Ученик смерти 3 (СИ) - Барчук Павел - Страница 14

Так вот, что удивительно, Левая рука Дома Воды категорически отбрыкивался от всего, что связано с артефактами. Причем, это не Бланта касается. Когда Матвей чуть подправил сон Безликого и свел все к пропаже имущества Никона Самуиловича, Тень вполне спокойно себя вел. Будто его это вообще не касается. А потом вдруг резко закрылся.

Сон пропал, вместо этого появился туман. Такое происходит, когда человек крепко-накрепко запрещает себе о чем-либо говорить и думать. То есть, артефакт Дома Кинжала Безликий не трогал. А вот говорит об артефактах в общем, не захотел. Скрывал что-то.

— Матвей Иванович! Матвей! Погоди! Да стой, говорю!

Вообще, если честно, Карамзин очень даже хорошо слышал, как хлопнули тяжелые двери зала Совета, а соответственно понял, кто-то из Старейшин собирается его догнать.

Поэтому Матвей Иванович, изобразив внезапную тугоухость, быстренько рванул с места к лестнице, ведущей на улицу, но не успел скрыться из поля зрения. Его заметил, а потом окликнул выбежавший следом Розенкранц.

Вот это было неожиданно. Из всех «коллег» главу Дома Огня Карамзин хотел видеть сейчас меньше всего. Впрочем и насчет остальных Старейшин желания особо не имелось. Но Иван Николаевич занимал почётное первое место среди возможных противников и соперников.

Матвей поморщился. Сам виноват. Нечего было стоять и тупить. Задумался о Безликом, завис, вот теперь придется разговаривать. Разговоры уже до тошноты надоели. Потому как это не разговоры вовсе, а ерунда полная.

— Тебе-то что надо… — Тихо буркнул Матвей себе под нос, а затем обернулся, ожидая, когда Розенкранц подойдёт ближе.

Глава Дома Черной Луны прекрасно понимал, проигнорировать Ваньку будет совсем уж откровенным хамством. Ванька подобное поведение может расценить, как вызов. Заведет опять любимую песню про неуважение и отсутствие авторитетов. Ивану Николаевичу страсть как припекает, если с ним не считаются.

И тут уже Матвея беспокоил его собственный клан. Не смотря на неприязнь, которую оба Старейшины никогда не скрывали, а теперь тем более, столкнуться лоб в лоб с Домом Огня хотелось бы в последнюю очередь. Все-таки, Розенкранц — силён и опасен. Пока не пришло то самое время, о котором уже несколько лет твердит белобрысая стерва, пока Дом Черной Луны не возвысился, на открытый конфликт с Розенкранцем лучше не идти. Последствия могут быть плачевными.

Но вообще тот факт, что догнал Карамзина именно Иван Николаевич, был крайне неожиданным. Даже, наверное, удивительным.

Старейшина Дома Черной Луны не разговаривал нормально с Розенкранцем чертову уйму лет. Они все время только цеплялись друг к другу. Отчего-то и раньше Иван бесил Матвея сильнее остальных. А в последнее время, так вообще сил нет. Прямо прибить его хочется. Особенно после Присяги Роберта. Стоял там, рожей довольной светил. И паучиха рядом.

Сегодня, кстати, во время Совета, она, в отличие от остальных, была подозрительно молчалива. А это верный признак, что госпожа Глок притаилась, выжидая удобных для себя обстоятельств. Значит, что-то задумала.

— Матвей, разговор есть. — Сходу начал Розенкранц, как только подошел ближе.

Он даже слегка запыхался и выглядел… взволнованным, что ли. Если подобное выражение вообще применимо к Ивану Николаевичу. Обычно столь неподходящих главе Дома Огня эмоций Матвей за ним не замечал. Розенкранц даже когда бесится, выглядит совершенно уравновешенным. В голосе только звучит металл.

— Хм… Ты не наговорился, что ли? — Насмешливо поинтересовался Старейшина Дома Черной Луны, а потом многозначительно посмотрел Ивану за спину, туда, где виднелись двери Совета.

— Есть такое, Матвей Иванович… но у меня созрел вопрос…

Розенкранц, нахмурившись, обернулся и тоже бросил быстрый взгляд через плечо. Вот только он не намекал, он конкретно проверял, не появился ли кто-нибудь еще из «собратьев».

