Ты моя, даже в аду - Кель Таня - Страница 5

– Отпусти меня, Тристан, – взмолилась она.

– Никогда. Я тебя больше никогда не отпущу, Эсми.

Моя холодная угроза в голосе заставила её закрыть лицо руками.

Сейчас она отталкивала меня, но я точно знал, что это ненадолго. Скоро, совсем скоро Эсми будет умолять взять её. А до этого я истерзаю прекрасное тело. Подарю столько наслаждения, чтобы она переполнилась им.

Я провёл рукой по волосам. Девушка, кажется, заснула.

Склонился и оставил лёгкий поцелуй на губах.

Воспользоваться ли случаем? Хотя так делают только подонки, но я и есть подонок, так что…

Одна моя рука скользнула под юбки.

Сердце застучало от предвкушения. И да. Пальцы коснулись опухших лепестков. Над ними слегка возвышался измождённый бугорок, и я провёл по нему.

Твою мать, какая же ты соблазнительная. Бесподобная.

С каждым прикосновением я хотел большего.

Мой средний палец пополз в сторону заветной дырочки. Лёгкое надавливание и он скользнул внутрь.

Девушка только застонала, но не проснулась. Мои пытки иссушили Эсми.

Однако её мышцы сжались.

Боги! Какая ты там тугая. Мой ствол просто разорвёт тебя. Ты будешь кричать и скулить, когда я ворвусь. А я поймаю все стоны жадными поцелуями. Искусаю мягкие губы, съем их, потому что они до безумия сладкие.

Я вынул палец и облизал.

Это стоит всех тех денег, которые я отдал.

Эсми прекрасна, когда спит. Она такая спокойная и податливая, что хочется взять её прямо здесь.

Я быстро встал и вышел, чтобы не совершить ничего лишнего.

Мне тут же принесли донесение. Надо ехать на завод. Там что-то случилось.

Да. Завод. С Эсми я и забыл о делах. Это всего на несколько дней. Надеюсь, моя куколка не соскучится, пока меня не будет.

Отдав распоряжения, я сел в карету и отправился в путь. Мой член до сих пор недовольно упирался в штаны.

Тише, приятель. Я терпел слишком долго, поэтому не буду торопиться. Наслажусь падением альмирры. И выпью до дна каждую секунду.

Эсмина

Я боялась, что Тристан будет меня и дальше мучить, но с утра его больше не видела.

Это были странные пытки. Я никогда не чувствовала себя так. И то, что делал Тристан, выходило за рамки нормальности. С одной стороны, он выводил меня на эмоции, вёл себя как животное, мучил так, что я теряла человеческое достоинство… С другой же стороны, это было приятно, и моё тело отзывалось.

Пока я не признавалась себе, но внутри уже понимала, что мне нравились его ласки и я их ждала.

Так утром я в смятении ожидала нашей встречи.

Он опять заставит меня надеть ошейник? И бельё из бусин?

Я почувствовала, что от воспоминаний покраснела и внизу живота заныло, захотелось свести ноги. Никогда раньше я не испытывала такого, а Тристан показывал мне новый мир.

Кусая губы, я спустилась к завтраку, но Тристан не сидел за столом, да и меня никто там не ждал.

Зато налетела незнакомая служанка:

– Вот ты где, лентяйка!

Я растерянно заморгала: на кого она кричит?

– Что вытаращилась?! Быстро пошла работать!

– Это вы мне? Работать?

– А кому ещё? Думаешь, если ноги раздвигаешь перед хозяином, то вкалывать не надо?!

Я стояла, ничего не понимая, посередине столовой, а грубая тётка, схватив меня за локоть, потащила за собой.

В коридоре она остановилась возле нескольких служанок и толкнула меня к ним:

– Вот вам ещё работница!

Оценив мой внешний вид, одна из них прошипела:

– Бери тряпку и ведро, надо полы помыть.

– Я не буду.

– Всё, господин отправил тебя в служанки, видимо, надоела, – хрюкнула девушка.

Я развернулась и собиралась идти искать Тристана, как получила мокрой тряпкой по руке.

– Чего удумала, быстро за работу!

Я в ужасе потёрла горевшее болью пятно.

– Ещё хочешь?!

Девушка, которая меня заплетала в первую ночь, потянула к себе.

– Я помогу и всё объясню. Иди сюда.

Опасаясь ненормальную женщину, я остановилась у ведра, смотря на него.

