Ведьмак с Марса 3 (СИ) - Кемпф Станислав - Страница 14

— Мы отключили всю технику, которая у нас была, — всё тем же тоном продолжал я. — Чтобы нас не беспокоили. И тем не менее ты привёл пехоту именно туда, где мы находились. К той самой станции. Как ты нас нашёл?

— А! — инженер просиял, уяснив наконец, чего от него хотят. — Так это… Есть у меня одна приблуда, сам разработал. Я тебе позвонил, ты не ответил. И я тогда посмотрел, на какой станции в последний раз засветился твой смарт. Ну и всё, приехал туда с ребятами. Решил подождать, пока ты нарисуешься, мимо станции-то всё равно никуда бы не делся.

— Ага, — я сосредоточенно жевал и думал.

Приблуда, значит. Очень полезная, между прочим, приблуда. Это ж можно выяснить, кто где и с кем находится. Бесценный источник информации.

— А не мог бы ты со мной этой приблудой поделиться? — осторожно спросил я. — Может пригодиться.

Альф озадаченно поднял брови, потом хлопнул себя по лбу.

— Ну да, конечно! У тебя ж сестру украли, говорят. Михалыч так ругалась, что у меха уши бы свернулись, если бы они у него были… Конечно поделюсь. Ты уже нашёл того, кто это сделал?

— Ещё нет. Но найду. И хваталки поотрываю, — пообещал я.

— Это правильно, — одобрил Альф. — Это по-нашему, по-мужски.

И тут к нам подплыл поднос, за которым скрывалась моя невеста.

Инженер понятливо вспомнил, что у него убежало молоко и не выключен утюг, стоило Снежке вопросительно изогнуть бровь в его сторону. Я искренне обрадовался её появлению. Насколько я знал, она активно вербовала команду для задачи Коба Яши Мару, и ей было немного до меня — я-то точно был готов участвовать, меня вербовать не нужно было.

А теперь она пришла со мной пообедать.

— Как успехи? — спросил я, заботливо наливая ей витаминного напитка. Что-то похожее в моей юности называли банальным компотом.

Снежка тяжело вздохнула.

— Они не хотят, — ложечка вонзилась в бисквит со взбитыми сливками с таким ожесточением, словно под ними прятались те, на кого она так рассердилась.

Я на всякий случай засунул в рот кусок побольше и принялся жевать. Хороший способ выразить поддержку молчаливым киванием. Самое главное — никакого риска ляпнуть что-нибудь не то и получить ложкой в лоб. Или обзавестись сомнительной красоты головным убором из надетой на голову тарелки.

— Что я делаю не так? — уничтожив половину бисквита, спросила Снежка.

Я изобразил внимание.

— Ну вот смотри, — начала моя невеста, выводя ложечкой схему из сливок на желе. — У нас есть эти сестрички Салем, которые везде лезут в топ. Они поставили рекорд в невыполнимой задаче. Раз они смогли побить лучшее наше достижение с такой лёгкостью всего лишь втроём — логично предположить, что лучшие наши пилоты смогут сделать больше, чем они, если будут действовать сообща.

Я покивал, проглотил прожёванное и запихнул в рот ещё один кусок. Снежка вздохнула и закатила глаза.

«Эти вечноголодные мужчины…» — так и читалось на её прекрасном личике.

— Так вот — они не хотят! — Снежана развела руками. — И я не понимаю, почему они не хотят ко мне прислушаться.

Я издал сочувственный вздох.

— Что я делаю не так? — повторила она свой вопрос. — Я в конце концов не дура. Я наследница топ-компании. Я аналитик. Почему я не могу до них достучаться?

Я опять изобразил внимание. Но теперь мне уже самому стало любопытно, к какому выводу она придёт — и совпадут ли наши выводы.

Всё было так — и наследница, и аналитик… Вот только друзей у неё не было никогда. Я далеко не был уверен, что того же Люциуса можно считать её другом. Или что Екатерина Орлова связана с нею чем-то большим, нежели долг.

Она не научилась тому главному, чему учатся все дети, которым повезло родиться в более бедных семействах: договариваться. Не оперируя доводами и контрдоводами, а просто по-человечески, как это делают все люди, в живом и естественном общении, в совместных играх…. Никакой самый продвинутый наставник или психолог этому не научит.