— Интересно…Ты хочешь здесь обсудить? У меня, если честно, прямо изжога началась от количества желчи и склочности. Может, всё-таки выйдем? — Матвей Иванович кивнул в сторону лестницы, — Я бы очень хотел оказаться подальше от Совета. Сам понимаешь, они будут лаяться еще не меньше часа, не смотря на то, что Император объявил о переносе обсуждения судьбы Дома Воды.

— Понимаю. — Розенкранц усмехнулся. — Из всех присутствующих только я и ты не пытались чужой клан подмять под себя. Только у нас с тобой не появилось желания поменять ветвь Старейшин.

— Да потому что на кой черт эта головная боль? Со своими делами бы разобраться… Ну и не только мы, кстати. — Матвей Иванович внимательно посмотрел на Розенкранца. — Так-то всеми нами сильно нелюбимая Алиса Евгеньевна тоже скромно молчала. А… Прости. Вы ведь теперь дружны…

— Слушай, давай так договоримся… — Розенкранц поднял руку и посмотрел на часы, украшавшие его запястье. Намёк на дружбу с госпожой Глок он просто в наглую проигнорировал. — Встретимся через пару часов в ресторане? Предлагаю «Ратушу». Там отлично готовят жаркое.

— Хорошо. Договорились. — Матвей Иванович кивнул, соглашаясь, а затем торопливо направился к лестнице.

Нет, надо валить побыстрее, пока остальные не нарисовались. Хотя… Насчёт Ваньки вопрос интересный. О чем это он собирается разговаривать? В лучшие времена такого не бывало, чтоб Старейшина Дома Огня сам, в товарищеском тоне предлагал встретиться обсудить что-нибудь. И ведь явно тема волнительная. Розенкранц тщательно пытался держать лицо, но его несомненно что-то беспокоит. А если беспокоится Иван, то есть смысл беспокоится и Матвею.

— Вот как на это реагировать? — Бубнил Матвей Иванович себе под нос, спускаясь по ступеням. — К добру или к худу столь внезапные предложения…Нет… К добру вряд ли. Гу как же все не вовремя!

Ответить ему, естественно, было некому, да, собственно говоря, Матвей Иванович и не нуждался в ответах посторонних людей. Тут гадай, не гадай, нужно ждать вечера, встречаться с Розенкранцем и слушать всю информацию из первых уст.

Карамзин вышел из императорского дворца, остановился возле крыльца, а затем, не глядя по сторонам, поднял руку вверх. Жест предназначался Максимке. Машина стоит где-то в стороне, но он увидит своего главу и поймёт, что надо подъехать.

К счастью, у Матвея Ивановича хватило ума перед Советом позаботиться о том, чтоб свалить после его окончания можно было быстро. Как чувствовал. Приказал Максимке не уезжать далеко и ждать рядышком. Интуиция, наверное, подсказала Матвею, что Совет сегодня пойдёт через одно место.

Карамзин ведь выскочил из зала не просто так самым первым. У него закончилось терпение.

Старейшины лаялись, словно базарные бабы. Стыд один, да и только. Решали, какой именно клан мог бы предложить вместо внезапно скончавшегося Марка своих родичей на место главы.

Самое интересное, никто еще не озвучил, что такой вариант вообще возможен, а этих придурков уже накрыло от жадности и желания усилить свои позиции.

Император ни черта не подтвердил. Левая рука Дома Воды тоже молчал. Он всего лишь честно высказался о тех родственниках Марка, которых можно рассматривать. Дал им характеристику, как непригодным и все. А без согласия Дома и решения Императора подобные вещи никогда не обсуждаются.

Однако мысль под шумок сунуть загребущие лапы в чужой клан так всех захватила, что про наличие у Дома Воды своих кандидатур, пусть даже мало подходящих, забыли в один момент. Ничего б себе, какой шанс выпал. Можно в этой суете да еще во имя якобы благих намерений, прибрать к рукам лишившуюся Марка семейку

Эта идея настолько захватила Старейшин, что они на полном серьезе принялись пихать под нос Императору близких, и не очень, родственников. Пихали так активно, что Император покачал головой, что-то тихо буркнул,( Матвею показалось, это были нецензурные высказывания), а затем велел прекращать сегодняшнее сборище. Просто достучаться до разума вдохновленных перспективами Старейшин было невозможно.