Выбери любимый жанр

Конец войны (СИ) - Старый Денис - Страница 15


Изменить размер шрифта:

15

И ведь хозяин спросит с него в своей манере: «А что вы, товарищ Берия, уже сделали, чтобы предотвратить последствия?» И Лаврентию Павловичу нужно будет что-то отвечать. Товарищ Сталин никогда не бывает в чем-либо виноват, он не ошибается. Так что, если что… То Берия окажется тем самым «козлом отпущения». Мало того, так ситуация может выйти из-под контроля, когда мировосприятие советских граждан подвергнется метаморфозам. Под сомнение может попасть даже марксизм-ленинизм. И Советского Союза рискует и вовсе исчезнуть, так как рухнет идеологическая опора.

Нарком поднял трубку телефона.

— Круглова ко мне! — проявляя нервозность, сказал Берия.

Народный Комиссар внутренних дел прекрасно знал, что секретарь правильно оценит настроение наркома, и теперь в доску расшибётся, но заместитель Берии будет будет в кабинете наркома не позже, чем через полчаса. Это, если Круглов будет на выезде, и не позже чем через десять минут, если заместитель наркома окажется на своём рабочем месте.

Сергей Никифорович Круглов, как заместитель наркома Внутренних Дел, был одним из тех, кто посвящён в ситуацию с изменёнными. В какой-то момент Берия даже хотел спихнуть на своего зама эту работу. Однако, перед товарищем Сталиным ответ держать именно Лаврентию Павловичу. Поэтому руку на пульсе нужно держать постоянно.

Товарищ Сталин после начала войны стал часто обращаться к разным людям, деятельность которых несколько выходила за рамки материализма. К примеру, уже неоднократно в кабинете главы советского государства был Вольф Мессинг, человек, который вроде бы как обладает некими способностями гипнотизёра. Лаврентий Павлович самолично убедился, что этот гипнотизёр умеет пользоваться своими необычайными способностями, когда Мессинг смог войти и выйти из Наркомата Внутренних Дел, причем сделал это без документов. А потом эти предсказания, которые уже сбываются и по немецким городам едут русские танки.

Круглов явился через пять минут. Секретарь наркома без промедлений впустил в кабинет своего заместителя. Берия всё так же оставался в глубокой задумчивости, и Сергей Никифорович Круглов некоторое время так и простоял у порога, пока Берия призывно не махнул рукой, указывая заместителю на стул рядом с собой.

— Читай! — сказал Берия и бросил лист бумаги в сторону Круглова.

Однако, бумага не полетела ровно в руки заместителя, она закружилась, словно не хотела покидать цепкие пальцы наркома, вновь приземлилась на стол перед Берией. Раздражённый нарком взял бумагу, хотел было даже её скомкать, чтобы бросить комок, но после приподнялся и лично передал в руки своего заместителя шифровку. Круглов стал вчитываться в текст, хмуря брови и перечитывая одну и ту же строчку по нескольку раз, не веря тому, что было написано рукой шифровальщика на белоснежном листе бумаги.

— Сказки какие-то! — с недоумением сказал Круглов, откладывая в сторону лист бумаги.

— А я что, по-твоему, Пушкин или Ганс Христиан Андерсен! — раздражённо спросил нарком. — Что, думаешь, готовится к изданию сборник русских сказок?

— Никак нет. Прошу простить меня, товарищ Народный Комиссар Внутренних Дел? — отчеканил Круглов, понимая, насколько злой сейчас его начальник.

А в таком состоянии Лаврентий Павлович нередко ищет виноватых в своём окружении, в данном случае всё окружение, которое имеет высшую степень допуска к информации, находится в кабинете.

— Значит, это всё же дьявольское, — сказал Круглов.

— Ты мне ещё о Боге расскажи! — воскликнул раздражённый Берия.

— Но мы же с этими явлениями уже сталкивались, — возразил Круглов.

— И ты, товарищ Круглов, был из тех, кто настаивал, что это ни что иное, как массовый гипноз и истерия на фоне войны! — сказал Берия, протирая свой пенсне платком.

Конечно же, чекисты во всём хотели видеть рациональное происхождение. И некоторое явление, действительно, можно было бы объяснить и гипнозом, и истерией, и помешательством на фоне недоедания, страхов, и всего, чего угодно.

