Локки 5. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 21

— Привет, — донёсся из аппарата её приветливый голос. — Не помешала?

— Нет, я как раз мечтал, чтобы кто-нибудь мне позвонил, — проговорил я и отправился в гостиную, где на столе, как мне помнилось, стоял графин с водой. Ужасно хотелось пить, будто весь день селёдку солёную ел.

— Получается, что я претворила твою мечту в жизнь? Я девушка мечты? — весело протараторила Ангелина.

— В каком-то смысле, — проронил я, добравшись до гостиной.

Вожделенный графин и вправду поблёскивал на столе.

— А ты не хочешь встретиться завтра вечером? У меня есть к тебе интересный разговор, — предложила красотка, подпустив в голос настойчивых ноток.

Хм, похоже, стоит мне взбрыкнуть, как она мигом из веселушки превратится в мегеру. Итог же в любом случае будет один — мне так или иначе придётся с ней встретиться, чтобы обсудить её страстное желание заставить меня работать на государство.

— Ты будешь одна или со своим небритым другом? — уточнил я и следом приложился к графину, миновав посредника в виде стакана.

Живительная влага полилась в мою сухую глотку, наполняя тело блаженством.

— Одна, — ответила Ангелина, немного поколебавшись. — Но ты давай без фокусов. Разговор будет серьёзный.

— Хорошо. Где и в котором часу встречаемся? Только теперь давай увидимся в каком-нибудь очень уединённом месте, — проговорил я, вспомнив, как меня кто-то из академии заметил вместе с Ангелиной в кафе и во что всё это вылилось.

— Ладно, — согласилась красотка, после чего назвала время и место.

Без четверти одиннадцать такси, тихо шурша колёсами, подъехало к площади Ивана Четвёртого. Я расплатился с шофером и выскользнул из машины, поёжившись из-за холодного липкого тумана, прикоснувшегося к лицу.

Весь город был затянут молочно-серой хмарью, почти поглотившей даже свет уличных фонарей. Они теперь напоминали расплывчатые жёлтые пятна, зависшие над безлюдными тротуарами.

Я запахнул плащ, сунул руки в карманы и пошёл в сторону статуи Семаргла.

Вскоре она вынырнула из тумана, вызвав у меня сокрушённое покачивание головы. Бронзовый юноша, уже успевший кое-где покрыться мхом, не походил ни на один из тех обликов Семаргла, что мне довелось видеть.

— Не опоздал, — картинно удивлённо сказала полицейская, выйдя из-за статуи.

— Да, решил изумить вас.

— Пойдёмте, у нас мало времени, — проговорила она и пошла прочь.

Буквально через пару минут смертная провела меня в отделение полиции, использовав чёрный вход. Потом она такими же безлюдными казёнными коридорами привела мою персону в глухую комнату, где сидел тот самый здоровяк, прикованный антимагическими наручниками к голой стене.

— Добрый вечер, — весело поздоровался я с ним.

— Вряд ли он будет добрым для меня, — хмуро проговорил он, блеснув золотым зубом.

— А ты умеешь делать выводы, — насмешливо усмехнулась полицейская, занесла в комнату стул и уселась на него, закинув ногу на ногу. — Как я и обещала, ты сядешь, Михаил. Громов решил-таки дать показания. А нападение на аристократа у нас карается до семи лет.

Амбал, названный Михаилом, дёрнул рябой щекой и посмотрел на женщину спокойными серыми глазами, окружёнными мелкими морщинками.

— Но раз сюда пришёл господин Громов, видимо, у вас есть какой-то разговор ко мне? — пробасил он, распространяя вокруг себя вонь немытого тела и грязной одежды. Помыться и переодеться полицейские, конечно же, ему не дали.

— Если и дальше будешь таким же сообразительным, твой срок может сильно уменьшиться, — сказал я, стоя над сидящим на бетонном полу здоровяком.

— Что вы хотите знать? — спросил тот, щурясь из-за яркого электрического света, изрыгаемого лампочкой под жестяным абажуром.

Кажется, здоровяк не собирался упираться до последнего и молчать. Он готов был сотрудничать. Теперь-то у полиции есть рычаг давления на него — мои показания.

— Кто тебя нанял? И учти, я чувствую ложь так же хорошо, как пираньи кровь, — предупредил я его и присел на корточки.

