Замуж за некроманта (СИ) - Кручко Алёна - Страница 31

Здесь лестница не казалась такой бесконечной, как в доме дяди Яслава. Может, и в самом деле ритуальный зал залегал не так глубоко, а может, тогда Айза просто чересчур волновалась. Но чем глубже, тем яснее чувствовала она магию Корчевых, прохладно-спокойную, уже практически родную.

А Деметрио плыл рядом и неторопливо, обстоятельно рассказывал.

— Определение родства всегда было востребовано. Измены, внебрачные дети, свары за наследство… Проще всего воспользоваться зельями определения родства, их несколько разновидностей, разной степени точности, но все они требуют добавления генетического материала, так как основаны на его сродстве или сравнении. Но не всегда материал для сравнения можно раздобыть. Может быть, члены семьи находятся где-то далеко, или экспертизу желают провести в тайне для одной из сторон, а бывало и так, что вся семья погибла и остались только вероятные наследники. И если в первых случаях еще можно как-то выкрутиться, то в последнем — зовут некроманта. Ритуал обращения к предкам работает всегда. У каждого есть, кроме живущих родичей, многие поколения умерших. Для примера ты послужишь сегодня наглядным пособием. Сама для себя, — гулко хохотнул Деметрио. — Заодно можно будет узнать, не затесались ли среди твоих предков маги. Если хочешь, конечно. Практического смысла в этом нет, разве что из любопытства.

— А разве от предков-магов не может зависеть, какие у меня таланты?

— Может. Но какая разница, от предков таланты или твои собственные? Важно знать о них и совершенствоваться. От предков что-то зависит только тогда, когда ты растешь рядом с теми, кто может тебя научить, когда под рукой родовая библиотека, лаборатория, ритуальный зал и все остальное, что может тебе понадобиться.

— Никакой магии, сплошная материальность, — пробормотала Айза.

— Именно! О всесильной родовой магии громче всех кричат те, кто боится конкуренции с безродными.

— Но ведь это глупо! Первый же «безродный», который окажется умнее и сильнее, опровергнет все их крики одним своим существованием!

— Уверена? — ядовито спросил Деметрио.

— А разве нет?

— На себя посмотри, многих ты опровергла? Когда со всех сторон в уши трубят, что ты никто и звать никак, а потому ничего не стоишь… Больше того, когда это продолжается веками и поколениями… Пустые, по сути, слова превращаются в неопровержимую истину. Неопровержимую, потому что и в голову никому не придет опровергать. Ведь «все это знают»!

Звучало обидно. Тем более обидно, что Айза понимала — так оно и есть. И тем сильнее хотелось возразить, найти настоящие, жизненные аргументы. Не из категории «так было бы справедливо и правильно», а «на самом деле всё не так».

— Злишься? — понял Деметрио. — Правильно злишься. Но одной злостью ты ничего и никогда не исправишь.

— А как?..

— Учись. Думай.

Может, он и сказал бы что-нибудь еще — более конкретное, а может, и не собирался. Но такой сложный разговор оборвался сам собой, потому что лестница наконец-то закончилась, и перед ними открылись двери ритуального зала.

По мановению призрачной длани Деметрио зажглись свечи, и началась… нет, не магия, а опять-таки сплошная материальность. Под руководством призрака Айза рисовала на чистом участке пола двойной круг и вписывала в него слова заклятия. Самым обычным мелом! А въедливый учитель дотошно проверял каждую букву, следил, чтобы линии шли ровно и неразрывно, и несколько раз повторил: «Ошибешься — утащат за Грань». Хотя Айза и с первого раза прониклась! Даже рука устала от непривычного напряжения — так страшно было ошибиться.

Но вот, наконец, круг был готов, и Деметрио скомандовал:

— Входи внутрь! Да осторожно, не задень рисунок.

Айза перешагнула контур и встала в центре круга. Он получился небольшой, примерно полтора метра в диаметре. Но почему-то казалось, что ритуальный зал как-то отдалился. Что сюда зайти — понадобился шаг, а обратно придется идти шагов десять, не меньше.

Но голос Деметрио слышался совсем рядом.

— Хорошо, там и стой. И не вздумай выйти! Даже если тебя будут звать. Даже если тебе что-нибудь покажется, почудится, ноги сами понесут — не поддавайся. Поняла?

— Да, — Айза глубоко вдохнула и изо всех сил сжала кулаки.

