Брандвахта (СИ) - Гор Александр - Страница 2

— А как же! Мы специально деревянный ящик с землёй завели для этого. И время от времени на берегу подкапываем, чтобы они в нём не переводились. Только пойдём лучше по первой бутылочке пива «уговорим».

2

Уговорили. Пивко действительно неплохое. А особенно — «вприкуску» с вялеными небольшими чебачками, развешенными над палубой на проволоке. Даже чуток остыть успело, пока в морозилке лежало. А к тому времени, когда мы эти допили, то и следующая парочка успела охладиться. Остальные «дойдут» уже не в морозилке, а в «общем» отделении холодильника.

— О, кажется Серёга, мой матрос, явился, — мотнул брат головой в сторону дорожки, на которой за кустами мелькали две фигуры. — А это ещё кто с ним?

Кого, блин, он спрашивает? Я и матроса-то ни разу в глаза не видел, не говоря уже о девице, с которой он идёт.

Хорошо загруженные топают! У девушки в руках авоська с двумя трёхлитровыми банками пива, у парня — такая же ноша. Плюс хозяйственная сумка. Похоже, та самая закусь, о которой Андрей просил по телефону.

Перед сходней парень отобрал у спутницы сетку и шустренько взбежал на борт.

— Ой, они качаются! — раскинув в сторону руки, изумилась девушка, которую, как и матроса, слегка «штормило».

Не успел Сергей рта раскрыть, чтобы дать совет подружке не бояться, а топать дальше, как раздалось громкое «плюх!». И пришлось уже матросу сигать за не удержавшей равновесия. К счастью, та умела плавать и не пошла камнем ко дну. Но оба, вскарабкавшись по лесенке, выглядели… гм… непрезентабельно. Как мокрые курицы, короче, выглядели.

— Данилыч, ты пиво купил? Это хорошо, что бутылочное. Нам с Венеркой оставьте по пару бутылок, а это пейте. А мы переодеваться пойдём.

И пошли они, солнцем палимы. Точнее, оставляя за собой следы стекающих с одежды ручейков.

Вернулись они нескоро. Слишком уже нескоро для того, чтобы снять мокрую одежду и укутаться в простыни. И слишком уж довольные для столь рутинного занятия, как отжимание мокрых шмоток.

Даже купание в холодной воде их не протрезвило, и бутылочное пиво, которое, как я убедился, всё-таки чуть хуже разливного, им под нарезанную и выставленную на стол закусь, пошло «на ура».

— Венерка, хватай бутылку и бегом в каюту! — вдруг подорвался матрос. — Андрюха, кажется, это Барисыч едет. Прикрой, если что.

С Рустамом Янбарисовым по кличке Барисыч мы были знакомы с моих доармейских времён, когда я приезжал на свадьбу младшей из трёх сестёр Андрея. Он как раз был женат на старшей, и тоже присутствовал как родственник. Так что хозяин брандвахты, произнеся кому-то через приоткрытую дверь «двадцать четвёртой» «Волги» «посидите, пока я договариваюсь», не только поприветствовал Андрея, но и долго тряс мою лапу.

— Не знал, Володя, что ты тоже тут!

— Да вот, свалился к братцу, как снег на голову, и ему пришлось меня за собой на дежурство тащить.

На пивной дух и разлитое по кружкам пиво, Рустам никак не отреагировал.

— Андрюха, тут у меня дело такое. Я с Фирой уже договорился на сегодняшний вечер. Ну, ты её знаешь: та, у которой, как поёт Юрий Лоза, муж «за тридевять ветров ищет нефтяные лужи и кормит злющих комаров». А тут сеструха моя меня обрадовала, отправив в гости детишек. И сама в понедельник явится. Ну, не могу же я в квартиру, где они ночуют, бабу привести! И к ней уйти не могу: у неё хоть и «женское счастье — муж в командировке, хомячок и дети у свекровки», но соседи, бляха, мужу настучать могут, когда тот вернётся. Да и сам понимаешь, от гостей сбегать некрасиво. В общем, развлеки ребят чем-нибудь. Ну, там, удочки выдай, в карты поиграй. А завтра утречком я их заберу.

— Ну, Барисыч, тогда с тебя пузырь!

— Да хоть два! Я как раз прикупил и лёгонького, чтобы ребятня не скучала, и покрепче. Так что поделишь, что вам с Вовкой, а что Ваське с Наташкой. Только следи, чтобы Васька не переусердствовал: ему в шестнадцать лет сильно напиваться рано ещё. И жратвы привёз, чтобы вас с Серёгой не объедать. Кстати, а где он?

