Законник Российской Империи. Том 5 (СИ) - Ло Оливер - Страница 15

Я поднял бровь, ожидая продолжения. Орлицын вздохнул, его взгляд на мгновение стал отстраненным, словно он вспоминал те тяжелые дни.

— Мне пришлось снова пройти проверки — и магическую, и ментальную. Это было… непросто. — Он потер виски, словно отгоняя неприятные воспоминания. — Но в итоге меня назначили на эту должность как лучшего кандидата из возможных.

— Рад это слышать, — кивнул я. — Уверен, под вашим руководством наша разведка станет еще эффективнее. Тогда, передав мне документы, думаю, вы сделали правильное решение.

Орлицын кивнул, но его глаза оставались серьезными.

— Что ж, давайте перейдем к делу, — сказал он, пристально глядя на меня. — Полагаю, вы пришли не просто поздравить меня, учитывая ваше письмо. Поглядим, чем я могу помочь.

— Вы правы, Григорий Валерьевич. Меня интересует информация о семье Корниловых. Что вам о них известно?

Орлицын на мгновение задумался, его пальцы машинально постукивали по столешнице. Затем он встал и подошел к одному из книжных шкафов, извлекая толстую папку.

— Корниловы… Интересный выбор, Максим Николаевич, — произнес он, возвращаясь к столу. — Это очень влиятельный род, с богатой историей. Они известны как щедрые меценаты, вкладывающие значительные средства в медицину и науку.

Он открыл папку, пробегая глазами по первым страницам.

— По нашим данным, их особенно интересуют исследования в области продления жизни. Или, по крайней мере, доведения человеческого тела до некоего «идеального» состояния.

Я нахмурился, обдумывая услышанное. Продление жизни — тема, всегда вызывавшая множество споров и конфликтов.

— Продление жизни? Звучит… амбициозно.

— Именно, — кивнул Орлицын, его глаза блеснули. — И довольно опасно, если задуматься.

Я вспомнил о своем недавнем опыте с истинным словом «Жизнь» и мысленно согласился с Орлицыным. Такие знания, действительно, могли быть опасны в неправильных руках.

— А что насчет их связей с Англией? — спросил я, вспомнив об информации, найденной в архиве Законников.

Орлицын поджал губы, его взгляд стал острым. Он встал и подошел к окну, глядя на вечерний город.

— Вы хорошо осведомлены, Максим Николаевич, — произнес мужчина, не оборачиваясь. — Да, у Корниловых обширные торговые связи с Англией. Они импортируют редкие ингредиенты для своих исследований, экспортируют некоторые результаты. Ничего незаконного на первый взгляд, но…

— Но вас это беспокоит, — закончил я за него.

Орлицын повернулся, его лицо было серьезным.

— Именно. В последнее время их контакты с английскими партнерами стали более… интенсивными. Мы пока не можем сказать точно, что происходит, но ситуация требует пристального внимания.

Я задумчиво потер подбородок. Картина складывалась интересная, но пока неполная. Нужно было копать глубже. Выходит они и у внешней разведки на карандаше.

— Григорий Валерьевич, — обратился я к нему, — вы можете предоставить мне какие-нибудь документы по этому делу? Официально — это расследование Судебного Бюро, и любая помощь была бы неоценима.

Орлицын кивнул и вернулся к столу. Он открыл один из ящиков и достал еще несколько папок.

— Конечно, Максим Николаевич. Я подготовил для вас некоторые материалы. Здесь отчеты о финансовых операциях Корниловых, списки их основных контактов в Англии, а также некоторые выдержки из перехваченной корреспонденции. Вы мне очень помогли, и сдержали слово, так что я тоже готов помочь вам.

Он протянул мне стопку документов. Я бегло просмотрел первые страницы — информация действительно была обширной и детальной. Имена, даты, суммы — все это могло стать ключом к разгадке тайны Корниловых.

— Благодарю вас, Григорий Валерьевич, — искренне сказал я, вставая. — Это очень поможет в расследовании.

Орлицын тоже поднялся, провожая меня к двери. Его лицо выражало смесь беспокойства и решимости.

