Хозяин антимагии (СИ) - Базаров Миф - Страница 1

Annotation

Я учёный, понимаете?

Я ничего не смыслю в этих магических пассах, их попросту не может быть. Но суровая научная реальность моего мира осталась позади.

Теперь я наследник рода Пестовых в мире, где царствует магия. Не самое удачное попаданство, ведь мой род хотят стереть с лица земли.

Чтобы выжить, придётся вернуть былое влияние рода и попытаться объединить магию и науку из нашего мира.

Удастся ли моему антимагическому веществу изменить правила игры?

Хозяин антимагии

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Хозяин антимагии

Глава 1

Никогда не думал, что моя жизнь сложится именно так.

Всё началось с мечты.

С самого детства мне хотелось изменить мир вокруг. Я мечтал быть значимым, прославить не только себя, но и страну, в которой жил.

Говорят, что Родина — это место, где ты родился и рос, но это не так. Родина — это место, где тебе хорошо и тебя понимают. По крайней мере для меня это было всегда так. Поэтому для меня Родина огромная.

Я появился на свет в самой большой и многонациональной стране мира. Отец и мать были геологами, поэтому нас изрядно помотало. Родился я в небольшой деревушке посреди бескрайних степей. Мы жили на юге Кавказских гор, в Сибири, на побережье Балтийского моря, в матери городов русских и в златоглавой.

Каждое из этих мест я смело мог назвать своей Родиной.

Единственное, что я не любил, это переезжать. Приходилось терять друзей, но привитая с детства тяга к книгам и образованию помогала: я с лёгкостью находил новых.

Всю жизнь я учился и не мог насытиться знаниями. Они придавали сил, заставляли двигаться дальше несмотря ни на что. Я не выбрал путь быстрого обогащения, как многие одноклассники и однокурсники. После окончания школы поступил в университет, потом в аспирантуру. В начале десятых годов я уже был молодым учёным, защитившим докторскую степень по физической химии.

Мои работы публиковались в ведущих журналах, коллеги хвалили и пророчили блестящее будущее. Я чувствовал, что стою на пороге великих свершений, и дело не в том, что мои работы смогут изменить мир. Больше вдохновляли ученики, и я искренне радовался их успехами. Но жизнь распорядилась по-своему.

На мою родину пришла война. Это был удар.

Я не хотел воевать.

Я хотел заниматься наукой, исследовать, открывать, но когда от обстрелов пострадала моя лаборатория, внутри словно что-то переклинило.

Мировоззрение поменялось? Возможно.

Сам не понял как оказался на передовой. Я взялся за оружие, хотя каждый день ненавидел эту тяжесть в руках, но не мог поступить иначе.

Война научила меня многому: выживать, принимать решения за доли секунд, но самое важное — ценить каждую минуту жизни.

Но она также лишила меня части души. Я видел, как гибнут друзья, как родной город подвергался тяжёлым обстрелам, как люди теряли всё, что у них было. Однажды и мне досталось сполна. Осколок снаряда вонзился в мою ногу, и я упал, чувствуя, как боль растекается по всему телу. А новые снаряды всё разрывались и разрывались где-то совсем рядом. Помню, как лежал на земле, смотрел в небо, и думал: «Неужели это конец?»

Судьба дала мне шанс. Меня залатали, и после полугода боёв на протезе я был комиссован.

После войны я оказался в числе участников президентской программы. Меня заметили, и вот я уже курирую развитие образования в новых регионах страны. Это был вызов, и я его принял. Я всё ещё верил, что образование и наука — это ключи от нашего светлого будущего.

Да, я по-прежнему хотел изменить жизнь людей к лучшему, дать им надежду. За десять лет гражданской войны я видел, как рушатся школы, но даже там учителя самоотверженно ведут бой за знания молодых поколений. Я с горечью замечал талантливых выпускников, которые бросили учёбу в вузах, чтобы помочь на фронте. Это разбивало мне сердце, но также придавало сил бороться.

Я хорошо запомнил, как во время первой своей поездки по региону попал в восстанавливаемый институт. Здание лектория было старым, хоть и обшито снаружи современными панелями. По бумагам на этом месте должно было стоять новое. Скорее всего, кто-то проворовался. Кто? Хотя это сейчас неважно, разберусь потом.

Сюда я приехал, чтобы пообщаться с будущими студентами и увидеть в их глазах искру надежды. Они хотели учиться, хотели знать больше. И когда меня попросили выступить перед ними, я тут же согласился.

Признаюсь, хотелось вдохновить их, объяснить, что знания могут изменить жизнь, по крайней мере, я до сих пор в это верил.

— Учитесь, — говорил я, стоя перед переполненной аудиторией. — Неважно, насколько трудно сейчас. Знания — это то, что никто не сможет у вас отнять. Они откроют вам двери в будущее.

Аудитория слушала с интересом. Я говорил о науке, о технологиях, о том, как образование поможет поднять регион из руин. Но вдруг раздался гул, а потом оглушительный взрыв.

Здание содрогнулось, стены затряслись.

Люди в панике бросились к выходу.

— Спокойно! — распоряжался я, стараясь перекричать шум. — Выходите по очереди! Не толкайтесь!

Я помогал студентам, провожал к выходу, подбадривал.

Когда последний абитуриент оказался на улице, обернулся. Мне показалось, что из глубины здания доносится крик.

Кто-то звал на помощь.

Дым заполнял коридоры, пламя уже начало пожирать стены. Я кричал, звал, но ответа не было.

Может, мне показалось?

Но я не мог просто уйти. Вдруг кто-то действительно остался в здании, и ему нужна помощь?

Дошёл до конца коридора, заглянул в аудиторию — никого. Заглянул в соседнее помещение, туда, где обычно сидят лаборанты, и не прогадал. Под столом, прижавшись друг к другу, тряслись две молодые девушки.

— Пойдёмте, я выведу вас! — протянул им руку.

В коридоре понял, что время упущено. Снял с себя пиджак, сшитый на заказ из плотной шерстяной ткани.

Лаборантки укрылись им с головой. Я же ощутил жар от горящего над нами потолка.

Провёл девушек к выходу и, как только увидел уличный свет, подтолкнул их вперёд. Буквально сразу сзади послышался треск ломающихся перекрытий. Я попытался прыгнуть вперёд, но было уже поздно. С протезом особо не побегаешь.

Последнее, что я увидел — ослепительный свет, окутывающий меня со всех сторон.

* * *

Очнулся в пустоте.

Вокруг не было ни света, ни тьмы, ни времени, ни пространства.

Только тишина, такая густая, что её можно было ощутить кожей.

Я стоял, если это можно было так назвать, и пытался понять, что происходит. В голове крутились мысли: «Я умер? Это конец?»

— Ты жив, — сказал кто-то.

Я обернулся. Передо мной оказался молодой человек в странной одежде: что-то среднее между военным мундиром и костюмом аристократа, такие носили в России девятнадцатого века. Лицо юноши было бледным, почти прозрачным, словно он не видел солнца месяцами. Глаза же, напротив, были полны огня жизни, с едва уловимой насмешкой. На вид ему было лет шестнадцать, длинный, очень худой. Когда долго смотрел в одно место, щурился, словно пытаясь разглядеть что-то недоступное.

— Кто ты? — спросил я, чувствуя, как тревога начинает сжимать грудь.

— Я — тот, кто даёт тебе шанс. Ты погиб, но твоя душа ещё не готова уйти. Ты спас людей, пожертвовав собой. Это достойно уважения и награды, — он лукаво улыбнулся.