Развод. Ты разрушил нас (СИ) - Черничная Даша - Страница 19

Убираю руки от лица и смотрю на мужчину.

Он действительно переживает. Хмурится, взъерошивает волосы. Тянет руки ко мне, но тут же, будто обжегшись, убирает их.

— Прости меня, — выдает неожиданно.

— Брось, — вздыхаю тяжело. — Сама виновата. Напилась до беспамятства. Позор.

Мы молчим какое-то время, потому что ситуация просто жесть и мы оба это понимаем. Иман опускает взгляд, видно, что ему реально не по себе. А я… ну а что я? Сама виновата. Дура.

— Ксюша. Я хочу, чтобы ты знала: ты мне очень нравишься и я постараюсь сделать все, чтобы наше знакомство пошло по стандартному пути. Я хочу ухаживать за тобой, видеть рядом, разговаривать.

Улыбаюсь устало:

— Тебе не кажется, что мы перепрыгнули какие-то ступени и ухаживания неуместны?

— Вздор. Ухаживания за женщиной уместны даже после сорока лет брака! Я буду в Сочи еще несколько дней и хочу пригласить тебя в ресторан.

— Это свидание?

— В самом классическом его понимании.

Перед глазами всплывает образ моего мужа. Картинка, как он берет Дину… чтоб ей пусто было… раком. И на меня накатывает такая злость!

Приперся! Снова вторгся в мою жизнь! Как он смеет?

— Свидание? — закусываю губу. — Это отличная идея!

Пора показать Кириллу, что мужчина, о котором я говорила, не вымышленный персонаж.

Ксюша

— Куда ты собираешься?

Застегиваю босоножки на убийственных шпильках и выпрямляюсь, перекидываю волосы на спину.

— Воу! — Тема закрывает лицо руками так, будто ослеплен моим внешним видом, а я невольно улыбаюсь. — Полегче, сестренка!

Разглядываю себя в зеркале: на мне черное приталенное платье. Легкое, практически невесомое. Тонкие бретели и декольте, разрез до середины бедра, на спине шнуровка, которая частично обнажает кожу. Я купила его в каком-то порыве одиночества после развода.

Волосы я распустила, и теперь они лежат красивой голливудской волной. Легкий макияж, красная помада. Образ получился идеальный для летней ночи и свидания с мужчиной.

— У меня сегодня свидание.

Прохожу мимо брата, и он идет за мной:

— С Киром? — спрашивает с азартом.

Останавливаюсь и разворачиваюсь вполоборота:

— Нет.

Лицо Артема вытягивается, он быстро моргает:

— Не понял.

— Свидание не с Кириллом, — поясняю я и не могу сдержать широкой улыбки.

— А с кем? — брат начинает нервничать.

— С другим мужчиной, — веду плечом.

— Господи, когда ты успела?!

— Вчера днем. Встретила старого знакомого.

— Это какая-то древняя подруга, да? — не верит мне.

— Отчего же, — даже обидно как-то, что он сомневается.

Артем не отпускает меня, подвергает допросу с пристрастием, и в конечном итоге я называю ему ресторан, в который собираюсь.

Когда к дому подъезжает «Майбах» Имана и он выходит из машины, Артем подходит ближе. Его неприязнь четко ощущается в воздухе, но мужчины знакомятся и жмут друг другу руки.

Амаев торжественно вручает мне огромный букет красных роз, которые я передаю брату с просьбой поставить в воду, а сама сажусь в салон.

Мимолетом бросаю взгляд на окна соседнего дома. Кажется, я вижу там фигуру, которая провожает меня, а может быть, это игра воображения.

Трясу головой, сбрасывая морок, и полностью отдаюсь свиданию с Иманом.

Он умело завладевает моим вниманием, с азартом рассказывает о скачках и своих новых проектах.

Взгляды, которые он бросает на мой наряд, не остаются незамеченными. Когда мы размещается за столиком и делаем заказ, мужчина произносит:

— Если честно, я не представляю, как сдержу слово, данное себе, и не прикоснусь к тебе сегодня. Ты безумно красива, Ксюша-а.

Излишняя скромность тут ни к чему. Я знаю, что выгляжу отлично, — в конце концов, я провела не один час, собираясь на это свидание.

— Благодарю, Иман.

— Сегодня я разговаривал с твоим боссом.

— Евгений звонил мне, — киваю. — Мы остановились на том, что я проведу тут свадьбу и вернусь в город. Буду заниматься твоим проектом.

