Кодекс Императора (СИ) - Молотов Виктор - Страница 1

В большом лекционном зале разливался громкий голос профессора Вяземского Льва Николаевича. Он всегда разговаривал так громко, что ранним утром, даже те студенты, которые всю ночь не спали после пьянки, не могли уснуть на задних партах.

— Первый император не был первым! Но его так прозвали именно потому, что он был самым достойным правителем нашей Великой Российской империи за все поколения Романовых. Его кровь была так сильна, что дошла и до наших времен… Верно, Дмитрий Алексеевич? Может, вы расскажете нам подробней о вашем великом предке?

Взгляды всех присутствующих устремились ко мне. Конечно, кого же еще спросить про Первого императора, как не его прямого потомка? Достали…

Встаю из-за парты и подхожу к профессору, а тем временем все студенты в аудитории взбодрились и с интересом поглядывают на меня. Все уже привыкли, что если Лев Николаевич вызывает меня к доске, то стоит ждать настоящего представления. И я их не разочарую. Ладно, пусть посмотрят в последний раз.

— Первый император мог забирать себе полученные в сражениях дары. А предрасположенность к этой способности передается по наследству. Такая уникальная способность досталась и мне, — ответил я на вопрос профессора.

— Ага, только этот дар полностью бесполезен, если не уметь пользоваться всеми остальными дарами, — из аудитории раздался тихий смешок Вовы Нарышкина, но профессор этого не услышал.

Граф Нарышкин в свои двадцать лет достиг ранга воина, но мозгов ему это не прибавило. Впрочем, плевать я на него хотел, он не из тех людей, кому я буду что-то доказывать.

Мне хватило окинуть Нарышкина одним лишь взглядом, по которому граф понял, что его выходка не сулит ему ничего хорошего, и он притих. Видимо, включил свои мозги и решил избежать конфликта с наследником престола.

Лев Николаевич с воодушевлением продолжил задавать мне вопросы. И как ему на это сил хватает в столь преклонном возрасте?

— Отлично, Дмитрий Алексеевич! А теперь расскажите нам, за что вашего далекого предка прозвали Милостивым?

Началось… Мы уже не раз спорили насчет смерти Первого императора, но профессор всё не теряет надежды переубедить меня. Вот и сегодня он решил воспользоваться своей последней попыткой.

— Его прозвали Милостивым за слабость. Не смог казнить троих предателей, которые были его друзьями.

— Дмитрий Алексеевич, может быть по учебнику ответите? — глаза старика загорелись азартом.

Наверное, в этом и есть самая большая проблема теперешней Империи. Идиоты привыкли жить по учебнику, а не думать своей головой.

— Вам же известно, что в учебнике представлена недостоверная информация, — спокойно ответил я, а вот Лев Николаевич начал закипать.

— Я кандидат наук, который лично принимал участие в составлении учебника для пятого курса! Полжизни провёл, изучая архивы!

— Вы же сами прекрасно знаете, что историю легко переписать.

— А вы, Дмитрий Алексеевич, скажите еще, что в битве на Ладоге Первый император сражался в одиночку! — Лев Николаевич затронул вторую тему, в которой мы никогда не находили согласия. — Я общался с вашим батюшкой и он подтвердил, что никто из союзников не отказался от своих слов.

— В таком случае, поверьте мне на слово, — пожимаю плечами.

Я знал наверняка, видел это своими глазами, и можно сказать даже больше — тогда никто из союзников не пришел поддержать Первого императора. Трое предателей не сообщили остальным о битве и бросили меня, из-за них я оказался один против целой армии османов.

Щеки Льва Николаевича побагровели от злобы.

— Дмитрий Алексеевич, тогда назовите мне рода, которые якобы не пришли на помощь своему императору?

— Зачем? Я здесь, как минимум, шестерых человек обижу, — слегка лениво произношу я и позволяю себе усмешку.

На этом терпение старика лопнуло и он ударил кулаком по столу. А вот предатели Дмитрия Романова и так прекрасно знали о том, как было всё на самом деле. Родовые архивы хранят куда больше информации, чем учебники на наших столах.

