Клинков 3. Последний хаосит (СИ) - Гато Макс - Страница 27

— Сначала отмойся. А там — посмотрим.

Я и сам хотел поскорее смыть грязь и кровь после вылазки, но сначала принялся за разделку монстра — иначе мыться пришлось бы два раза.

В отряде знали, что главное в этом деле не мешать командиру, поэтому меня донимать не стали. Отдуваться за всех пришлось Аскольду и Сольвейг — их отпускать отказались.

Под спокойный мелодичный голос Сольвейг и прерывистый хаотичный рассказ Аскольда я разделывал медведя. Да не чем-нибудь и не собственной саблей, а зачарованными охотничьими инструментами.

Они были подарком Серёги с Ирой. Ребята явно достали их через отца и вручили мне, пока мы тренировались в особняке Володиных. Сейчас я испытывал инструменты в первый раз, но мог точно сказать — они были хорошего качества.

Я работал ножом. Из порезов медведя всё ещё сочилась густая тёмная кровь с резким металлическим запахом. От туши несло звериной вонью, тиной и чем-то прелым.

Но я продолжал работу, методично разделывая трофей и отделяя важные части.

Вырезал мутные глаза, всё ещё залитые кровью, вырвал специальными щипцами зубы и клыки, а затем срезал когти — массивные и острые, словно клинки кинжалов. От них всё ещё исходила слабая магическая аура — отличная основа для зачарованного оружия или амулетов.

Я снял с медведя шкуру — плотную, с выжженными рунами. Даже после смерти зверя она всё ещё сопротивлялась зачарованию в моих инструментах, заставляя воздух вокруг себя слегка мерцать.

Я снимал её не спеша, аккуратно срезая остатки мяса и жил, и постоянно тяжело вздыхал. Особенно, когда видел порезы и дыры от магии. Было жаль, что шкура повреждена, но иначе — никак.

Она всё ещё годилась для создания высококачественной брони, способной защитить от вражеских заклинаний. Антимагия, даже в форме лишь части от медвежьей силы — свойство редкое. Но возни со шкурой предстояло немало.

Из органов интереснее всего было сердце — большое и всё ещё тёплое. Его я тоже немного повредил — ведь именно ударом в сердце сразил медведя. Но именно в сердце сохранилась вся сила мутанта, и из него можно было сделать основу для мощного магического зелья.

— Даже не думай, — не глядя, проговорил я.

— А чего я-то? — ответил Аскольд.

Я слышал в его голосе усмешку. Он с интересом поглядывал на сердце, которое я убирал в контейнер.

— Оно не для еды.

— Больно надо, — пожал плечами Аскольд.

Ещё не хватало, чтобы он просто съел ценную часть монстра.

— Знаешь что? — устало произнёс я. — Давай так: с костями и мясом ты разберёшься сам. Можете вместе с Ваней мясо приготовить, засолить… Да что хотите делайте. А с трофеями я попозже разберусь.

— Опа! — весело потёр руки Аскольд. — Так бы сразу, командир! А ну-ка, давай-ка сюда свой ножичек!

Я оставил Аскольда разбираться с остатками медведя — всё основное я уже вырезал. Кости, кстати, могли стать отличными рукоятями для оружия. Да из них, в принципе, можно было смастерить много чего — был бы хороший ремесленник.

— Командир, я там баньку растопил.

На подходе к избе меня поймал Иван. Я так замотался, что не замечал ничего вокруг.

На этот раз в бане я был один и до парилки все-таки добрался. Густой влажный пар окутывал тело, расслабляя мышцы. Я вдыхал горячий воздух и чувствовал аромат древесины и раскаленных камней.

Пот стекал по лицу и телу. Я смахнул со лба влагу и прикрыл глаза — вся накопленная усталость медленно уходила. Засиживаться не стал. Разок поддал жару и, довольный, выскочил наружу и облился перед банькой холодной водой из бадьи.

В чистой одежде, свежий и довольный, я буквально взлетел по ступенькам к своей комнате… Да так и замер на пороге.

Комната была залита утренним светом, пробивающимся сквозь ставни. Пылинки витали в воздухе, стараясь сбежать от прибирающейся в моей комнате Весны.

Она стояла на коленях и оттирала что-то на полу. Чулки, плотно облегающие стройные ноги, чуть поблескивали на сгибах от выступившей от усердного труда влаги. Каждое движение чуть приподнимало подол и обнажало упругие бедра.

