Хозяин антимагии (СИ) - Базаров Миф - Страница 12

— Походу, хоть кто-то из вассалов деятельным оказался, — пробормотал я, продолжая пролистывать отчёты.

— Он временно закрыл все наши лавки в городе, кроме одной, — добавил Иван. — Видя, что прибыли они больше не приносят, решил действовать.

— Его отправил ещё ваш отец перед экспедицией, — сказал Осип. — Он уже тогда понимал, что назревают проблемы с производством.

Я кивнул, продолжая изучать бумаги. Ситуация была плачевной уже больше года. Отец, судя по всему, пытался справиться, но ему не хватало опыта. Он был учёным, а не торговцем. Его записи полны попыток найти решение, но все они заходили в тупик.

Я из другого мира, и мне эти проблемы не кажутся настолько серьёзными. Походу, я знаю, как их решить.

— Лечебные зелья Евдокимова лучше наших? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Нет, как, впрочем, и другая продукция, — резко ответил Осип. — Их зелья просто подделка. Они в два раза слабее наших, но стоят дешевле. Князь Евдокимов уже подкупил снабженцев в армии, и теперь наш основной покупатель ушёл к нему.

— Алхимики? — спросил я, продолжая листать амбарную книгу.

— Лавки алхимии тоже отказываются брать нашу продукцию, — вздохнул Иван. — Говорят, что наши зелья слишком дорогие. Мы снизили цену до одной золотой монеты за флакон, но у Евдокимова — семьдесят пять серебряных. Мы не можем опускаться ниже себестоимости.

Я закрыл книгу и посмотрел на них.

— Вы не можете или не хотите?

— Ваше благородие, — начал Иван, но я резко поднял руку, прерывая его.

— Слушайте внимательно, — сказал я, чувствуя, как в голове созревает план. — Мы не будем гоняться за ценой. И не будем больше снижать её.

— Но как тогда конкурировать? — спросил Осип. Его голос звучал скептически.

— Вы же сами сказали, что наша продукция лучше. Значит, она и стоит дороже. Если лавки не хотят работать с нами, не будем поставлять им зелья. И не только зелья — вообще ничего. Пусть Евдокимов заваливает их своим второсортным товаром.

— А кому мы будем продавать? — спросил Иван, а в его глазах мелькнул интерес.

— На фронтир, — ответил я. — Там люди рискуют собой. Они не станут покупать дешёвую подделку, когда на кону жизнь.

Осип задумался, а Иван кивнул, словно начинал понимать.

— Это может сработать на фронтире, зелья всегда в цене. Но как убедим их выбрать нас?

— Мы не будем убеждать, а покажем, что наша продукция стоит своих денег. Организуйте демонстрацию. Поставьте небольшие пробные партии фронтовым лекарям, пусть охотники и маги сами увидят, что наши зелья спасают жизни, а зелья Евдокимова — цветная водичка.

— А что насчёт сырья? Вдруг у Николая Павлова не получится договориться? — спросил Осип, но теперь его голос звучал уже не так скептически.

— Сырьё найдём, — уверенно ответил я. — Если поставщики задерживают, будем искать новых. Если дорожает, будем искать альтернативы. Но не станем опускаться до уровня Евдокимова.

Гурьевы переглянулись. Иван кивнул, а Осип, кажется, наконец расслабился.

— Ваше благородие, — сказал Иван, и в его голосе впервые за весь разговор прозвучало уважение, — сделаем, как вы сказали.

— Хорошо, и помните: мы не просто выживаем, а возвращаем то, что принадлежит нам по праву. Теперь о вас, господа. Если у вас проблемы, вы приходите ко мне, и мы решаем их вместе. Но если ещё раз увижу, что пытаетесь скрыть что-то, пожалеете об этом.

— Мы признаём свои ошибки, — наконец сказал Иван, его голос звучал спокойнее. — Просто не надеялись, что у нас будет шанс на выживание с молодым баронетом.

— Теперь у вас есть шанс, но только если впредь будете честны со мной.

Они молчали, но я видел, как они задумались. Возможно, поняли, что я не просто молодой баронет, а человек, который готов бороться за своё наследство.

— Есть ещё кое-что, — вдруг сказал Иван, обменявшись взглядом с братом. — Пойдёмте.

— Куда? — спросил я, настороженно глядя на него.

— К нашему дому. Вы должны это увидеть.

