Плавные прямые (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 27

Провести отступление с боем оказалось сложно. Наплевав на собственную безопасность, Олег выдергивал своих людей буквально из-под клинков демонических рыцарей или же самих рыцарей отшвыривал подальше, заодно метаясь по относительно небольшому пространству туда-сюда подобно сумасшедшей бабочке, в попытках увернуться от метательных снарядов и боевой магии, которыми его осыпали. Результатом был успех, но частичный. С него частично сегменты древних лат осыпаться стали, когда сорванные атаками оружия, когда не выдержавшие пришедшейся на их долю ярости разрушительной магии, а спрятанное за ними тело получило с десяток ран, каждая из которых для кого-нибудь другого кроме мага-целителя могла считаться опасной. Также целых четыре абордажника осталось лежать там, где их сразил враг, но принести их в жертву твари бы точно не сумели, поскольку для начала следовало бы этих покойников воскресить, предварительно прикрепив на место отрубленные головы или хотя бы зарастив огромные сквозные дыры в груди. Еще двум десяткам требовалась серьезная медицинская помощь и ремонт иссеченных клинками или изгрызенных чарами доспехов, но раз они дышали, покуда их утаскивали за собой товарищи, то все было в пределах допустимого.

Вопреки опасениям чародея, Доброслава покинула свой пост у входа в зал очень охотно. Настолько охотно, что можно даже было сказать, что она бежала со всех лап, парой громадных прыжков взметнувшись на галерею, что жалобно застонала под весом гигантского оборотня. Причин, по которой кащенитка-изгнанница отступила, было много, как минимум десятка четыре: воткнутый в левую глазницу почти по рукоять клинок, пять застрявших в морде метательных топоров, три обломанных копья, торчащих из брюха, просто кровоточащие дыры разной формы и глубины, с которыми даже мощнейшая регенерация перевертыша-метаморфа почему-то ну никак не могла справиться…Любовница Олега любила драться чуть ли не больше всего на свете и бояться боли, кажется, не умела принципиально, однако она отнюдь не была глупа. Поскольку демоны, хлынувшие в пиршественный зал толпой,раз за разом пробивали и слой меха, способного пули останавливать, и находящуюся под ним шкуру, которую большинство клинков и поцарапать бы вряд ли смогли, то победить в одиночку всю инфернальную армию девушка бы никогда не смогла. Тем более о необходимости стремительного отступления после стремительного же натиска её предупреждали заранее.

Прикрывающему своих людей чародею приходилось делать несколько дел одновременно, с чем он едва справлялся. В одну и ту же секунду ему требовалось и укрепить пробитый в десятке мест барьер, чтобы тот непрерывный град из метательного оружия и разрядов энергии хотя бы ослаблял, и восстановить хотя бы частично свою шею, которую парой мгновений раньше чуть на две части не пережгли стрелой из черного огня, оставившей после себя сквозную дырку, и топнуть ногой, обрушивая пол под ногами сразу трех демонических рыцарей, жаждущих продемонстрировать ему свое фехтовальное мастерство, и заблокировать рукой клинок четвертого, явно метящего в дырку броне, где находится та самая шея, и телекинезом пнуть в правильном направлении задницу одного из своих бойцов, который чего растянулся и прямо на полу прилег отдохнуть, пуская кровавые пузыри сквозь забрало…В деле правильного отступления очень помогала Доброслава, которая тоже делала несколько дел одновременно: рычала на слишком медлительных абордажников, подныривала под руки Олега, чтобы выпадом когтистой лапы отбросить кого-нибудь из подобравшихся слишком близко противников и непрестанно морозила пространство, находящееся от неё метрах в трех. Ну, то есть там, где находились выходцы из нижних планов, пытающиеся дотянуться до её любовника различным колюще-режеще-рубящим инвентарем. Дикий холод, от которого нормальная сталь стала бы хрупкой как стекло и раскололось, воители преисподней явно не любили. Они, к сожалению, не спешили в нем дохнуть, но заметно замедлялись, а некоторые так и вовсе поскальзывались на обледеневших камнях под звуки рефлекторного иномирного мата. Их черные металлические саботоны были весьма прочны, но видимо не обладали шипованной подошвой и плоховато сопротивлялись оледенению.

