Законник Российской Империи. Том 5 (СИ) - Ло Оливер - Страница 41

Допрос продолжался ещё несколько часов. Корнилов, словно прорвав плотину, говорил без остановки, выдавая имена, даты, локации, детали финансовых операций. Всё это тщательно протоколировалось магическими самописцами, а я отмечал, что он говорит правду.

К концу допроса у меня сложилась достаточно полная картина заговора. Амбициозный план, включавший не только научные эксперименты, но и политические манёвры, направленные на смену власти в крупнейших державах мира. Новый мировой порядок, где избранная элита правила бы вечно. Безумие чистой воды, но безумие, которое едва не воплотилось в реальность.

Когда истощённого Корнилова наконец увели обратно в камеру, я ещё долго сидел в пустой допросной, перебирая записи и осмысливая услышанное. Интуиция подсказывала, что мы узнали далеко не всё. Что-то ускользало, что-то скрывалось за маской готовности Корнилова сотрудничать.

Тем не менее, даже имеющейся информации хватало для начала масштабной операции по зачистке государственного аппарата от предателей. Граф Толстов, генерал Савельев, Марк Ольденбургский — все они вскоре окажутся за решёткой. Но прежде нужно доложить императору.

Я собрал все записи в папку, запечатал её личной магической печатью и вышел из допросной. Мне требовался отдых, но это могло подождать. Сейчас главным было довести дело до конца.

Соколов встретил меня в коридоре, его лицо выражало крайнюю степень усталости и тревоги.

— Ну что? — спросил он, кивая на папку в моих руках.

— Хуже, чем мы думали, — ответил я. — Заговор на международном уровне, с участием высших чинов империи. Нужно немедленно доложить Его Величеству.

Наставник сдержанно кивнул, в его глазах мелькнуло беспокойство.

— Будь осторожен, Максим. Если всё так серьёзно, как ты говоришь, то враги не остановятся ни перед чем, чтобы заставить тебя замолчать.

— Я знаю, — я благодарно пожал руку своему наставнику. — Спасибо за поддержку, Андрей Павлович.

Выйдя из Судебного Бюро в прохладу и свежесть, я задержался на мгновение и глубоко вдохнул, после чего направился ко дворцу. Мне предстоял непростой разговор с императором.

Император выслушал мой доклад с поразительным спокойствием, лишь желваки на его скулах выдавали внутреннее напряжение. Мы находились в Малахитовом кабинете, где вечерний свет, просачивающийся сквозь высокие окна, придавал изумрудным стенам особую глубину. Пока я говорил, император молча перебирал документы, которые я предоставил — свидетельства измены в самом сердце государства.

— И вы уверены в достоверности этих показаний? — наконец спросил он, откладывая последний лист.

— Абсолютно, Ваше Величество, — я указал на магическую печать в углу протокола. — Во время допроса использовалось заклинание, воздействующее на разум. Корнилов просто не мог лгать.

Алексей Сергеевич поднялся и подошел к карте империи, занимавшей половину стены. Его пальцы скользнули по территории, где располагались лаборатории Корниловых, и остановились на столице.

— Ольденбургский, — произнес он с непередаваемой интонацией. — Мой собственный советник. Как долго, интересно, он готовил этот нож для моей спины?

Я молчал, понимая, что император не ждёт ответа. Он размышлял, принимая решение, которое повлияет на судьбу всей империи.

— Действуйте немедленно, — его голос стал стальным. — Используйте все доступные ресурсы. Все упомянутые Корниловым лица должны быть арестованы. Никто не должен успеть уничтожить доказательства или сбежать.

— Будет исполнено, Ваше Величество.

— И, Темников, — император повернулся ко мне, его взгляд стал пронзительным, — никому не доверяйте полностью. Даже тем, кого считаете союзниками. Заговор такого масштаба мог иметь корни глубже, чем мы полагаем.

Я склонил голову, принимая предостережение. Император был прав — в деле государственной измены осторожность никогда не бывает излишней.

