Брандвахта (СИ) - Гор Александр - Страница 19

— У меня — не запьёт. Знаю я, как с такими обращаться! Папенька у меня такой же был. Мать его на место поставить не могла, так я, когда подросла да силёнок набралась, «построила» его так, что он «в завязке» был до тех пор, пока я замуж не вышла.

На вопрос, что было потом, Света грустно махнула рукой:

— А что было? Я к мужу перебралась, он «сорвался», а здоровье уже не то… Вот и Гришку, пока могу, постараюсь держать: мужичок-то он неплохой, окончательно в «синяка» превратиться не успел. Да и сам понимает, что погубит себя когда-нибудь. Может, ему по жизни твёрдой бабы рядом не хватало, чтобы помогала держаться?

Васька, когда «общественными» работами не занят, либо книжки из «гостиничной» библиотеки читает, либо со сверстницей Ритой о прежней, школьной жизни болтают. Данилыч в эфире сидит. Я, как и Светлана, пытаюсь сконцентрироваться на том, как бы жизнь Наталье и её брату облегчить. Ну, и удочку с палубы брандвахты кидаю. «Супруга», помимо «контроля» за братом и секса до изнеможения (когда её естественное состояние позволяет), рисует варианты перепланировки нашей каюты и вообще всех помещений брандвахты. Шамилька с Юлей, которая, как мне кажется, окончательно в него втрескалась, занимаются сортировкой нашего «госрезерва», как продовольственного, так и промтоварного. Виктор Латыев и вернувшиеся из столь печальной попытки уехать «домой» туристы — роются в огородах и занимаются «малой мародёркой». То есть, тащат на брандвахту всяческую кухонную утварь, посуду, инструменты, носильные вещи. Не только на себя, но и на всех, кто оказался без гардероба. Включая нижнее бельё, нехватку которого, как оказалось, и они, и Наталья, и Рита переживают довольно болезненно. Серёга Руденко разбирает-собирает всё наше оружие, «наводит блеск» на него, сортирует патроны, рисует ножи, которыми хотел бы обзавестись.

Женя Колющенко? Досталось ему, пытавшемуся отбить направленный на него обрез, конечно, нехило. Тот обрез отбить он сумел, а вот второй дорожный разбойник успел нажать на спусковой крючок, и осыпь мелкой дроби шарахнула не только в левый бок сзади, но и парой свинцовых шариков зацепило плечо.

— Тельняшку, сука, кончил, — больше всего переживал бывший десантник, которому Надежда каждое утро, обколов обезболивающим, чистила многочисленные ранки.

То ли антибиотики помогли, то ли крепкий организм, но мужик, кажется, пошёл на поправку: стали понемногу пропадать нагноения, а «чистые» ранки затягиваться. Но с дробью в теле Евгению придётся ходить и ходить, пока сама постепенно не выйдет хотя бы под кожу, откуда её можно будет достать, надрезав шкуру. Главное — температура тела нормализовалась, и это говорит, что удалось избежать не только сепсиса, но и вообще серьёзных воспалительных процессов.

В общем, едва ему стало лучше, он объявил своим, что больше никаких попыток вернуться в Салават. По крайней мере, до тех пор, пока он не восстановится после ранения, а на дорогах не перестанут действовать «соловьи-разбойники». И засел в библиотеке составлять для нас какую-то инструкцию по тактике боевых действий в условиях городской застройки.

К моему удивлению, такая категоричность очень расстроила Наташу.

— Так может, если по дорогам не получается проехать, тогда попытаться на кораблике по Белой добраться, когда Гриша его отремонтирует?

— Какой кораблик? — только отмахнулся Колющенко. — Не пройдёт до Салавата никакой кораблик. Под Табынском мост через реку очень низкий, нам даже байдарки пришлось обносить. Его каждый год на половодье закрывают, потому что вода поверх него идёт. Ну, и несколько мелководных перекатов. Например, в районе Стерлитамака: там, кажется, на дне какие-то старые бетонные конструкции. Всё, Наташка! Закрыта тема поездки в Салават!

19

Я всё удивлялся тому, что оставшиеся без обслуживающего персонала электростанции продолжают работать, подавая энергию в сеть. Но закончилась и эта лафа. Что произошло, нам, конечно, никто не доложил, но как-то среди дня кто-то из женщин обратил внимание на то, что не тарахтят моторы холодильников. И лампочки внутри них не светятся, когда открываешь дверцы.