— Тогда повторяй: «Тот, чья я есть, кровь от крови, плоть от плоти, магия от магии, приди, назовись, ответь мне, своему потомку».

Айза повторила, самым краем сознания удивившись, как ровно и спокойно звучит ее голос — и не скажешь, что всю скручивает от волнения!

И напротив нее, за защитной чертой, возникла и стала уплотняться призрачная женская фигура.

— Тот, чья я есть, кровь от крови, плоть от плоти, магия от магии, приди, назовись, ответь мне, своему потомку, — эхо призыва не успело затихнуть в сером безвременье Грани, а гостья уже пришла. Видно, ждала и желала увидеть потомка. Такое случалось, когда ушедших за Грань тревожила судьба рода или кого-то из потомков. Когда у предков тоже были какие-то дела или вопросы к живущим. Не так часто, как можно было бы подумать: дела земные должны очень сильно занимать ушедшую душу, чтобы перевесить своей значимостью посмертный покой.

Впрочем, Деметрио видал всякое. Бывало, не мог дозваться и приходилось подкреплять призыв приказом; бывало и наоборот: вправить мозги потомку являлась целая толпа недовольных пращуров. А тут — всего лишь женщина, единственная. Смешно будет, если она всего-то захотела напутствовать девочку перед свадьбой.

Пришедшая из-за Грани душа уплотнялась в насыщенном некро-магией пространстве, все явственней проступали черты лица, все живее казался взгляд. Молодая женщина, похожая на Айзу, как сестра или мать. И без вопросов ясно, что родня.

— Кто ты? — Спросил Деметрио. — Кем приходится тебе стоящая перед тобой дева, что ты желаешь ей сказать?

— Доченька, — женщина протянула призрачные тонкие руки к Айзе. — Родненькая моя, кровиночка, живая. Не обманул.

Однако!..

Деметрио бросил быстрый взгляд на Айзу. Ошеломлена. Не знала.

— Кто ты? — повторил он, сложив в голос чуть больше силы. Не приказ. Всего лишь напоминание.

— Геста Чевиос, — ответила призрачная женщина.

— Что случилось с тобой? Почему твоя дочь не знает о своем происхождении?

— Я отдала ее. Нас сбросили на Грань, к тварям… не ушли бы, я совсем обессилела родами, и вдруг наткнулась на некроса. Он уже тащил кого-то, меня бы не удержал. Но малышку обещал спасти. Я отдала… со всей силой, что еще оставалась. Зато сразу за Грань, твари остались ни с чем…

Она говорила все быстрее и бессвязнее, будто чувствовала, что ее время на исходе.

— Кто сбросил? — резко спросил Деметрио. — Ответь! Кто тебя убил? Кому мстить?

— Чевиос, — прошептала она. — Младший брат мужа, Риас. В Тавоге. Только девочку им не отдавай, слышишь, некрос? Гнилая семья. Малышка моя, скажи, ты как живешь? С кем? Тебе хорошо, ты счастлива? — она приникла к защитному барьеру, будто просочиться хотела — туда, к дочери; и Деметрио на всякий случай приготовился отбрасывать. Или спасать девчонку, если потянется к матери. Но Айза держалась, стояла, где сказал ей стоять, только дышала часто.

— Ответь ей, — тихо подсказал Деметрио, — только имен не называй и в гости не зови.

— Да, я счастлива, — быстро, будто боялась расплакаться, сказала Айза. — У меня замечательная семья, мама с папой и брат, мы с ним двойняшки. Сейчас магии учусь. Скоро замуж выйду. Хороший парень, я его люблю. И он меня…

— Хорошо, — Геста начала таять, уходить, и последнее слово прозвучало не громче летнего ветерка: — Благословляю…

Ударил, загасив свечи, порыв могильной стыни из-за Грани, и наступила тишина, в которой Деметрио отчетливо слышал стук сердца Айзы — быстрый, заполошный. Он помнил, как ощущал себя после этого ритуала, когда еще был живым, из плоти и крови, помнил мертвящее опустошение после прикосновения Той Стороны.

— Айза, — он снова зажег свечи, всмотрелся в лицо девочки: бледное, потерянное. — Выходи. Поднимайся наверх. Выпей горячего чая с чем-нибудь сладким. Я слетаю Рея позову. Сейчас тебе нужно тепло живого рядом, а не стылый призрак.