Кодекс Костей (СИ) - Потапов Артём - Страница 8

— Проводи моего гостя к выходу и извозчика ему вызови. До Гербового Приказа.

— Как прикажете, ваше превосходительство, — поклонился он начальнику и уже мне сказал, — пойдёмте, ваше сиятельство. Время позднее, автомобилей может долго не быть.

— До свидания, князь. — попрощался Вяземский.

— До свидания. — задумчиво кивнул я и поспешил за провожатым. На выходе пришлось предъявить грозную бумагу с печатями, по которой мне даже выдали банковский вексель.

Стоило мне оказаться на улице, сразу захотелось спеть. Не став себе отказывать в подобной мелочи, распугал сидевших на равелине Петропавловки ворон.

— Надо мною тишина, небо полное дождя! — будто бы в подтверждение, на нос упала первая капля дождя. За ней следом вторая, а чуть позже зарядил мелкий, противный дождик. Но, долго мокнуть не пришлось.

Из серой хмари вынырнул желтый автомобиль и приветливо посигналил фарами. Внутри было сухо, а главное тепло. Под бубнеж извозчика, что он на самом деле великий писатель, а таксует для души, я едва не заснул. Меня высадили возле величественно выглядевшего здания с позолоченной вывеской.

— Гербовый приказ, ваше сиятельство. — подобострастно уведомил меня извозчик и очень обрадовался брошенной ему серебрушке.

Несмотря на позднее время, государственное учреждение активно работало. Обстановка внутри, особенно после казематов, порадовала обилием роскоши. Лепнина на потолке, дорогой паркет, хрусталь и позолота. Сразу видно, делалось не для простых смертных. Меня встретила улыбчивая девушка в строгом, но не скрывающим потрясающие формы, брючном костюме. Представившись Алиной, она узнала о цели моего визита. Тотчас проводила меня в один из полу кабинетов и усадила в мягкое кресло.

— Прошу подождать, ваше сиятельство. Процедура не частая, поэтому регистратор сперва изымут из хранилища и проверят. Может желаете напиток?

— Только если к напитку будете прилагаться вы. — обворожительно улыбнулся я. Алина слегка зарделась и поправила выбившуюся прядку за ухо.

— Я вам чаю принесу. — пискнула она, поспешив ретироваться.

— Эх, не везёт мне ни в смерти, ни в любви.

Впрочем, ожидание не продлилось слишком долго. В кабинку довольно шустро для своего возраста вошёл пожилой господин в пенсне и бросил на меня столь осуждающий взгляд, что я подумал было, а не задушил ли я его любимю кошку. За собой старичок прикатил небольшой столик с жутковато выглядевшим устройством, отдалённо напоминавшим латную перчатку. Даже не представившись, дед подкатил устройство поближе ко мне и приказал.

— Вставьте руку.

Заметив мою нерешительность, он добавил ещё более недовольным тоном.

— Руку с перстнем. — я опасливо расположил конечность в определителе, а старик споро зафиксировал её встроенными кандалами. Да так крепко, что даже пальцем не пошевелить было.

— Уважаемый, а мне руку не оторвёт?

— Может и оторвёт. — флегматично заметил дед, что-то настраивая, — этому агрегату уже лет триста, молодой человек. И он ещё ни разу не ошибся. Уж сколько самозванцев он сделал калеками, не счесть. — похоже старик сел на любимую тему и даже стал чуть менее раздражённым.

— Вот, Лжедмитриев он выявил два десятка.

— И всем руку отрывал? — спросил я похолодевшим голосом.

— Бывало, что не полностью. Одного только пальца лишил. Тот сознался вовремя. А всё одно, потом на каторге сгинул. Вы же не хотите ни в чём признаться? — дед испытующе посмотрел на меня.

— Н-нет. Всё в порядке. — я наконец присмотрелся к определителю духовным зрением и его вид мне крайне не понравился. Судя по всему, он наносит травму не только телу, но и душе, что не даёт потом восстановиться. Опасная штука. За такие даже в моём прежнем мире можно было лишиться посмертия. Тем временем, старичок закончил возиться с аппаратом и, с некоторым интересом, стал смотреть за огоньками, вспыхивавшими на отдельной панели. Некоторое время мы молча наблюдали за буйством красок, пока все огоньки не засветились ровным белым светом.

Старик нахмурился, я приподнял бровь, а вошедшая Алина уронила поднос с чаем.

