Ван Ван из Чайны 2 (СИ) - Смолин Павел - Страница 18

— 40−0!

Быстро немец сломался. Я ожидал от тебя большего. Ладно — не расслабляемся: лучше переоценить соперника и доиграть, сжав то самое место, чем потерять бдительность. Ты уже видел мой топ-спин вчера, но с трибун явно не смог оценить всей его красоты. Держи.

— Гейм!

2−1 в мою пользу. В прошлых этапах этого бы хватило для победы, но в финале придется выиграть еще два гейма. Рука? Болит рука — ей сегодня непросто, и я от всей души благодарен бабушке Кинглинг за то, что вставила мне мозги на место: со старой ракеткой я бы уже заливал корт кровью, а с этой — ничего, нормально.

Карл смог взять себя в руки, и мне пришлось попотеть, добравшись до «больше-меньше» при счете 40−40. Сначала «больше» стало у немца — я банально не успел добежать до мячика, ошибившись в выборе атакуемой Карлом стороны корта, затем — у меня, и я не собирался терять преимущество, решив достать из рукава козырь. Прикормив немца скоростными кроссами, с которыми мы оба отлично справляемся, я дождался удобного момента и исполнил удар с полулета. Было опасно — мяч почти коснулся сетки, пролетев над ней в паре миллиметров. Немец от настолько сложного удара выпал в осадок и лишь проводил мячик тоскливым взглядом, попрощавшись с победой.

Трибуны взревели, народ поднялся на ноги и принялся аплодировать стоя. Вытерев напульсником пот со лба, я помахал трибунам упакованной в шину правой рукой и направился жать руку Карлу.

— Я хочу реванш, — хмуро заявил он на английском.

— Зависит от турниров, — ответил я.

Нафиг мне спарринги.

— Реванш, на котором ты будешь играть обеими руками, — добавил он, пожав мою протянутую левую руку своей.

— Постараюсь выздороветь, — пообещал я.

Церемония награждения была скромной — мы с судьями и оставшимися досматривать турнир участниками (Карл спортивно-этично постоял рядом, не став обиженно убегать) постояли около трибун под китайский гимн, затем мне вручили небольшой металлический «под серебро» кубок и сообщили, что уже распорядились перевести на мой счет призовые деньги, не забыв пожелать дальнейших успехов в карьере и обозвав очень одаренным. Приятно!

Потратив двадцать минут на селфи со всеми желающими и кубком, я при помощи вмешавшегося старшего Хуэя огорчил остальных сославшись на дела, и мы покинули корт.

— Феноменально! — восхищался по пути старший Хуэй, пока я жадно глотал воду из бутылки. — У тебя — огромный талант, Ван, и ты обязательно должен продолжать!

— Спасибо, господин Личжи.

Будто я сам не знал.

— Нужно отметить твою победу! Едем в ресторан!

— Извините, но мне надо на поезд, — напомнил я.

— Зачем тебе лишние перемещения? — отмахнулся старший Хуэй. — Тебе нужно отдыхать, а не толкаться по вокзалам и спать урывками в шумных вагонах. К тому же мне понравилось смотреть твои игры, а я люблю путешествовать с комфортом. Я арендую нам вертолет.

Офигенно! Только… Я посмотрел на боящегося самолетов Ли.

— В вертолете мне нормально, — смущенно шепнул он.

— Спасибо вам огромное, господин Личжи, — и не подумал отказаться я.

— Как ты смотришь на то, чтобы подписать со мной рекламный контракт? — спросил старик. — Ничего сложного делать не придется — будешь время от времени фотографироваться в моих пельменных. Руки выкручивать я тебе не стану — контракт будет честным: с ростом твоей популярности будут расти и выплаты.

Очень щедро, а еще таким образом Личжи дает мне возможность как бы отплатить добром за добро, чтобы я не комплексовал.

— С радостью, господин Личжи, — поклонился я. — Сейчас позвоню бабушке, расскажу ей обо всем.

— Правильно, — одобрил старикан. — Когда расскажешь, дай мне трубку — я скоро собираюсь в Казахстан по делам, и могу помочь тебе с визой. Там ты наберешь две недостающие победы. Разумеется, если ты проиграешь два ближайших турнира, в этом не будет смысла, и я откажусь от этой идеи.

Будто у меня и так мотивации мало! Но все понимаю — «не зазнавайся, малыш, а то обижусь и найду досуг поинтереснее».

