Хозяин антимагии (СИ) - Базаров Миф - Страница 28

— Ваш отец считал, что существующие антимагические сплавы слишком нестабильны и дороги в производстве. Он хотел создать сплав более устойчивый к магии высокого уровня, чего пока не могут достичь даже императорские образцы.

Задумался, пытаясь представить, как это могло бы работать с точки зрения современной науки. Антимагическая броня… Что это могло значить?

С точки зрения физики антимагический сплав, вероятно, должен обладать свойствами, которые блокируют или поглощают магическую энергию. Возможно, это связано с особыми кристаллическими структурами, которые нарушают поток маны, или с материалами, которые могут рассеивать магические импульсы. Если представить магию как форму энергии, то антимагический сплав должен действовать как изолятор или поглотитель этой энергии.

С химической точки зрения такой сплав мог бы включать редкие элементы, которые взаимодействуют с магической энергией на молекулярном уровне. Возможно, это элементы, которые могли бы создавать своеобразный «экранирующий слой», препятствующий проникновению магии. Как оксидный слой алюминия, образовывающийся на поверхности металла. Или же это мог быть сплав, который при воздействии магии менял свою структуру, становясь ещё более устойчивым.

Потянулся, сложив руки в замок, задумался.

Самое интересное здесь то, как такой сплав мог быть использован. Если бы удалось создать лёгкую и прочную антимагическую броню, это могло бы изменить баланс сил в империи.

Сейчас все полагаются на магов и дорогие антимагические сплавы, которые доступны только Императору.

А если я продолжу дело отца и создам то, над чем он работал всю свою жизнь?

А если я вооружу ими своих солдат? Это даст мне огромное преимущество в борьбе не только с монстрами, но и с вражескими магами, возвысит мой род.

— Пётр Арсеньевич, — я возвратился к разговору, — если Скрабели вывезли оборудование из цеха, значит, они знают о разработках отца. Но где сейчас находятся его записи? И как мы можем их найти?

Пётр замялся, его лицо стало напряжённым.

— Записи… — начал он, — ваш отец всегда был осторожен. Он не доверял никому полностью, даже мне. Но я знаю, что он хранил их в тайнике. Где-то в лаборатории или в имении. Он говорил, что только вы сможете найти их, когда придёт время.

Я с облегчением вздохнул. Значит, врагам не достались заметки отца. Возможно, те, что были у меня, единственные. Это хорошо. По крайней мере, у нас ещё есть шанс опередить недругов. Но вопросы всё ещё оставались.

— Пётр, зачем Скрабели вывезли оборудование? И куда?

Бадаев тяжело вздохнул, посмотрел мне в глаза.

— Скорее всего, они повезли его в центральную колонию, там у них большие склады и всё необходимое для экспериментов.

— Зачем ему наше оборудование? Разве нет своего?

— Они явно подкупили кого-то из наших рабочих. Теперь они попробуют воссоздать эксперименты вашего отца по памяти. Но без записей и точных формул это будет сложно. Хотя… — он замолчал, словно взвешивая свои слова.

— Хотя что? — не выдержал паузы я.

— Они и мне предлагали предать вас, — тихо сказал мужчина. — Обещали озолотить, если воссоздам формулу. Но я отказался. Не мог предать ваш род, Кирилл Павлович.

— За это они решили тебя убить?

Бывший управляющий литейным цехом кивнул.

Почувствовал, как по мне прошла волна гнева.

— Я найду и накажу тех людей, которые сделали это с тобой.

Я испытывал уважение к Петру. Он действительно был предан моему роду, несмотря на все трудности.

— Так у отца всё же получилось?

— Он был уже на пороге открытия, — начал отвечать управляющий, его голос стал тише, словно он боялся, что нас могут подслушать, — но не хватало дорогостоящих компонентов, за которыми он раз в полгода отправлялся в экспедицию с вашим дедом. И времени… — он развёл руками, словно показывая, как мало его было.

— Каких компонентов?

— Из экспедиций он привозил тёмный порошок, не больше спичечного коробка. Это вещество потребляло просто прорву магической энергии. Но стоило только убрать от него кристаллы силы, как оно вмиг рассыпалось в пыль.

— И что, этот тёмный порошок обладал антимагическими свойствами?