Я скользнул взглядом вверх по выгнутой спине и почувствовал, как по всему телу расходится волна тепла, а дыхание учащается.

К хаосу Совет. К хаосу еду.

Я зашел в комнату и закрыл дверь, грохнув засовом.

— Ой, Макс, — резво подскочила Весна, тряхнув черными локонами. — Я принесла чистую одежду, а тут…

Я не стал слушать ее и просто подхватил горячую, вмиг раскрасневшуюся Весну и бросил ее на кровать. Одними объятиями хитрая ведьма теперь не отделается.

Я открыл глаза. Мышцы ныли от приятной усталости. Я чувствовал тепло чужого тела, прижимающегося к боку. Весна спокойно спала, а её ровное дыхание слегка щекотало мне шею. Наполовину сползшее одеяло открывало изгибы её тела: изящные ключицы, гладкую шею, тонкие плечи, обрамлённые тёмными локонами, и округлую упругую грудь, чуть вздымавшуюся от спокойного дыхания.

Но проснулся я вовсе не из-за её тёплого дыхания или по-хозяйски заброшенной на меня ноги. Меня разбудил шум со двора. Даже без магического восприятия я бы услышал то, что вряд ли можно было назвать утренней суетой.

Я прикрыл глаза, ощущая последние моменты утреннего спокойствия. Но шум со двора не прекращался. Даже отсюда, из-за закрытой двери и деревянных стен, я понимал — что-то случилось. Где-то внизу резко хлопнула дверь, раздался приглушённый голос и чья-то ругань… Всё, сон кончился, ушёл вместе с уютом.

Я осторожно выбрался из объятий Весны, стараясь не разбудить её и накрыл её одеялом, оделся, повесил саблю на пояс и выскользнул из комнаты.

Выйдя на улицу, я прищурился — утреннее солнце резало ещё не привыкшие глаза. Похоже, я проспал до следующего утра. Не мудрено — вчерашнее сражение отняло очень много магических и физических сил.

Во дворе, несмотря на ранний час, уже кипела жизнь. Кипела она в основном у колодца, где группа моих бойцов оживлённо обсуждала что-то важное. Я перевёл взгляд в сторону — у забора сидели двое: Игнат и Прохор, один из моряков-хаоситов. Оба с царапинами на костяшках, у одного разбитая губа, у второго — синяк на скуле.

Обычно спокойный Иван что-то горячо объяснял бойцам, размахивая руками. Так, понятно — подрались с кем-то.

Я двинулся к пострадавшим. Моё появление заставило оживлённую группу притихнуть.

— Это командир… — начал было Иван.

— Не сейчас, — остановил я его коротким жестом.

Подойдя к Игнату и Прохору, я коротко спросил, переводя взгляд с одного на другого:

— Кто?

Игнат с хмурым видом сплюнул на землю:

— Солнечники, мать их… Наткнулись на них, когда трофеи сдавали. Нас Аскольд послал — мяса лишнего осталось, да костей. А они ж потом в цене упадут…

— Это потом, — прервал я его. — Что не поделили?

— Да это… — буркнул Прохор, криво ухмыльнувшись. — Слово за слово… Они носы-то задрали. Ну, мы и не стерпели.

Понятно. Я глубоко вздохнул. Вообще, это был мой промах. Хаоситы и солнечники — это как две стороны одной медали. Или, если точнее, две противоположные стихии. Не могут они вместе уживаться, никак. И неприязнь взаимна и усилена годами.

Учитывая, что почти все мои бойцы совсем молодые, не по возрасту, а по освоению хаоса, удивительно, что стычка не возникла раньше. Возможно, потому что обитают солнечники в немного других частях города. Или просто раньше не пересекались.

С годами учишься адаптироваться, а когда необходимо — контролировать свои эмоции. Хаос вообще про контроль. Но моим бойцам ещё учиться и учиться…

— Макс, мы честное слово не задирались, — выпалил Игнат. — Просто ответили.

— Хорошо, — кивнул я. — Где сцепились-то?

— Да на рынке. Мы уж остатки продавали, по всем лавкам прошли… Чуть-чуть не успели.

— А эти… — кивнул я на утреннее собрание у колодца. — Чего, мстить собрались?

— Наверно, — пожал плечами Игнат.

Раз Игнат слово дал, то так оно и было. Да и что Прохор, что Игнат ни в каких дебошах замечены не были.