— Спасибо, господин Личжи, — снова поблагодарил я. — Я обязательно выиграю!

Я же хорошее «яичко»!

Устал.

— И победителем становится Ван Ван, университет Цинхуа!

Все тело болит, и неважно, что боль эта — привычная и правильная, говорящая о том, что я старался как следует.

— Какой мастерский «топ-спин»! Восходящая звезда тенниса Ван Ван из Сычуани снова доказывает, что шумиха в Интернете вокруг него — не пустой звук.

Почему идти к мечте так трудно? Перенапрягся, блин — даже уснуть не могу, потому что организм переутомился, а нервная система просит быть к себе добрее.

— И это — второй выигранный полуфинал за три дня! Даже не верится, что раньше Ван Ван играл в бадминтон!

Вытянув перевязанные руки к потолку в ночной тишине спальни в квартире Хуэев, я пошевелил пальцами. Шину мне сегодня сняли, но правую руку надо беречь. Раны заживают нормально, и скоро я смогу играть в полную силу. Станет полегче. Вздохнув, я повернулся на правый бок и закрыл глаза.

Без вертолета было бы хуже, а так — ничего, вполне успеваю, благо лететь из Гонконга в Шеньжень всего пятнадцать минут. Но даже так приходится напрягаться изо всех сил — если затягивать игры, я банально не успею на другой турнир.

Отец Ли в полном восторге — такая-то движуха! Столько времени рядом с сыном! А еще я довольно забавно смотрюсь в красной майке с надписью «Пельмени старика Лу» — на больших турнирах такая топорная реклама под запретом, но пока можно.

Перед глазами замелькали кадры с турнира в Шеньжене. В нем участвовали ученики китайской спортивной школы. То еще зрелище — однотипно подстриженные ребята в одинаковой спортивной форме с одинаково «каменным» выражением лиц держались поближе друг другу, а все распоряжения пребывшего с ними тренера выполняли строго бегом. А как он на них орал за поражения и ошибки! Жалко ребят — спортивные школы в Китае очень суровые. Почти армия. А еще собственно образованию в них уделяется никчемно мало времени — старший Хуэй, у которого в такой школе учится сын знакомых (футболом занимается), рассказывал: большую часть расписания занимают тренировки, а собственно учеба только два дня в неделю, в стиле «галопом по европам». Если выпускник такой школы не успевает к моменту выпуска чего-то добиться, судьба его печальна: порой он натурально писать и считать-то умеет с горем пополам. О какой карьере вне спорта здесь может идти речь? Иерархия там у них, конечно — вокруг прибывших играть старших суетились многочисленные подавальщики полотенец, воды и прочие ассистенты. Тоже очень так «биороботизированно» — ни единого лишнего движения, все многократно отработано и отрепетировано. Задуматься о количестве бабла, которое вваливает в спорт Китай, заставил взрослый персонал, прибывший со школьниками — помимо тренера, там имелись массажист, психолог и еще черт пойми кто в количестве пяти человек.

Не хотел бы я вот так — жить по десять человек в комнате, тренироваться с утра до ночи, и постепенно осознавать, что даже за право поучаствовать в ITF придется побороться с несколькими сотнями своих соучеников. Дни складываются в недели, те — в месяцы, они — в годы, а ты с ужасом понимаешь, насколько ты неудачник. Если, конечно, не повезло с личными умениями или связями.

Поговорить ни с кем из них, естественно, не получилось — во-первых без разрешения тренера они даже в туалет сходить не смеют, не то что с «восходящей звездой», как авансом меня окрестили имевшиеся в Шеньжене комментаторы, сфотографироваться. Во-вторых — а что я им скажу? «Беги в нормальную школу, пацан, спаси свое будущее»? В-третьих — я вообще толком ни с кем ни поговорить, ни поручкаться, ни сфотографироваться не успел, потому что на жестком таймере. Спасибо старшему Хуэю за вертолет — без него пришлось бы рвать одно место в три раза сильнее, потому что электричка ездит медленнее, а значит мне бы пришлось выигрывать быстрее и вообще не отдыхать. Надеюсь, прибывший со «спортивными школьниками» тренер, который попытался пробиться ко мне для разговора по пути в вертолет и вежливо отшитый телохранителем старшего Ли не имеет больших связей и не попытается от обиды испортить мне жизнь.