— О да, — довольно закивал управляющий, — он обладал просто прекрасными антимагическими характеристиками. Магия рядом с ним не действовала на расстоянии до двух метров.

Задумался, пытаясь переосмыслить услышанное.

— Пётр Арсеньевич, спасибо тебе, — я встал и протянул пожилому мужчине руку. — Иди отдыхать и восстанавливать силы. Думаю, мне скоро понадобится новый литейный цех и лаборатория. Так что не вздумай снова нарушать постельный режим.

Как только посетитель ушёл, я закрыл дверь на засов. Достал папин журнал и вставил в корешок артефакт, разблокировав защиту. Я погрузился в дальнейшее изучение отцовских экспериментов.

* * *

Наступало утро. Первые лучи солнца пробивались через окно кабинета, освещая разбросанные по столу бумаги и отцовский журнал с экспериментами. Я провёл всю ночь, изучая его записи, пытаясь разгадать тайны, которые он оставил после себя.

С рассветом мысли начали путаться, и я почувствовал усталость. Вспомнил о семье — о матери и младшей сестре. Надо хотя бы на завтрак съездить и пообщаться с ними. Днём предстоит решать дела с поставщиками, а сейчас самое время отвлечься.

Вышел из кабинета и в коридоре лаборатории встретил второго брата Гурьева. Он задумчиво шёл из производственного цеха.

— Доброе утро, Иван, — постарался бодро сказать я. — Как дела? Удалось стабилизировать синтез?

Гурьев вздохнул, потирая виски.

— Не совсем, Кирилл Павлович. Мы всё ещё боремся с нестабильностью катализатора. Кажется, он слишком чувствителен к перепадам температуры. Пробовали разные варианты, но пока безрезультатно.

Задумался на мгновение, вспоминая записи отца и свои знания из прошлой жизни.

— А ты пробовал использовать вместо катализатора А-двенадцать катализатор Б-семь? — спросил я. — Он менее чувствителен к температурным изменениям и, возможно, даст более стабильный результат.

Иван замер, глаза его расширились от удивления. Он задумался.

— Б-семь? — переспросил он, словно пытаясь вспомнить, что это за катализатор. — Даже не вспомнил о нём. Но это может сработать!

Не дожидаясь моего ответа, он развернулся и побежал обратно в лабораторию, явно вдохновлённый новой идеей. Улыбнулся, глядя ему вслед. По крайней мере, теперь у Гурьева есть шанс решить проблему.

Выйдя из здания, увидел пожилого слугу, который, как оказалось, ждал меня всю ночь. Он сидел на ступеньках, прислонившись к стене, и, казалось, дремал. Почувствовал укол вины: надо было отправить его спать, но я забыл.

— Потап, — позвал я, подходя к нему. — Ты что, всю ночь здесь просидел?

Он вздрогнул и быстро встал, стараясь выглядеть бодрым.

— Да нет, ваше благородие, я немного поспал, — ответил он, но тёмные круги под глазами выдавали его с потрохами. — Просто хотел быть наготове, если что.

— Прости, я должен был отправить тебя отдыхать. Ты же знаешь, что сам справлюсь, — покачал головой я.

— Ничего, Кирилл Павлович, — он попробовал успокоить меня. — Привык. К тому же, вы знаете, что я всегда рядом, если что.

Кивнул, чувствуя благодарность к этому преданному человеку.

— Спасибо, Потап, — улыбнулся я. — Теперь проводи меня к папиной машине. Раньше я никогда не интересовался ей, но сейчас…

— Лошади?

— Да, что-то я резко перестал их любить.

Слуга удивлённо поднял бровь, но ничего не сказал, просто кивнул и повёл меня к гаражу. Большие ворота словно были прислонены к скале, в которой сделан гараж. Подъездная дорога, ведущая сюда, явно не подметалась, она была завалена сухими листьями и небольшими ветками деревьев, всюду растущих здесь.

Когда мы зашли внутрь, я замер, поражённый красотой машины. Это был не автомобиль, а произведение искусства. Длинный изящный корпус с блестящими медными деталями, кожаные сиденья, деревянная приборная панель — всё это выглядело так, словно машина только что сошла с конвейера. Она была одновременно мощной и элегантной, сочетая в себе инженерный гений и эстетику.