— Ой, извините, я сейчас всё уберу. — засуетилась девушка, собирая осколки, но мы не обратили на неё внимания.

— Вы меня удивили, молодой человек. — проверяющий удовлетворённо стер испарину со лба, платочком из кармана и одним движением разжал крепежи.

— И чем же? — зажатая рука затекла и немного болела, поэтому я начал её разминать.

— Вы всё равно не поймёте. — отмахнулся вредный дед и с максимально снобистской физиономией укатил свой пыточный агрегат из кабинки.

Мы недоумевающе переглянулись с девушкой и синхронно пожали плечами. От движения рук, ткань на груди работницы натянулась, обрисовав приятные округлости. Сделав вид, что ничего не заметил, я уселся поудобнее и снова принялся ждать. На этот раз ожидание существенно затянулось. Алина дважды приносила мне чай, но, к сожалению, так и не согласилась составить мне компанию. Пришлось отдать должное прессе. Официальные издания читать было не слишком интересно, поэтому моё внимание заняли полу-официальные. В них гораздо чаще можно встретить правду, в отличие от совсем уж небылиц “жёлтой прессы”. Статья называлась: Всё лучшее детям. Именно такой указ недавно издал Император введя множество разных мер. От строительства детских площадок, до организации досуга крестьянских детей. Но статья была не о том. Самый известный в городе “Дом свиданий” Мадам Жу-жу, объявил день открытых дверей для подростков. Прибывшие для оцепления жандармы столкнулись с ожесточённым сопротивлением толпы разгорячённых юношей. Однако, как выяснил журналист, умудрившийся пробраться внутрь, ничего аморального внутри не происходило. Исключительно светское общение между дамами и посетителями. Я про себя только хмыкнул, ничуть не поверив словам борзописца. На фотографии, напечатанной вместе со статьёй, отчётливо был виден край платья местной “дамы” и ноги в форменных юнкерских брюках на лестнице.

На исходе часа, в мою кабинку ввалился звероватого вида детина одетый в местную форму. Прежде чем я его начал атаковать, просто на всякий случай, мало ли, нападение такое, тот весьма приятным тоном сообщил мне, что документы готовы. И даже любезно предоставил их мне. Невозможно сунув бумаги в карман, я поблагодарил работника и поспешил покинуть столь негостеприимное место.

Улица встретила хмурым рассветом. Снова накрапывал мелкий, противный Питерский дождик, поэтому я поспешил на стоянку к единственному, в этот час, извозчику. Кажется, тут их принято называть такси, но я, за восемнадцать лет жизни тут, так и не привык к этому названию.

— Голубчик, отвези меня в гостиницу. Да получше. — заявил я, сев в машину.

— Не извольте беспокоиться, домчу в лучшем виде. — водитель, клевавший до этого носом, необычайно оживился.

Автомобиль ехал довольно плавно и меня быстро начало клонить в сон.

Мимо проплывали мосты, каналы и улочки. Дворцовая застройка постепенно сменилась обычными домами, а вскоре и вовсе какими-то трущобами.

— Ты куда меня привёз?! — я с трудом сбросил сонную хмарь, осмотревшись. Тело отзывалось с некоторой задержкой, да и мысли в голове напоминали перепутанный клубок ниток.

— Не извольте беспокоиться, ваша светлость, скоро прибудем на место.

— Тормози, каналья! Чем ты меня отравил?

— Не гневитесь, господин, у них моя семья, я был вынужден! — извозчик завернул в какой-то двор и выскочил из машины. Стоило ему броситься наутёк, как раздался одиночный выстрел, эхом ударивший по ушам. Двери машины открылись и ко мне подсели давешние Иван и Владислав Петрович. Громила приставил к моему боку пистолет, а хлыщ, повернулся с переднего сиденья, защёлкивая на моих запястьях подозрительно знакомые браслеты. Точно такие же были на мне в казематах.

— Ну вот, мы снова свиделись. — рожа стряпчего светилась довольством.

— Не ожидал увидеть вас так скоро.

Пока приспешники Шуйских наслаждались моментом, я выводил отраву из организма. Браслеты блокировщики оказались послабее тюремных, поэтому практически не мешали. Закончив с очисткой организма, незаметно для оппонентов создал костяную броню. Убийство лича здорово усилило меня, поэтому Броня бодро расползлась по всему торсу и была почти вдвое толще.