У неё никогда не было настоящего детства, и воспитывалась она для того, чтобы руководить. А вокруг были воспитанные в том же духе. Будущие руководители. И им вообще никуда не упёрлось, чтобы ими кто-то командовал. Даже если это ослепительно прекрасная наследница Медведева.

Каждый хотел командовать сам.

Пока я слушал и кивал, Снежка сосредоточенно истребляла залежи сладостей на подносе. В древности её бы сожгли на костре за то, что ест столько сладкого и не толстеет — точно ведьма.

— Кажется, я поняла… — задумчиво проговорила она.

Узнать, что именно она поняла, я не успел — она быстро прикончила остатки десерта. Я даже получил поцелуй в щёку, и принцесса торопливо удалилась, выбивая каблучками похоронный марш несговорчивым студентам. Но чутьё подсказывало, что Академию ждёт много интересного.

К окончанию занятий в тотализаторе была целая вереница боёв Кассиана Комарова с примерно десятком человек из топа. Правда, на третий бой и дальше уже не ставили. Не то деньги кончились, не то решили состорожничать и подождать результатов первых двух поединков.

У Лизы картина почти не изменилась. Две крупных ставки на её победу не отбили у игроков желания поддержать Мехру. Что ж, их можно было понять — во-первых, она сильно просела в рейтинге, во-вторых, они уже однажды потеряли на ней немалые деньги и не были настроены рисковать потерять их снова. Тем лучше было для меня, хотя я был озадачен ставкой Камала.

Он что, решил в поддавки сыграть и заработать на этом? Или был настолько уверен в превосходстве Романовой?

Все мысли и догадки вылетели у меня из головы, когда я вышел из аудитории вместе со всеми студентами. Потому что вдоль аллеи выстроились несколько десятков МПД, разрисованных и увешанных украшениями. На половине развевались яркие ткани, я предположил, что это девушки, хотя доказать не мог. Не просить же снять шлем и показать личико…

— Вот это я понимаю — настоящая свита! — высказался кто-то, к кому первому вернулся дар речи.

Я прикинул, как бы чувствовал себя, если бы вокруг меня суетились полсотни тяжёлых пехотинцев, пусть даже прекрасного пола и очень симпатичных. Мне слегка поплохело.

«Их всего сорок», — поправил меня АЛ.

Всего⁈

В этот момент откуда-то зазвучала музыка. Камал, прищёлкивая в такт мелодии, направился к тренажёрному залу, и вся его свита, приплясывая, устремилась следом. Я не знал, каким будет бой, но вступление к нему точно сложно будет забыть.

Даже мне.

К моему удивлению, Лиза на всю эту процессию смотрела довольно мрачно. Индийская музыка не нравится?

— Меня никто так не поддерживает, — вздохнула моя сестричка, входя в тренажёрку.

Услышал её не я один, несколько человек из зрителей переглянулись и исчезли. Вскоре они вернулись, очень довольные собой. Подключи к ним лампочки — засветятся.

«АЛ?»

«Увидишь».

Чуть не предложил ему перебраться к столь полюбившейся ему Лизе, но вовремя передумал: а вдруг согласится?

«Да ты ревнуешь⁈»

Зараза.

Большинство отправилось наблюдать за поединками в кафе и бары, меньшинство — и я в их числе — решили удовольствоваться большим экраном в тренажёрке, на котором преподаватели обычно отслеживали действия своих студентов во время практических занятий.

На самом деле я бы тоже предпочёл мягкое кресло, коктейль и голоэкраны, но мне не понравился взгляд Камала на Лизу. Ещё приставать полезет, чего доброго…

Рука непроизвольно начала нашаривать дробовик. Я наткнулся на чей-то озадаченный взгляд и призвал самовольную конечность к порядку.

Участники поединка расселись по капсулам тренажёров, включился экран, и немногочисленных наблюдателей встретил первый сюрприз. Камал Мехра, как вызванная сторона, имел право выбирать режим боя. Он выбрал открытое поле.

Любой желающий мог сесть в капсулу и подключиться к сражению. Вмешиваться в ход поединка такой участник не мог, но получал возможность пощекотать нервы, находясь почти вплотную к дуэлянтам. И сейчас выбранная им площадка кишмя кишела зрителями — сплошь МПД.