Братья повели меня в один из пяти крепких каменных особняков, расположенных в дальнем углу огороженного забором участка. Когда я приблизился к дому, детские крики и другие звуки, доносившиеся изнутри, внезапно стихли. Всё словно замерло. Мои спутники шли уверенно, и такое поведение домочадцев явно не было для них новостью. Я заметил, как из окон за мной наблюдали дети разного возраста. «Это дети Ивана и Осипа», — подсказала память Кирилла. Они с любопытством уставились на меня, но спрятались, как только повернул голову в их сторону.

Внутри дома стояла массивная мебель из тёмного дерева, лежали ковры с замысловатыми узорами, висели портреты предков. Но атмосфера была далека от уюта, в воздухе витала неуверенность в завтрашнем дне. Мы прошли через несколько комнат, пока не остановились у двери.

— Входите, — сказал Иван, открывая дверь.

Комната была полумрачной, занавески плотно закрыты. На кровати лежал мужчина лет пятидесяти — Пётр Арсеньевич Бадаев. Его лицо было бледным, а тело покрыто ножевыми ранами, которые, несмотря на все усилия, не заживали. Рядом с кроватью стояли пустые флаконы от зелий и перевязочные материалы, но всё это выглядело бесполезным.

— Что за чертовщина? — вырвалось у меня, и я резко повернулся к Гурьевым. — Почему он до сих пор не вылечен?

Иван и Осип переглянулись, явно не зная, что ответить.

— Ваше благородие, — начал Иван, но я не дал ему закончить.

— Вы что, не понимаете, что от вас хотят? — я подошёл к нему вплотную. — Почему не сделали всё, чтобы спасти его?

— Мы сделали всё, что могли, — раздражённо ответил Осип. — Но зелья не работают, а медики, которых мы могли себе позволить, оказались бесполезны.

— И что, вы просто сдались? — я едва сдерживал себя, чтобы не схватить его за воротник.

— А что мы могли сделать? — вдруг взорвался Иван. — Вы думаете, мы не пытались? Может, это вы наслали наёмников, чтобы убрать Бадаева?

Комната на мгновение замерла. Я почувствовал, как кровь приливает к лицу.

— Если бы я хотел убить своего вассала, — сказал я, медленно и чётко чеканя каждое слово, — я бы сделал это лично. А не вот так, исподтишка.

— Тогда объясните, почему он здесь, а не в вашем имении? — бросил Осип.

— Потому что вы, видимо, решили сыграть в героев, — я смерил их взглядом. — Но вместо этого только усугубили ситуацию.

Иван от злости весь побледнел.

— Что у него за ранения? — спросил я, стараясь взять себя в руки.

— Они оставлены ножом, который обмочили в яде казуара, — мрачно ответил Осип.

— С чего вы так решили?

— Маг жизни шестого ранга, максимального, что мы могли позволить, сказал, что видел нечто подобное. Казуар — редкий монстр. Чтобы добыть из него ядовитый токсин, надо хорошо постараться.

— И что, нет противоядия?

— Нет. Токсин не даёт ранам зажить, а вывести его из организма может только маг выше восьмого ранга.

— Восьмого? — переспросил я, чуть не присвистнув. Я знал, что их не так много: не больше тысячи на всю большую страну вместе с колониями.

Иван кивнул.

— Знаете, где можно найти хоть одного такого?

— Да, в военно-морской академии. Руководит лечебным отделением.

Мир тесен. Ведь именно там я буду учиться, вот только на общем отделении.

— Так в чём проблема? Зовите его.

— Мы связались с его ассистентом, и тот сказал, что маг не возьмётся за больного меньше чем за четыреста золотых. У нас таких денег нет.

— Возьмите те триста, что вы принесли, — сказал я. — Остальное постараюсь достать.

— Ваше благородие, — вмешался Потап, который до этого молча стоял у двери, — подумайте. У семьи сейчас не так много денег. И, возможно, Пётр Арсеньевич действительно предал вас.

— Возможно, — согласился я. — Но я ещё не знаю этого наверняка. И пока он мой вассал, я обязан ему помогать.

Гурьевы недоверчиво переглянулись.

— Хорошо, — наконец сказал Иван. — Мы сделаем, как вы говорите.

Он сразу ушёл договариваться с помощником лекаря, а я ещё немного посмотрел на тяжело раненого Бадаева. Попытался понять, что думал о нем Кирилл. Он считал Петра Арсеньевича строгим и преданным.