— Да как ты смеешь, Романов⁈ Здесь все достойные люди, а ты… — поднялся из-за парты княжич Илья Миронов.

На его скулах заиграли желваки, а кулаки сжались. А я ведь и фамилии его назвать не успел.

— А я твой будущий император! — перебил его и одарил своим фирменным надменным взглядом.

Мы столкнулись взглядами, и это быстро остудило голову княжича Миронов. Кулаки разжались и он проговорил:

— Если так сложится судьба, то буду рад за тебя, но ты должен понимать, насколько низки твои шансы.

Мой отец умер почти год назад, и вскоре совет империи должен выбрать нового императора. Осталось подождать всего три месяца. И, само собой, княжич не верит, что следующим императором буду я, но в то же самое время не хочет рисковать.

— Дмитрий Алексеевич, в том то и дело, что вы имеете все шансы стать императором! — громко продолжил говорить Лев Николаевич. — И я не прощу себе, если вы не будете знать историю нашей империи! Не предавали Первого императора при битве на Ладоге. Не посылала Османская империя к нему убийц в опочивальню, и не было тогда разговоров среди дворян о предательстве и поддержке Ярла Йоруна. И под конец битвы он не участвовал в дипломатических переговорах!

— Конечно, участием это сложно назвать. Он там погиб.

Я там погиб. Так и закончилась моя первая жизнь, но я хорошо её помнил. А потому спорить с Львом Николаевичем я мог еще долго, вот только толку от этого… Мы спорим с самого первого курса и то, что сейчас происходит, это не разовый случай. Кажется, старик взял себе за дело всей своей жизни переубедить меня. Но как же тяжело это сделать, когда человек знает настоящую правду.

— Покиньте аудиторию! — Лев Николаевич указал мне на дверь, и в этот момент прозвенел звонок. — Дмитрий Алексеевич, завтра же хочу видеть…

— Не говорите, что моего отца, — серьезно ответил я, но потом все же позволил себе улыбку

— Имейте уважение к своему батюшке! К покойному и милостивому императору, — спокойнее сказал профессор.

Уважение, блин, это такая штука, которую не купить и не украсть, а можно только заслужить. Мой отец был всеми уважаемым человеком и для империи сделал немало хороших дел, но, как по мне, недостаточно, а самое главное, он нарушил основное правило семьи Романовых, а именно — семья превыше всего.

Романовы будут существовать до тех пор, пока не забудут это правило. Возможно, именно по этой причине судьба и отправила меня сюда снова, спустя столько лет. Род стал забывать, что он род, а не кружок по интересам. А мы все одна семья, а не удобные инструменты для того, кто сидит на троне.

Когда я осознал, в каком мире родился, то был очень удивлен. А потом пришло понимание — сколько лет прошло с моей прошлой жизни. Твою мать! Сколько же меня ждало огорчений. Моя любимая Империя… Над ней издевались и смеялись, притом мои же наследники. А иначе я и не могу назвать те поступки, которые они совершали.

— Непременно, — кивнул я и покинул аудиторию.

Мне тоже будет не хватать наших вечных споров об истории. Пусть Лев Николаевич никогда не признает, что был не прав, но его реакция на правду меня всегда забавляла, а иногда даже бесила. Но он тут не виноват. Года стирают правду, а люди любят ее переписывать.

Прошел по коридору и мельком обратил внимание, как за окном пели птицы. Погода поздней весной стояла отменная, поэтому я вышел на улицу и направился в парк, который находился через дорогу от академии.

Сажусь на лавочку, а затем достаю из кармана трубку и закуриваю. За это старомодное приспособление меня постоянно подкалывали однокурсники, но я никак не мог избавиться от привычки из своей первой жизни. Все эти новомодные электронные сигареты были не для меня, в них попросту не чувствовался вкус настоящего табака, а вместо этого — одна сплошная химия.

Однако не понимаю, почему курят простые люди… Это у Одаренных повышенная регенерация, и для большинства из них не будет никакого вреда, за исключением самых слабых даров. Для обычных людей эта привычка грозит не только физической зависимостью, но и всевозможными болезнями легких.