Аберфорт (СИ) - "TacetIrae" - Страница 72

— Тц-тц-тц… — его язык щелкал о нёбо, словно жук, бьющийся о стекло. — Эх, молодежь! Совсем обленились! Кинули на старика такую ораву…

Его глаза, мутные, как гнилые яйца, скользнули вниз — к пирамиде трупов, где, помимо сотен инферналов с вывороченными кишками и вурдалаков с оскаленными до ушей ртами, торчали несколько вендиго. Один уже застыл в вечном оскале, а второй — ещё дёргался, его ледяная шкура трескалась под тяжестью стариковой задницы, уютно устроившейся прямо на его морде.

— Ха-ха-ха-ХА! — старик закатил глаза, и на секунду зрачки его пропали, оставив лишь молочно-белые пузыри. — Но я не жалуюсь! Было весело!

— Р-р-р-р… — прохрипел вендиго. Его глаза, полные немого бешенства, сверкали, как тлеющие угли. Он не мог пошевелиться — только слюна, черная и густая, стекала по морде, шипя на земле, словно кислота.

— Молодец, молодец! — старик нежно потрепал его по голове, словно своего любимого внука, а затем вздрогнул — будто его пронзила судорога. В следующее мгновение между глаз вендиго появилась идеально круглая дырочка, из которой тонкой струйкой пополз дым.

— Эх, пора за молодёжью сходить. — Он сладко потянулся, и его позвоночник слегка хрустнул, как ломаемые пальцы. Окинув взглядом гору трупов, старик скривил рот в гримасе, напоминающей улыбку расчленённого клоуна. — Лень убирать… А, ладно! И так сойдёт!

Он махнул рукой — и его пальцы на мгновение будто бы удлинились. Затем взмахнул палочкой.

— Fiendfyre.

Адское пламя рвануло вперёд, не как огонь, а как живая пасть — с клыками, языком и хохотом. Трупы вздувались, их кожа лопалась, обнажая кипящую плоть, и через секунду они растворились в чёрной жиже, которая тут же вспыхнула синим огнем.

— Хе-хе-хе… Красиво. — Старик облизал губы, лицезрев бушующее пламя и на миг улыбнулся, практически как человек, но увы, только на миг. Он бросил последний взгляд на бушующее пламя — а там, в огне, на мгновение сложился его собственный смеющийся силуэт.

И исчез. Заставляя гадать, а было ль это на яву?

Он не оставил ничего.

Кроме трубки.

И тлеющего пепла, который вдруг зашевелился… и прошептал что-то на неизвестном языке.

[Аберфорт]

Время нас забрать прошло уже несколько часов назад, а дед так и не появился.

Мысли, как крысы, сгрызали сознание: «Он забыл. У него деменция — цветёт, пахнет, шепчет ему на ухо, чтобы бросил нас тут гнить». Другие, зудели: «А может, это шутка? Сказал „на три дня“, а сам решил: живите, мол, до конца каникул… познавательно же!»

Позитивные мысли глохли сразу — дед был слишком - безумным дедом и нотками своего фирменного самогона. Слишком старым, слишком странным, слишком тем, кто мог оставить внуков в гиблом месте просто потому, что «задумался».

Ха… внуков… с каких это пор интересно? Да черт бы с ним, я готов стать его внуком, только забери меня от сюда… пожалуйста.

Но слава магии, тварей стало меньше.

Те, что приходили, были недобитками — хромыми, слепыми, с отваливающимися челюстями. Они путались в ловушках, падали, взрывались на ловушках, истекали чёрной слизью вместо крови, издавая свой последний, но протяжный вой похожий на скрип скрипки. Или не скрипки? Да и как она вообще звучит…

Надежда тлела.

С каждым часом, с каждой минутой — угольком медленно догорающего костра. Хотелось спать, да даже не спать, а просто упасть и провалится в небытие. Не как стойкий воин, не как гордый маг — как обычный человек. Просто рухнуть на что-то мягкое (хоть на ту же гнилую землю) и не думать.

Совсем.

Магия поддерживала чистоту тела, но без воды кожа зудела, словно под кожей роилась стая муравьев. Как будто второй слой кожи нарос — липкий, невидимый. Его не содрать без мыла, без жёсткой мочалки. Он мешал дышать.

А вокруг… вокруг было по своему красиво.

По-особенному, с толикой безумия.