— Ты не уйдешь! — Выкрикнул тот чернокнижник, который очень талантливо притворялся нормальным человеком, когда отступающий последним Олег ушел с галереи и спиной вперед двинулся к порталу. Русскому боевому магу сразу показалось, что от этого типа будет больше всего проблем и он, к сожалению, не ошибся. Напоминающие лица людей и морды каких-то монстров чары, которыми этот тип сыпал словно семечками, были как раз тем, что сорвало с его брони больше всего сегментов, поскольку его атаки без особого труда просачивались сквозь любые преграды, включая материальные и даже встречные магические атаки. Но сделанный в мастерских царства кащеева доспех мог остановить и такую дрянь…По крайней мере, на какое-то время, поскольку составляющие его фигурные кусочки рассыпались на части после того как подобная атака долетала до них и впитывалась в зачарованный металл, явно желая пойти дальше, то ли к телу цели, а то ли и к её энергетике. И, как ни странно, это не было некромантией, скорее уж ощущения от данной пакости соответствовали магии астрала. Кажется, вместо своих снарядов данный темный маг каким-то образом использовал плененных ими духов. — Твоя душа порадует Однорогого Владыку!

— Я уже ушел! — Хмыкнул чародей, продолжая двигаться спиной вперед и отмахиваться от сыпящихся на него атак. В нормальной ситуации отделяющую его от портала дистанцию он преодолел бы за доли секунды, но его бойцы, протискивающиеся через не такую уж и широкую дыру в пространстве, преступно медлили, а потому русскому боевому магу приходилось вертеться как уж…В переносном смысле, конечно же, а то раны которые его лишь бесили для кого-то иного могли оказаться фатальными, если пропустить чужую атаку. Как ни странно теперь ему в этом помогали демоны-рыцари, толкавшиеся плечами и защищавшие Олега своими широкими спинами как минимум от части заклинаний, посылаемых вдогнку колдунами. Клинки, полыхающие губительными рунами и норовящие вонзиться в появившиеся на броне щели, правда, тоже были тем еще «подарочком»…Но уродовали древние латы они в разы хуже, чем экзотическая магия астрала, а пяток пропущенных ударов по крохотным бреашам доказал, что вредит подобное оружие все-таки в основном физическому телу и, лишь совсем чуть-чуть, ауре. Это можно было вытерпеть, особенно если терпеть не слишком долго. — Можешь проваливать с позором в свою преисподнюю, чтобы твой хозяин там тобой подавился!

Уже ощущая, как за спиной у него размывается пространство, открывая переход обратно в безопасный трюм корабля, Олег врезал со всей дури кулаком в стену, обрушвая перед собой сразу потолок. Вернее, создал импульс кинетический и магической энергии, что двинулся сквозь камень в разные стороны, нарушая его структуру и заставляя раскалываться на крупные куски, которые вниз потянула банальная гравитация. Разумеется, легкий обвал не задержал бы демонов дольше чем на три-четыре секунды, а схлопотавшие по шлему булыжниками инфернальные рыцари, максимум, пару синяков получили…Но ему и не требовалось больше, чтобы покинуть захваченный тварями замок и активировать на арке портала руну экстренного отключения. Правда, нажать магическую версию банального выключателя оказалось не так-то просто. Трюм «Тигрицы» оказался настолько плотно забит спасенными людьми, что даже просто рукой пошевелить в нем было примерно столь же трудно как в переполненной сверх всякой меры маршрутке, у которой пассажиры аж из дверей высовываются.

Многие из тех, кто хорошо знал Элен или хотя бы думали, что хорошо знают её, спрашивали горгону о том, как она воспринимает мир. И девушка даже понимала, чем вызвано это их любопытство. Учитывая то, что количество растущих из её головы змей к настоящему моменту перевалило за три десятка, она должна была бы смотреть во все стороны сразу, а также вниз или вверх, да еще и с несколько постоянно меняющихся ракурсов, поскольку будучи предоставлены самим себе эти её части редко сохраняли неподвижность…Однако действительность — разочаровывала. Бывшая рабыня смотрела на мир точно так же, как это делал её отец, да и любые другие люди. Всего одной парой глаз и той, которая была расположена на лице. Нет, если очень сосредоточиться и постараться, то Элен смогла бы взглянуть на мир через глаза любого из растущих на её голове пресмыкающихся или пошевелить ими в нужную сторону примерно как пальцами. Но тогда остальное её тело вместе с органами зрения словно отходило на второй план и практически не воспринималось…Делать так бывшая жительница Парижа не любила, а потому змеи её просто жили своей обычной жизнью, как делали это всегда. С того момента, когда она научилась дышать или даже немного раньше.