Ясное дело, вряд ли что-то случилось с самими агрегатами, например, волжских ГЭС. Скорее, с системами распределения энергопотоков. Но факт есть факт: Уфа теперь осталась без электричества. А это, когда придёт зима, полный писец! Хоть я и злорадствую по поводу тех, кто убивался, грабя «крутую» технику в магазинах электроники, но «свет в розетке» оставался единственной надеждой многих уфимцев выжить в городских квартирах, когда придут холода.

Нам-то что? У нас и генератор есть, и отопительный котёл стоит. И дома частного сектора, в большинстве своём, имеют печки, которые можно топить дровами. Почти все, поскольку лишь несколько «крутых» домовладельцев успели перевести отопление на газ или электричество. Но это — редчайшее исключение, касающееся в нашем районе лишь двух не до конца достроенных коттеджей.

Генератор мы, конечно, запустили. А вскоре пришлось включать и отопление: погода испортилась, и к обложным дождям добавилась холодина. Не морозы, а промозглая погода с температурой воздуха градусов 14–15, которые на воде ощущались именно как собачий холод. Такое на Урале — не редкость даже среди лета. Так что в слова Васьки, винящего в этом осевшую в атмосферу кометную пыль, можно верить, а можно и не верить. У каждого из нас — свои тараканы в голове, а Васёк зациклился на этой «кометной теории». Ну, и пусть её доказывает. Преимущественно, конечно, Рите, которая чуть-чуть освоилась и, увидев, что ей у нас ничто не грозит, превратилась в достаточно бойкую девчонку. Главное — чтобы он под руку не лез, пока я пытаюсь приручать его сестру.

А вы думали, что она такая покладистая заенька, во всём покорная воле мужа? Хренушки вам! Характерец ещё тот, и искры между нами, бывает, летят такие, что за пожарную безопасность брандвахты становится страшно. В основном грызёмся, конечно, по мелочам и из-за недопонимания, чего другой хочет: всё-таки два взрослых человека, воспитывавшихся в разных условиях, имеющих разные интересы. Ведь живём-то мы вместе даже меньше месяца. Главное — оба понимаем, что каждый хочет, как лучше, и никуда нам друг от друга не деться. Я лично поймал себя на том, что люблю её, да и она ко мне тянется, несмотря на размолвки. И способ примирения уже нашли — секс животворящий, после которого и появляется возможность выяснить, кто что имел в виду, кто что не так понял. А ещё — двоим в одной постели однозначно теплее, чем если спать порознь. Шутка, конечно! Позаимствованная из старой комедии «Большие гонки», где Великий Лесли рассказывал будущей подружке, что два индейца в одном спальном мешке никогда не замёрзнут. Но шутка, уже ставшая семейным приколом, позволяющим нивелировать совсем уж мелкие противоречия.

Из-за того, что резко вырос расход топлива, и появилась потребность в «стратегическом» запасе солярки. Таком, чтобы и на зиму хватило. И не только для отопления, «Камаза», японского фургончика и экскаватора, но и катера «Жулан», мотор которого всё-таки отремонтировал Гришка. Отремонтировал, перегнал катер из дальнего «угла» затона и пришвартовал к брандвахте, откровенно смущаясь тем, как принялась нахваливать его Светлана: «я же говорила, что у него золотые руки».

Кстати, про экскаватор. То ли по собственной инициативе, то ли по согласованию с Данилычем, но Латыев перекопал неглубокими траншеями улицы Бельскую и Пугачёва в месте, где они сходятся возле набережной, улицу Генерала Рылеева в месте, где она пересекается с Пугачёва, и проезд с Армавирской на Пугачёва. Если не считать Колгуевской, оставшейся единственной улочкой, по которой наш район соединён с «большим миром», то получился этакий небольшой «остров», на котором обитаем только мы и с десяток семей в частном секторе.

Те, конечно, принялись наезжать на самоуправство и возникшее неудобство, но Виктор их быстро осадил:

— Вам что, хочется, чтобы сюда любой уфимский бандит мог спокойно приехать? Вы местные, вы и по Колгуевской выберетесь на машине: вон, сколько их без дела стоит. А чужакам ещё поискать надо, как сюда проехать. Будь на то моя воля, я бы и её экскаватором перегородил, чтобы чужие не шлялись, так ведь и вам же надо в город выбираться.