Лисицын и Японамать (СИ) - "Titus" - Страница 14

После моего перевода, Юна расслабилась:

- Я открою вам секрет, который скоро не будет секретом. У нашей корпорации большие планы на российский рынок. Поэтому мы заинтересованы не в закрытии киностудии, а в её дальнейшем развитии. И я без проблем могу дать такие гарантии, мы даже можем внести их в контракт. Скажем, в течении пяти лет мы никого не увольняем по нашей инициативе. Естественно, при отсутствии нарушений со стороны персонала. Но сейчас не рабовладельческий строй. Вы должны понимать, что люди могут захотеть уволиться сами… Более того, мы будем настаивать на заключении со всеми работниками без исключения жёстких пятилетних контрактов. Мы не заинтересованы, чтобы наши новые специалисты, обучившись нашим технологиям, через год-два ушли на сторону, - девушка ответила таким же прямым взглядом. – Кроме этого, вы должны были слышать о нашей корпоративной культуре. У нас принято, что люди приходят в компанию после студенческой скамьи и работают до почётной пенсии. К людям, часто меняющим работу мы относимся с подозрительностью.

- Что ж, вы меня успокоили, - женщина посветлела лицом. – Я взяла на себя смелость внести в контракт пункт с гарантиями для персонала, оставив место для особых условий.

***

Через три часа я в лёгком подпитии прогуливался по вечернему Владивостоку.

После того, как стороны договорились, мы переместились в переговорную комнату отеля, где была вся необходимая оргтехника. Час на уточнение формулировок, час на печать и подписи, после которых мы опять переместились в ресторан. Бывшая собственница накрыла поляну, решив отпраздновать удачную сделку. Попереводил, поклевал салатика, съел порцию пельменей под бокал вина. Раскрасневшаяся Олеся Юрьевна разоткровенничалась:

- Я в Лондоне училась, там сильнейшая на сегодня киношкола. Правда, юмор у них своеобразный, м-да… Там и влезла в брюки, да так и в них и осталась. Кругом нос воротят – эмансипе, тлетворное влияние Запада, а мне так удобнее.

- У нас тоже пока только к брючным костюмам привыкают, - Юна поддержала любимую женскую тему о тряпках. – Правда, брюки у нас женщины побольше ваших носят. Влияние англичан сказывается на всех сферах жизни подданных микадо. Что поделать, если они признанные лидеры в технологиях?

- Это да, но каждая империя в своей области лидер. Они – в техно, вы – в искусствах, мы – в сырье.

- А ещё у вас самые сильные одарённые, - отсалютовала бокалом Юна.

- Сильные везде есть, но в России одарённых больше, это да…

В конце концов, ужин закончился, Юна заявила, что свяжется с Олесей завтра утром после проведения платежа, и мы разошлись. Нанимательница сообщила, что на сегодня всё, а завтра я буду нужен в девять утра. Собственно, моя миссия переводчика закончится завтра в одиннадцать, а в двенадцать я буду должен сдать номер и покинуть гостиницу – продлевать номер я не собирался. Ну их. Унижаться и просить опять заселить китайского подданного? Обойдутся. Заселюсь лучше в уханьскую гостишку, которых здесь хватает.

- Аааа, на ловца и зверь бежит! Попался, падла! - мою прогулку самым бесцеремонным образом прервал заступивший мне дорогу пижон с тростью, выскочивший из остановившегося автомобиля. За его спиной возникли два хмурых мордоворота. – Я тебя по-хорошему предупреждал, даже деньжат подкинуть хотел, а ты, сука, неблагодарностью ответил на предобрейшее! Кречет-Залесские обид не прощают! В машину его!

Мордовороты подхватили меня под руки и занесли на заднее сиденье автомобиля, зажав между собой. Барон, а это был он, сел на переднее кресло.

- За город, на залив, - скомандовал он Иванову, оказавшемуся по совместительству водителем.

- Мужики, чё за беспредел? - возмутился я, наконец выйдя из ступора.

- Молчать, - мордоворот слева коротко врезал мне локтем под дых. Больно! И где же обещанная неуязвимость от Японаматери – я же подшофе?!? Обманула???

В этот же миг голову пронзило болью, и я потерял сознание. Вишу в темноте, передо мной появилось лицо Дзигокудаю с горящими огнём глазами. О, прогресс! Я уже без запинок вспоминаю её имя!