— Всегда рад помочь Судебному Бюро, — сказал он. — И, Максим Николаевич… будьте осторожны. Корниловы — не те люди, с которыми стоит шутить. Хоть Дорохов и был опасным противником, но не забывайте, его руки были связаны его же властью во внешней разведке. К тому же он действовал один и был ослеплен жаждой мести.

— Ну, вы мой вклад тоже не принижайте, — усмехнулся я.

— Нет, я не к тому. У Корниловых почти неограниченные ресурсы, огромная сеть связей, и весь род действует слаженно. Это серьезный оппонент.

Я кивнул, оценив его предупреждение. Покидая кабинет, я чувствовал, как папка с документами словно жжет мне руку. Впереди ждало сложное расследование, и я знал, что каждый шаг нужно будет делать с предельной осторожностью.

Выйдя из здания Внешней разведки, я глубоко вдохнул свежий вечерний воздух. Санкт-Петербург уже погружался в сумерки, зажигались первые фонари, отражаясь в водах Невы. Вокруг кипела обычная столичная жизнь — прохожие спешили по своим делам, извозчики зазывали клиентов, а в воздухе витал аромат свежей выпечки из ближайшей булочной.

Сжимая папку с документами, я направился к своему экипажу, припаркованному неподалеку. Кучер, увидев меня, тут же выпрямился и взял вожжи.

— Куда прикажете, господин? — спросил он, когда я забрался внутрь.

— Домой, — ответил я, устраиваясь на мягком сиденье.

Экипаж тронулся, колеса застучали по брусчатке. Я откинулся на спинку, погружаясь в свои мысли. Предстояло тщательно изучить полученную информацию и составить план действий. Дело Корниловых обещало быть сложным. Пока я даже не мог понять, с чего мне начать. Возможно, стоит пойти в лоб и познакомиться с кем-то из них. Посмотрю, кто может быть ближе ко мне и моей деятельности и постараюсь найти общий язык.

Пока экипаж катил по вечерним улицам Санкт-Петербурга, я вновь и вновь прокручивал в голове разговор с Орлицыным. Что-то в этом деле не давало мне покоя. Корниловы, их исследования, связи с Англией — все это складывалось в странную, тревожную картину.

Я снова открыл папку, пролистывая страницы документов и бегло проглядывая глазами. На одной из страниц я остановился, по рукам прошли неприятные мурашки. То, что я увидел там, немного выбило меня из колеи. Потому что теперь в этом деле появился и личный интерес.

Ведь Корниловы были первыми, кто начал спонсировать исследования моей матери.

Экипаж мягко покачивался на мощеных улицах Санкт-Петербурга, а я, погруженный в изучение документов, едва замечал проплывающие за окном виды. Мысли роились в голове, словно потревоженный улей, пытаясь сложить воедино все кусочки головоломки под названием «Корниловы». Внезапно мой взгляд зацепился за одну строчку, заставившую сердце пропустить удар.

Мария Леонхарт. Моя мать. Женщина, чье имя до сих пор произносили шепотом в научных кругах. Ее работы по медицине и продлению жизни считались революционными, но были окутаны тайной. И теперь оказалось, что Корниловы стояли у истоков этих исследований. Именно они одни из первых стали спонсировать ее исследования и получать с них прибыль и результаты.

Я откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Это уже не просто расследование. Это стало личным.

Экипаж остановился у моего особняка, и я, поблагодарив кучера, поспешил внутрь. Мой верный дворецкий, Себастьян, встретил меня у порога.

— Добрый вечер, господин. Ужин подан в малой столовой. А еще вас ожидает Мила… кхм, она отказалась называть отчество.

— Спасибо, Себастьян, но сейчас не до еды. Распорядись, чтобы принесли чай в кабинет и… — я на секунду задумался, — да, и Мила очень кстати. Пригласи ее в мой кабинет.

Через несколько минут я уже сидел за своим рабочим столом, разложив перед собой документы. Мила, моя незаменимая помощница, стояла рядом, готовая записывать. Как раз к этому моменту она сняла с себя часть обязанностей, найдя помощниц, и пожелала вновь вернуться ко мне. Мне нечасто это требовалось, но я отказываться, разумеется, не стал.

— Мила, — начал я, отпивая горячий чай, — мне нужна информация о ближайших светских мероприятиях, связанных с семейством Корниловых. Что-нибудь необычное, возможно, закрытое для широкой публики.