Твари — вырвиглазные, но гипнотизирующие, особенно в моменты разрывания их тел на куски. Пустошь — мёртвая, но спокойная, как гладь океана. Сухие кусты, будто скелеты великанов, а полусгнившие брёвна шевелились, когда на них никто не смотрел.

И вдруг — движение.

На периферии.

Тень? Отблеск? Или просто нервный тик глаза?

Но тело уже реагировало. Без моего на то позволения. Само. Всегда готовое встретить все что готово кинуться ему на грудь.

Мир замедлился.

Глаза уловили луч — тонкий, ядовито-зелёный, летящий мне прямо в грудь.

Времени не было.

Два защитных заклинания — жалко тратить.

Мышцы дернулись, но слишком медленно. В этом состоянии я успевал только осознавать, как моё тело отстаёт от мысли.

Решение пришло мгновенно.

Защита? Контратака? Нет времени.

Кто вообще стреляет? Не видно.

Остаётся одно.

Телекинез.

Но не точный, не контролируемый — рывок. Сырой, грубый удар маны, который отшвырнёт меня в сторону.

Время сделало шаг— и снова побежало.

Руки выплюнули сгусток энергии.

И мир взорвался миллионом цветов.

Глава 32

Выброс сырой магии телекинеза быстро отбросил моё бренное тело на пару метров в сторону словно маленький ребенок сломанную куклу. Избежав энергетического луча заклинания, я неуклюже приземлился, чуть не потеряв равновесие чем спас себя. Слава магии, что я не получил ранений. Глаза судорожно бегали по открытому пространству разрывая его в поисках врага, но всё оказалось безуспешным.

Очередной неминуемый луч появился из ниоткуда, словно материализовался прямо из воздуха. Вот так вот шутки кончились, что-то намного сильнее пытается меня убить.

Хоть я и был готов к этому удару, но заметил луч слишком поздно. Защита сработала штатно, но я потерял одно из двух защитных заклинаний. Незаменимых и очень важных защитных заклинаний, которые я терять не хотел совсем. Хотелось бы наколдовать их снова, да побольше, но это был мой лимит.

Насколько я ощущал это заклинание и границы своих возможностей, могу с уверенностью сказать, что количество затраченных усилий и магии возрастает не просто по экспоненте, а многократно увеличивая требуемые усилия для воспроизведения заклинания. Если рассуждать в простых числах, то создание одной защиты стоит мне одного очка усилий, второй — пять, а третьей — двадцать пять. Ужасно представить, сколько потребуется сил для того, чтобы сделать четвёртую защиту…

Чёрт, дурень! О чём я вообще думаю в такой ситуации?! Меня убивают, а я размышляю о магии защиты… Хотя какой там убивают — я даже никого не вижу. Чёрт, грустно ощущать себя настолько беспомощным. Кажется, что ты простой мячик на футбольном поле, который так и норовят пнуть в нужную сторону.

Вдруг в голову пришла очередная хорошая идея, и я, не задумываясь, принялся за её реализацию. Конечно, долой мозги, зачем мне вообще думать прежде, чем делать! Я сразу захлопнул глаза обрезая самый большой поток информации, пока остальные органы чувств начали быстро притупляться. На смену моим несовершенным физиологическим органам чувств, пришли духовные. Мир расцвел мириадами цветов и оттенком, ослепляя мой взор. Но не успел я привыкнуть к резкой смене перспективы, как вдруг… моё поле зрения затмила бездонная, безграничная и холодная тьма. Вместо того чтобы расширить область восприятия, ощущения притупились ещё сильнее; я даже на расстоянии вытянутой руки едва мог что-то различить, не говоря уж о том, чтобы увидеть обидчика.

Вдруг в затылке зачесалось. Неприятное ощущение разлилось по всему телу, и голова метнулась к источнику этого чувства. Метнулась, конечно, образно сказано, ведь в духовном восприятии физические параметры тела не играют особой роли. Только теперь, обратив внимание в ту сторону, я понял смысл выражения: «Если долго смотреть в бездну, то бездна посмотрит на тебя». Нет, я не видел ни глаз, ни тела, но я словно застыл, ощутив внимание чего-то страшного, большого и очень опасного. Тело и разум просто отказывались делать что-либо, кроме как смотреть на то самое место, откуда исходило это пробирающее до оснований души ощущение.