Неужели Блэкрейн отправил меня в служанки? Почему? Это наказание за непослушание? Но я выполнила всё, что он говорил.

Долго мне раздумывать не дали, и я опустила руки в холодную воду. Сначала довольно бодро справлялась, но дом оказался большой, а меня заставляли многое перемывать по несколько раз. Вскоре заболела спина, а кожу рук стянуло. В мои двадцать почувствовала себя дряхлой старухой.

После обеда отдыха не случилось, продолжилась большая уборка, я уже ползала как сонная муха и на меня начали орать. На ужин со слугами я не пошла, просто упала на кровать и отрубилась на всю ночь.

А с рассветом меня стянули с постели, и пытка работой продолжалась. Тристан так и не вернулся, а другие служанки сказали, что он совсем уехал из Шадрокса и, может отсутствовать до полугода. Услышав это, я взбесилась.

Как он посмел так себя вести?!

И очередной окрик Даны, главной по слугам, привёл меня в бешенство. Я пнула ведро.

Грязная вода растеклась по начищенному паркету, ведро, кувыркаясь, остановилась у ног дворецкого.

Мужчина скривился и процедил:

– Господин приказал относиться к тебе, как ко всем слугам, но у рабынь нет жалованья, чтобы из него вычесть.

– Она нечаянно, – заломила руки Мита, служанка, которая сопереживала мне с первого дня. – Я помогу ей убрать.

– Заткнись. Плеть. Девчонка получит три удара плетью.

– Вы не посмеете меня бить! Тристан с вас кожу снимет!

– Если ты один раз грела постель господина, то это не делает тебя особенной. Я исполняю его приказ.

Он больно схватил меня за плечо, я пыталась вырваться, но ничего не получалось.

Дворецкий кликнул ещё пару серьёзных парней. Они с лёгкостью притащили меня на задний двор, где располагалась конюшня и другие хозяйственные постройки. Привязали к столбу для лошадей.

А потом управляющий ударил плёткой по спине, сильно прижгло, я закричала, а слёзы градом покатились из глаз. Так больно мне не было никогда в жизни.

Ударов немного, но мне показалось, что прошла целая вечность.

Когда развязали руки, я упала на грязную, утрамбованную копытами землю, содрогаясь от боли и унижения.

– Любое неповиновение будет караться! Ты рабыня, а не человек!

– Я вас всех казню!

Он усмехнулся и бросил кому-то в сторону:

– Отнесите её в комнату.

А потом опять обратился ко мне.

– Если завтра будешь вести себя также, отправлю в клеть. Учить правильному поведению я прекрасно умею, скоро станешь идеальной рабыней.

В комнате я с трудом сняла платье, на спине оно было порвано и лохмотья задевали травмированную кожу. Мита принесла мазь и теперь осторожно обрабатывала раны. Лекаря мне не прислали.

– Гольжер был управляющим на невольничьем рынке, он умеет ломать людей. Не спорь с ним. Ни с кем не спорь. У тебя выбора нет…

Я молчала, хотелось, чтобы всё закончилось. Пусть и моей смертью.

– Завтра не зли их, он и правда отправит в клеть.

Но я не воспользовалась советами доброй девушки. Уже утром получила по рёбрам и оказалась в сыром подземелье, лёжа на прелой соломе. Плевать. Я так устала.

Мне снилось поместье, когда был жив отец, а деревья в саду стояли не вырубленными.

– Эсмина, мы с мамой тебя очень любим!

Это говорил папа, а рядом с ним сидела мама, такая красивая и счастливая. У меня были хорошие родители.

Но потом картинка сменилась. Эти ужасные крики, если я не слушаюсь дядю. Я могла вытерпеть любую боль, и он быстро понял, что я готова подчиниться только ради мамы.

Больной ублюдок. Чудовище.

А вот и Тристан. Во сне это он бил плёткой, а не его слуга. Мстил за разорванную помолвку. Будто у меня имелся выбор? Сам дядя Малрик не мог расторгнуть соглашение о браке, слишком большая неустойка. Но я могла, и он приказал. В ту беседу боялась даже смотреть на Тристана или сказать лишнего, ведь тогда маму убьют. Поэтому я хладнокровно разбила его сердце и тогда же уничтожила своё. Не сопротивляясь приказу дяди, я оттолкнула Тристана от себя. А он ушёл. Поверил.