Однако, НКВД, столкнувшись с необъяснимыми наукой явлениями, начал заниматься вопросом ещё в двадцатые годы, во времена ЧК. Берия прекрасно знал о том, что есть какие-то предметы, которые называют артефактами, что эти предметы якобы содержат энергию. Есть те учёные, которые эту энергию смогли идентифицировать, распознать. Взять того же профессора Никодимова.

Берия, как и его заместитель, Круглов, уже и сами понимали, что не могут объяснить многие явления психологией. Но никто не забывал о том, как была расформирована группа, занимающаяся паранормальными явлениями в тридцать седьмом году. Пожалуй, что из той группы остался в живых только Никодимов и ещё двое учёных, и те сошли с ума. Только Никодимов и остался в живых и относительно здоровых. Берия был одним из тех, кто обвинял Барченко и его группу в антинаучности и преступлениях простив советской власти.

— Давай, товарищ Круглов, собирай всех этих бабушек, да дедушек, шаманов и колдунов. Нужно что-то делать. Даже не знаю, как товарищу Сталину докладывать. Чего нам стоило то обращение к церковникам, да пролёт иконы над Москвой. Похоже, что придётся идти дальше, — сказал Берия, поднимая трубку телефона. — Товарищу Сталину код Альфа.

— Товарища Мессинга будем посвящать? — спросил с надеждой Круглов, когда Берия уже положил трубку и стал с нетерпением ожидать звонка.

Вольф Григорьевич Мессинг был из тех, чьи способности уже выявлены, но сам же артист оригинального жанра постоянно говорил о том, что он просто владеет техниками распознания по еле заметным мышечным сокращениям, что именно у человека на уме. Может, конечно, и врет и тут нечто мистическое. Однако, с Мессингом было всегда проще объяснить необъяснимое. Но постоянно привлекать гипнотизёра и предсказателя, которого знает весь мир, Берия не хотел, несмотря на то, что товарищ Мессинг никогда не совершал такого, что могло бы бросить на его тень подозрений [из более-менее достоверного предсказаний Мессингом окончания войны, авиакатастрофы].

— Уже как скажет товарищ Сталин, — отвечал Лаврентий Павлович. — Но ты понимаешь, что это выходит за все рамки?

— Множественные случаи и в одном месте? Такого еще не было, — согласился Круглов. — Но не поспешили ли вы, товарищ нарком, звонить товарищу Сталину. Может нужно было обсудить предложения?

Берия пристально посмотрел через пенсне на своего заместителя, хотел его уже и отчитать. Однако, Круглов был прав, к товарищу Сталину нельзя идти без подготовленных предложений. Вместе с тем, хозяин приказал с любой информацией сразу приходить и сообщать.

Убийство командующего 3-м Белорусским фронтом Ивана Даниловича Черняховского заставляет задуматься над тем, что нацисты уже готовы обезглавить советское военное руководство. Снаряд, который убил очень перспективного, грамотного генерала армии Черняховского, был пущен из тыла [реальный факт]. И следствие так и не может объяснить, что произошло, потому как… Есть предположение о помутнении разума у одного офицера-артиллериста, который смог с первого же выстрела положить снаряд в цель, убить Черняховского! Не с чем иным, как с паранормальными явлениями, связать подобное не получается.

Так что, когда секретарь товарища Сталина, Поскребышев, позвонил Берии и сообщил, что наркома ожидают, Лаврентий Павлович не терял времени.

Берия решительно поднялся на второй этаж здания Сената в Кремле. Еще на подходе к кабинету хозяина, нарком увидел немало людей, которым было назначено. Берия знал, что товарищ Сталин пунктуален и не любит сильно тасовать людей, которым назначено. А тут еще и деятели культуры, с которыми хозяину нравилось разговаривать. Так что можно ожидать холодного приема.

— Товарищ Берия! Вас ожидают! — сказал Александр Николаевич Поскребышев, привставая из-за стола и указывая на массивную дверь, ведущую в кабинет главы советского государства.

Не мешкая, Берия вошел в кабинет.

— Что такое, Лаврентий? — недослушав приветствие наркома, спросил Сталин. — Что ты кодом пугаешь? Убили кого? Василевского?

15
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Старый Денис - Конец войны (СИ) Конец войны (СИ)
Мир литературы