— Да пошёл в каюту подремать. Не выспался сегодня, говорит. Вон, даже свою бутылку пива не допил.

Рустам, в котором, как я знаю, намешаны и русские, и башкирские, и татарские, и чувашские крови (совершенно нормальное явление для Уфы!), настолько, что, не зная его имени и фамилии, совершенно спокойно сошёл бы за какого-нибудь Ваньку, сбежал на берег и помчался открывать багажник машины. А из автомобиля, повинуясь взмаху его руки, вышли «дети». Парень-старшеклассник и сестра, на вид, лет на пять его старше.

Что ещё примешалось к «адской смеси» в крови их матери, не знаю. Лица обоих совершенно славянского типа, но у девушки кожа смугловатая. И глаза не синие, как у дяди и брата, а карие. Высокая, примерно метр семьдесят. Очень неплохо сложенная. Очень! Да и на лицо симпатичная.

С Андреем ребята были знакомы, так что просто поздоровались. А меня представил Рустам.

Блин, давно меня не одаривали настолько оценивающим взглядом! Я, помнится, только из армии вернулся, приехал в гости к брату, а вечером к нему пришёл школьный друг по кличке «Колобок» с молодой женой.

Я очень удивился такому прозвищу высокого, стройного парня, но оказалось, что в начальных классах он был мелким и полненьким, за что и получил кликуху, о которой, похоже, теперь помнит только мой брат. Но речь не о Митьке, а о его супруге. А точнее, о её взгляде, которым она на меня одарила.

— Симпатичная женщина, — после ухода гостей поделился я впечатлением. — Только взгляд у неё какой-то… странный.

— Да не странный, а бл*дский, — сердито отрезал Андрюха, видимо, сочувствующий другу.

Нет, у Наташи он был не такой, как у той Оли. Он был именно оценивающий: достоин ли я её внимания? Пожалуй, я охарактеризовал бы его как взгляд зрелой женщины, хорошо знающей себе цену.

Оказалось, не на пять лет старше Васи, а на шесть. Двадцать два года, почти моя ровесница. Училась в Оренбурге, только-только защитила диплом, и теперь собирается искать работу где-нибудь в Уфе: в столице республики её проще найти, чем в родном городке Салават, даже не втором по численности жителей населённом пункте Башкирии. Но это я узнал уже из разговора с Андрюхой. Судя по толчку локтем мне в бок, тоже перехватившим тот взгляд. И, вернувшись к столу на палубе, втихаря доложившим мне:

— Я её поселил в соседнюю с тобой каюту. А Ваську — в другом конце коридора.

Барисыч «откупился» недурно, нагрузив нам и племянникам сыр, колбасную нарезку, какие-то мясные деликатесы, всевозможную сдобу «к чаю». Пара пузырей тридцатиградусной израильской ароматизированной водки «Стопка», ликёрчик «Амаретто» российского производства, сок в пакетах («для коктейлей», как он объяснил). Ну, и нам литруха «Распутина» с мигающим глазом на голографической наклейке. Он-то не знал, какими воистину стратегическими запасами пива мы располагаем, так что, закупаясь, рассудил: на трёх взрослых людей и почти взросло паренька хватит, чтобы не нажрались до скотского состояния.

Резонно. Так ведь и мы не думали, что у нас, даже вместе с нежданно свалившимися гостями (Вася, Наташа, Венера), выйдет по три с лишним литра пенного напитка на рыло.

— Это можно будет пить за ужином, — отмахнулась Наташа от дядиных презентов, вместе с братом принявшаяся попивать охлаждённое в холодильнике пиво. — Чтобы всю ночь в туалет не бегать.

Её матушка наверняка бы на нас наехала за то, что мы спаиваем несовершеннолетнего. Да только что я, что братец, что выбредший после отъезда начальства матрос хорошо помним себя в таком возрасте: пробовали. И отнюдь не пиво пробовали, но ни фатальных последствий для организма от этих «дегустаций» спиртного у нас не случилось, ни конченными алкашами впоследствии не стали. Так что для себя уже решили: пусть побалуется. Но нажираться, ясное дело, ему не позволим. Тем более, перерывчик назрел:

— Данилыч, ты рыбалку обещал.

— Сейчас удочки принесу. Ты с палубы рыбачить будешь или на большую воду на лодке поплывёшь?