К полуночи операция была спланирована до мельчайших деталей. Соколов развернул в Судебном Бюро настоящий штаб, а я координировал действия ликвидаторов. Группы захвата, усиленные магами из императорской гвардии, были готовы действовать одновременно по всему городу.

Основной удар планировался по трем направлениям: Ольденбургский в его особняке на Английской набережной, граф Толстов в имении за городом и генерал Савельев в штабе армии. Плюс ещё два десятка менее значительных фигур заговора — чиновники, дипломаты, военные, банкиры.

Операция началась, словно симфония хаоса — слаженная, точная, беспощадная. Я лично возглавил группу захвата, направляющуюся к Ольденбургскому. Его особняк казался спящим, лишь в нескольких окнах горел приглушенный свет. Мы окружили здание, блокировав все выходы, включая потайные, о которых доложила разведка.

— Смещение, — активировал я заклинание, появляясь прямо в кабинете графа.

Ольденбургский сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. Его изящные пальцы застыли над документом, когда он увидел меня. В его глазах не было ни страха, ни удивления — лишь холодный расчет.

— Законник Темников, — произнес он с легкой улыбкой. — Какая неожиданность.

— Знаете, кто я, польщен, тогда, должно быть, вы понимаете, зачем я здесь? — улыбнулся я.

Ольденбургский медленно откинулся на спинку кресла, его руки спокойно легли на подлокотники.

— Полагаю, Корнилов оказался разговорчивее, чем мы рассчитывали, — заметил он с легким вздохом. — Что ж, такова жизнь. Порой приходится проигрывать.

Его смирение настораживало. Слишком легко он принял свой арест, слишком спокойно встретил обвинения.

— Защити, — едва слышно активировал я заклинание, создавая вокруг себя невидимый барьер.

И вовремя. Воздух вокруг Ольденбургского внезапно заискрился, его фигура на миг словно утратила чёткость, а затем в меня ударила волна чистой энергии. Моя защита выдержала, но отбросила меня к стене.

— Простите за эту маленькую демонстрацию, — усмехнулся мужчина, поднимаясь. — Не мог удержаться от искушения.

В этот момент в кабинет ворвались ликвидаторы. Четверо бойцов окружили Ольденбургского, направив на него артефакты подавления магии.

— Не стоит сопротивляться, граф, — произнес я, отряхиваясь. — Вы только усугубите своё положение.

Мужчина скептически оглядел окруживших его людей, затем чуть улыбнулся и поднял руки, признавая поражение.

— Вы правы, Законник. Иногда мудрость заключается в том, чтобы знать, когда отступить, — он показательно вывел руки вперед, будто предлагая сковать их.

Арест остальных заговорщиков прошёл с различной степенью драматизма. Граф Толстов пытался бежать через подземный ход, но был перехвачен второй группой ликвидаторов. Генерал Савельев оказал вооружённое сопротивление, ранив двоих оперативников, но, в конце концов, сдался, поняв безнадёжность своего положения.

К рассвету операция была завершена. Двадцать шесть арестованных, среди которых шестеро высокопоставленных чиновников, четверо генералов, трое банкиров и тринадцать других пособников заговора. Все они содержались в специальных камерах Судебного Бюро с магической защитой, исключающей возможность побега или самоубийства.

Следующая неделя пролетела в беспрерывной работе. Допросы, протоколы, обыски… Каждый арестованный заговорщик приводил к новым нитям расследования, новым именам, новым тайникам с документами. Цепочка измены разрасталась, охватывая многие сферы имперской администрации.

Император регулярно требовал отчёты. Его рука не дрогнула, подписывая приказы о конфискации активов предателей — особняки, счета в банках, земельные владения, фабрики и заводы. Всё переходило в казну.

На пятый день после операции, когда главная волна арестов и допросов схлынула, я наконец нашёл время навестить Виктора. Он получил серьёзные ранения во время штурма объекта в Псковской губернии — открытый перелом ноги и глубокие порезы от атаки «улучшенного», еще и чертов завал.