Сегодня с боссом у меня случился нелегкий разговор, но Женя сам виноват во всем. Иман — тяжеловес, с ним бессмысленно бороться.

— Я хочу, чтобы ты прилетела в Дубай, — ставит меня перед фактом.

— Я планировала туда отправиться за неделю до мероприятия, — киваю и делаю глоток вина.

— Как ты смотришь на то, чтобы прилететь раньше? — окидывает меня пронизывающим взглядом. — Я бы хотел показать тебе город.

— Я подумаю над твоим предложением, — опускаю взгляд.

Все-таки Амаев явно не простой мужчина, и этот приезд к чему-то обяжет меня.

У Имана звонит телефон, он извиняется и выходит.

Как только его фигура скрывается за дверьми, на пустой стул садится другой мужчина.

— Над каким предложением ты собираешься подумать? — спрашивает Кирилл с нотками ревности.

Выгибаю бровь:

— Ты сейчас серьезно? — откидываюсь на спинку стула. — Кир, это переходит все рамки приличия. Ты преследуешь меня?

На бывшем муже черные брюки и белая рубашка, которая плотно облегает широкие плечи. Невольно сравниваю. Кирилл выше Имана, но не такой плотно сбитый, как чеченец. И взгляд… то, как смотрит Кир, — это взгляд собственника, который не намерен делиться.

— Так не пойдет, Кирилл, — говорю серьезно. — Я пытаюсь начать жить без тебя. Тебе не кажется, что я имею на это право? Как я смогу это сделать, если каждый раз буду ждать твоего появления, будто ты черт из табакерки? Ты больше не мой муж, а я не твоя жена. Я прошу тебя, Кир, отпусти меня. Отпусти себя. Все, что ты делаешь, бессмысленно.

Кирилл смотрит на меня внимательно, я вижу, как гаснет его взгляд. Прости, родной, но все, что я сказала, — правда. Нам пора отпустить друг друга.

Я жду, что он начнет спорить, но вместо этого он говорит:

— Помнишь наше первое свидание? — улыбается печально. — Ты пришла на него такая красивая, а я не знал, что сказать тебе. Дурак, я даже не сделал тебе ни одного комплимента, не сказал, как ты прекрасна.

Я не могу это слушать, но сижу, словно прикованая к стулу. Глаза начинает печь, а Кирилл продолжает:

— У меня тогда не было бабок, и я повел тебя гулять в парк, помнишь? Мы катались на аттракционах, будто нам по четырнадцать. А еще тир… смешно, да? Ну какой тир? Ты в розовом легком платье и на каблуках. Я был таким дураком, Ксюш, — опускает голову и качает головой.

В груди кровоточащая дыра, глаза наполняются слезами.

— Надо было занять деньги и сводить тебя в приличный ресторан, а вместо этого я купил тебе розовую сахарную вату. Господи, какой идиотизм, — усмехается надрывно.

Голос подводит Кирилла, он начинает дрожать.

— А потом мы зашли в какую-то забегаловку и объелись там блинами. Черт, я даже не помню, спросил ли потом, понравились ли тебе они. Ксюш, было хоть немного вкусно?

Из моих глаз вырываются слезы и стекают вниз, теряются в губах.

— Я не хотел отпускать тебя домой. Боялся, что если перестану держать твою руку, то ты больше никогда не вернешься ко мне. Потащил тебя гулять на набережную. Помнишь, там бабулька сидела, продавала самодельные букеты?

Зачем он делает так больно? Почему так жесток со мной?

— Я у нее купил букет ландышей для тебя, — смотрит на меня так пронзительно, что сердце сжимается до крошечных размеров. — Дурак. Надо было купить букет роз. Но не красных, нет. Ты не любишь этот цвет. Белых или розовых. А я, придурок, всучил тебе эти крошечные ландыши.

Из его горла вырывается какой-то сдавленный звук, будто он хочет заглушить свои эмоции.

— Знаешь, Ксюш… Все хорошее, что было… нет, самое лучшее — связано с тобой. Ты прости меня, девочка, — протягивает руку, чтобы коснуться меня, но отдергивает ее в последний момент, будто обжегшись. — Прости меня за все, родная. И за ландыши. За блины эти дурацкие. За мечты несбывшиеся, за то, что разрушил нас.

Я даже не пытаюсь вытереть слезы, они ручьями стекают вниз и падают мне на руки, оставляют капли на атласном платье.