Отец Народа (СИ) - Артемьев Роман Г. - Страница 3

Дарина слегка прижала уши, сгорбилась и всё-таки спросила:

— Мы возвращаемся к союзу с Огневыми, старший?

— Не знаю.

Особы возвышенные, склонные к поэзии и аллегориям, в незапамятные времена добрались до физики пространства, и с тех пор наш мир изображается в виде цветка с бесчисленным количеством лепестков. Под чашечкой подразумевают основной мир, по современным представлениям, бесконечный и незыблемый, ну а лепестками считаются крошечные мирки-сателлиты со слегка отличающимися природными данными. Из основы через систему микроканалов поступают воздух, свет и, реже, твердая материя, обратно лепестки отдают энергию, поток которой приходит откуда-то извне.

Наш лепесток имеет семь зон перехода. Главная связана с миром людей, ещё две ведут в места, где жизнь в привычном понимании невозможна (в одном царит вакуум, в другом число измерений явно больше стандартного), через четыре оставшиеся можно наведаться к соседям. К другим племенам разумных Народов. И если с крабами и енотами у нас прочный союз, то вот со змеями и волками отношения не сложились.

У змей своя мораль, беспощадная и жестокая. Каждый год самки откладывают десятки и даже сотни яиц, из которых вылупляются маленькие змейки. За ними никто не присматривает — змеи считают, что после того, как детёныш выбрался из яйца, в защите он не нуждается. Больше всего молодняка скапливается весной, и, чтобы уберечь ресурсы своей родины от уничтожения, взрослые организовывают набег на соседей. На нас, или на варанов, куниц или кого-то ещё. Логика тут простая: удачный набег принесет добычу и позволит пережить год, неудачный уменьшит число едоков. Удачных, к слову, давно не случалось.

С волками другая история. Ожесточенность наших стычек нарастала постепенно, причем мне до сих пор неясно, чего Теодор, предводитель серого Народа, добивался. Хотел доминировать над окрестными племенами? Как бы то ни было, во время одной из схваток я оторвал ему голову, чего волки вряд ли забудут. Мир между нами в обозримом будущем невозможен.

Набег змей — дело привычное, отобьёмся. Погранцы к нему давно готовы, то-то у Острозуба такие глаза удивленные были, когда я заявку подписал. Ещё бы не подписать. Все эти доспехи, очищающие маски, атакующие артефакты предназначены на тот случай, если волки вдруг захотят реванша. Может, ударить первыми? Провокации случаются часто, вот и врезать в ответ на одну из?

Потери будут большими. Как боевики волки хороши, этого у них не отнять. Нет, лучше усилить патрули и приказать Татьяне изготовить кое-какие специфические составы. Дорогие, конечно, зато их применения точно не ждут. Мы многому научились у змей, пришла пора пустить изученное в ход.

Ситуацию ещё нельзя назвать критической. Племя живет в привычном режиме, не надрываясь: старейшины знают, что делать, их подчиненные получают понятные четкие приказы, старики поругивают молодежь, дети играют в «воинов и магов» или охоту, один я сижу без внятной цели. Ну, это временно, надо думать.

— Не стой у двери, Бесследный. Входи.

Полупрозрачные занавеси из тончайшей кисеи даже не покачнулись, когда один из лучших разведчиков Народа просочился в комнату. Короткий уважительный поклон.

— Глава.

Лицо держит, запах контролирует, хвост не дергается, но ментальная сфера чуть подрагивает в ожидании разноса. Понимает, что нарушил приказ, пусть формально и чист.

— Присаживайся, разговор будет долгим, — кивнул я на диванчик. — Игорь сказал тебе, что я хочу знать?

— Он сказал, речь пойдет об Огневых.

— Верно. Но для начала я хочу услышать, как произошло, что ты стал контрактором мага из Триединства. Кто он?

— Иван Головлев, глава. Я в свое время был связан с Браном Красным, это его правнук.

— Почему фамилия другая?