— Пришёл человек, сказал, что от графа Жарова. Объяснил задачу и довольно щедро заплатил. Больше ничего не знаю, — проронил Михаил, но всё же добавил: — Мы должны были лишь припугнуть вас да передать послание. Драка не была запланирована. Просто вы вывели меня из себя.

— Да, это я хорошо умею, — согласно покивал я, не почувствовав фальши в голосе смертного. — Ты можешь описать внешность этого человека?

— Носатый, лет сорока, лицо узкое, холеное, но явный простолюдин. Я бы сказал, что он из домашних слуг. На меня смотрел как на грязь. Я немало повидал таких простолюдинов. Они кормятся с рук аристократов и живут в их домах так долго, что уже и себя считают чуть ли не дворянами, потому и ведут себя так с другими простолюдинами. Как говорится, нет худшего дворянина, чем вчерашний простолюдин.

— Ещё что-то сказать можешь? — спросил я, попутно покосившись на женщину, задумчиво нахмурившую брови.

Здоровяк шмыгнул носом и более детально описал человека. Но как мне его найти? Пройтись по всем слугам, живущим в домах кадетов? Сперва взяться за однокурсников, а потом за других?

Хм, а может, граф Жаров видел этого слугу? Нет, вряд ли. Таинственный кукловод вряд ли отправил бы к Михаилу человека, которого знает Жаров.

— Ну и сколько лет мне дадут? — мрачно посмотрел на женщину амбал.

— Сдашь своих подельников, получишь ещё меньше. Я договорюсь с судьёй.

— Нет. Этого я делать не стану, — отрицательно помотал он лысой башкой, отразив свет лампочки.

Полицейская испытывающим взглядом посмотрела на решительную физиономию арестованного и не стала его уговаривать. Вместо этого она проговорила, глянув на меня:

— У нас есть база данных дворянских слуг, которые когда-либо были замешаны в чём-то не особо хорошем с точки зрения полиции. Мы можем поискать «носатого» среди них.

— Отличная мысль, — обрадовался я и приказал Михаилу: — Ты идёшь с нами, но если будешь дурить — убью.

— Вообще-то, я тут отдаю приказы, — пасмурно покосилась на меня служивая.

— Аристократы, — протянул здоровяк, мол, везде они командуют, эти дворяне. — Я обещаю, что буду вести себя тихо как мышка, но надеюсь на снисхождение правосудия.

— Будет тебе снисхождение, — кивнула полицейская и встала со стула.

Видимо, ей важен был сам факт отправки Михаила в тюрьму. А продолжительность срока её не очень волновала.

Она вывела здоровяка из комнаты, естественно не став снимать с него антимагические наручники. Но я всё же не расслаблялся. Вдруг ему храбрость в голову ударит, и он набросится на женщину? Она же рядом с ним выглядела чуть ли не ребёнком.

Но, по крайней мере пока, всё обошлось.

Мы без проблем добрались до небольшой комнатушки, заставленной металлическими полками с картонными папками. Тут едва хватало места для стола с компьютером и двух стульев. На один уселся Михаил, а другой заняла полицейская, сразу же застучавшая пальцами по клавиатуре.

Мне же пришлось встать за их спинами, глядя на загоревшийся голубым светом пузатый монитор. Он в какой-то момент начал показывать фотографии различных людей. Михаил смотрел на них и отрицательно качал головой. А рожи смертных следовали одна за другой. Десяток за десятком. А он всё мотал и мотал башкой.

Я даже в какой-то момент не выдержал:

— Ты вообще смотришь на монитор или уже уснул, и тебе снится, что ты бык, отгоняющий слепней?

— Смотрю, — хмуро прогудел тот. — Нет его среди этих людей. Тут даже ни одного носатого не было.

— А этот тебя чем не устраивает? — кивнула смертная на фото, появившееся на мониторе. — У него нос почти как клюв. Аж семечек дать хочется.

— Он! Это он! — радостно выдохнул здоровяк, громыхнув наручниками. — Клянусь Перуном, он это!

— Отлично, — довольно хрустнула пальцами женщина и приказала Михаилу: — Иди к окну и стой там.

Амбал беспрекословно подчинился и встал возле пустого подоконника, глядя через крепкую решётку за окно, где клубился туман, напоминая аморфное существо, выискивающее жертв, чтобы выпить из них все живительные соки.