев приводили ее во временное состояние панического ступора.

Я замер под столом и прислушался. Крадущиеся шаги затихли у самого входа. Я неслышно взвел курок и приготовился стрелять. Но тут в дверь осторожно постучали. Похоже, это все-таки был Леопольд. Только какого черта он так крадется?

Я вернул курок в начальное положение, поставил пистолет на предохранитель, и убрал его обратно в стол. Усевшись в кресло, я будничным голосом произнес:

— Леопольд, это вы? Заходите.

Дворецкий вошел в кабинет, почтительно поклонился и замер у дверей, выжидательно глядя на меня.

— Проходите, Леопольд, что же вы? — Я указал на кресло напротив.

— С вашего позволения, ваше сиятельство, я постою. Я простой слуга и не привык сидеть в присутствии своего господина. — Дворецкий подошел к столу и предусмотрительно стал чуть поодаль и сбоку, чтобы мне не пришлось задирать голову и постоянно упираться в него взглядом.

— Леопольд, я хочу, чтобы вы сели, — я добавил в голос немного стальных ноток.

Сидящий человек менее свободен в своих действиях. Он не может быстро выхватить оружие или, скажем, беспрепятственно метнуть нож, которому в этом случае помешает стол. Его руки постоянно находятся на виду, в отличие от стоящего человека, который может без лишних подозрений завести их за спину и незаметно достать оружие из-за пояса или из перевязи на запястье.