— Внучка Брана родилась с мутацией золотого тела, в клане её не любили, как и всех слабосилков. Поэтому сплавили замуж при первой же возможности. Про её мужа знаю мало, он был из мелкого клана магов, погиб в последней войне. За Иваном присматривал Ветер, сын Брана, учил, чему мог. Мы однажды с Ветром пересеклись на задании, поговорили, ну он мне и рассказал, мол, так и так, у племянника энергетика подходящая, не заключишь ли договор. Я подумал — раз он к клану не принадлежит, то почему бы и нет? Надо ведь знать, что в Триединстве происходит.

— Будто бы мы не знаем. Потенциал у Ивана хороший?

— Не особо, глава. В лучшем случае — старший круг.

— С родней по материнской линии отношения поддерживает?

— Только с Эгилем, сыном Ветра. Остальные его не любят.

— Причина?

— Да в клане последние лет тридцать слабосилков считают дурной кровью и вспоминать не хотят! Раньше их хотя бы в младшей ветви оставляли, а теперь дают другую фамилию и выпихивают за порог. Обычно пристраивают в других городах, немного деньгами помогают, но не всегда.

Чем больше я слушал, тем меньше мне нравилась ситуация. Со стороны плохо видно, какие процессы идут внутри клана Огневых, внешне же они с каждым поколением всё сильнее отдалялись от других магов. Нет, то, что они считали себя лучшими, объяснимо. В чем-то даже правильно и соответствует действительности. Только зачем же тыкать своим превосходством под нос окружающим? Задирать их, требовать запредельных привилегий? Судя по косвенным признакам, старшая ветвь угнетает младшую, жен и мужей со стороны берут неохотно, зато часто выпихивают тех, кто не укладывается в стандарты.

Надо самому смотреть. Как-то с трудом верится.

Отобьёмся от змей, и под прикрытием пойду в людской мир. Скажу Игорю, чтобы готовил мне легенду исходя из того, что в Триединстве я проведу не менее месяца. Послушаю разговоры на улицах, поговорю с магами и простецами, обзаведусь, так сказать, личными впечатлениями. И тогда уже буду решать, что делать дальше. И стоит ли делать что-то вообще.

Кто бы ни прокладывал эту дорогу, он умел видеть прекрасное. И ценить его.

Долина, в которой стояло Триединство, с холма открывалась взгляду, словно протянутый на открытой ладони резной костяной замок. Красивый, изящный, белоснежный. Проходи, дорогой гость, смотри на чудо, восхищайся, видишь, ничего от тебя не скрывают. Каменная стена казалась символической оградой, созданной искусным мастером не столько для задержки вора, сколько для услады глаз хозяйки. Высокие шпили дворца главы Гильдии сияли мягким светом, издалека видимые путнику и, словно маяк, привлекая внимание, зовя подойти поближе, поглазеть, раскрыв рот от удивления. С высоты можно разглядеть монументальную пирамиду архивов, утопающий в зелени корпус целителей, занимающие едва ли не четверть видимого пространства полигоны Академии…

Знающие люди больше интересовались основной частью города, укрытой от нескромного взгляда. Триединство расположено в двух долинах, соединенных километровой ширины проходом, и если войти в первую может практически любой, то вторая закрыта для посещения. Там живут кланы. Первая, фасадная, предназначена для гостей, приезжающих в Триединство по различным делам, в ней расположены гостиницы, лавки, увеселительные заведения, здесь же живут бесклановые члены Гильдии и многочисленная обслуга. От внутренней части города она отгорожена стенами и широкой цепочкой полигонов, появляться на которых посторонним запрещено. Впрочем, ничего серьёзного на них не тренируют, они предназначены для занятий магов не выше второго ранга начального круга. Так что если кто и подсмотрит, то не страшно — пусть смотрят, лишняя реклама не повредит.

Иное дело, если любопытный захочет пройти вглубь. Тут уж как повезет, смотря на кого напорешься. Патруль внутренней стражи может вежливо развернуть заплутавшего, с извинениями уведомив о нахождении в закрытой зоне. Дозорные кланов разговаривать не станут — потому что в такой близи от их владений о случайности речь не идет. От жесткого знакомства с клановыми дознавателями (с последующим знакомством с дознавателями гильдейскими) спасет только наличие оформленного по всем правилам пропуска, выдают который после долгой и тщательной проверки.