- Смертный, не разочаровывай меня своей тупостью! Боги не обманывают! Я сказала, ты будешь бессмертен, значит, ты бессмертен, пока не протрезвеешь!

- Ты говорила, я буду неуязвим, как горец Маклауд!

- А ты и неуязвим. Твоя кожа крепка, как броня – не порежешь и не проткнёшь. А если ещё и напьёшься до беспамятства, так и боли не почувствуешь!

- Это что, меня будут буцкать ногами, а я буду всё чувствовать? – возмутился я. – А если меня захотят утопить? Отправят прогуляться на дно залива в бетонных башмаках, и я утону, как только протрезвею? Или закопают заживо? Да есть масса вариантов!

- А кому сейчас легко? Старайся! У тебя всегда есть вторая попытка в теле женщины! – прогрохотал её голос, выкидывая меня из видения.

Пришёл в себя на заднем сидении между двумя мордоворотами. Думай, башка, думай – шапку куплю. Оказывается, хочешь жить, умей вертеться – не всё так просто с подарками японамамы. Надо как-то перевести конфликт из махания кулаками по мне болезному в махание чем-то более смертоносным, чтобы уровнять шансы… Идея! А что, если вызвать его на дуэль? Не важно, клинки или пистолеты, у меня чит от богини действует, да и клинком помахать я совсем не прочь – хочется проверить, как будут работать новые руки со старой памятью.

- Эй, скрипач, есть сейчас дуэли? – я зову соседа.

- Есть дуэльный кодекс. Ты можешь вызвать любого дворянина, если увидишь урон своей чести. Но как ты собрался его вызывать? У тебя ни свидетелей инцидента, ни секундантов, - тут же отвечает он.

- Ты его главное вызови по правилам, а дальше я сам. Сможешь?

- Попробую, - сомневается сосед по чердаку.

- Ты не пробуй, а сделай. Побольше экспрессии, истеричку включи, как со мной включал. Это же у вас блаародных так принято? Представь, что это твой последний шанс не улететь на ПМЖ к богине Смерти, - я мотивирую, как могу. Он сомневается недолго:

- Хорошо, давай!

Передаю ему управление телом, становясь сторонним наблюдателем.

- Куррва! Барон – ты пёсья кровь и бесчестный человек! Я, польский дворянин, Ежи Юзефович Могила, вызываю тебя на дуэль! – набрав побольше воздуха в грудь, завопил сосед, мешая русские и польские слова.

- Чё? – от удивления барон даже повернулся назад.

- Х%й через плечо! Гондон ты, а не барон! Штопаный! – смотри-ка, а сосед поднабрался у меня храбрости и лексикона, пока на чердаке сидел. Оперился и вон как запел. Даже как-то сияние умудрился вызвать – в зеркале заднего вида я увидел золотую светящуюся радужку в своих глазах.

- Кончайте его! – взревел Кречет-Залесский, наливаясь дурной кровью.

Перехватываю управление телом на себя. Мордоворот слева снова бьёт локтем под дых, блокирую его удар своим локтем, растопыренными пальцами правой руки бью по глазам. Бью сильно, чтобы гарантированно вывести из строя – жалеть меня не собирались, вот и я не буду. Тот вскрикивает и хватается руками за лицо, сквозь его пальцы течёт кровь.

- Нна! – второй справа тыкает мне ножом под рёбра. Больно, и только – нож соскальзывает с тела без единой царапины. Не вижу, но чувствую, что ничего не повредил. Берусь за лезвие, и выламываю его из руки противника в направлении большого пальца. Тот с отвисшей от удивления челюстью реагирует поздно – я ножом в левой руке обратным хватом режу его шею. Чёрт, весь уделался – меня окатывает фонтаном крови из сонной артерии второго мордоворота. Тот сипит пытаясь зажать хлещущую кровь.

- Тормози! – визжит барон. Машина резко останавливается, водитель, открыв дверцу, срывается с места и убегает, со своей стороны, но уже не так резво, выпрыгивает его хозяин.

Открываю дверцу со стороны держащегося за лицо мордоворота, выпихиваю его на дорогу и выхожу сам. Быстрый взгляд по сторонам – мы за городом, одни на дороге. Уже опустились сумерки, но ещё всё видно. С ножом в левой руке обхожу машину, иду к знатному мудаку. Тот уже выдернул из трости с сюрпризом полуметровый клинок и нападает на меня.