Отец Народа (СИ) - Артемьев Роман Г. - Страница 14

— Они не пытаются прорваться к Медянке?

— Пока нет. Им, кажется, схема минных полей и ловушек нужна, чтобы быстро дорогу расчистить.

Логично. Быстрый удар позволит взять Медянку, тем самым открывая дорогу на Город. О том, что наша столица не укреплена, общеизвестно, мы её защищаем не стенами. Падение Города вкупе с тотальным геноцидом позволит волкам захватить лепесток. Нафига? Жить в нём они всё равно не смогут. Или просто реванша за давнее поражение хотят?

— Мы привезли три Сердца Огня, — перешел я к практике. — О том, где расположен ваш штаб, серые, скорее всего, уже знают. Где поблизости есть подходящие позиции?

— Западнее ложбинка удобная, до неё отсюда километра три, — подал голос Рычащий, один из местных десятников. — Оттуда вся зона простреливается.

— Значит, там мы и разместимся. Один из десятков пойдёт со мной, сами решайте, который; взамен я здесь ставлю пятёрку своих. Не спорь, Белян! Скорее всего, первым делом нападут на штаб, а с вами пограничники точно смогут отбиться.

Гвардия малочисленна, зато на общем фоне очень сильна. Как-никак, сам тренирую. Направляясь сюда, с собой я захватил две команды, то есть всех боевиков и половину скрытников. Вот боевиков при штабе и оставлю. Наверняка волки первым делом попытаются снести организованное сопротивление, а моя пятерка даст время на эвакуацию, заодно врагов потреплет.

Временами я горько сожалел об отсутствии в новом мире систем залпового огня, временами радовался. Страшно представить, как и для чего их начнут использовать современники. Жизнь, по сравнению с временами до катастрофы, стала проще и опаснее, зато по-своему честнее. Поставь меня сейчас перед выбором, где, в каком окружении я предпочел бы существовать, и я бы затруднился с ответом. Тогда, конечно, жилось комфортнее. С другой стороны, кем я был там? Бесправным участником проекта по заселению лепестков, неудачником с подходящим генетическим кодом.

Ложбинка действительно подошла идеально. Усердствовать с лагерем не стали, ограничились установкой палаток и, главное, маскирующим барьером. Несмотря на упаковку, Сердца Огня фонили со страшной силой, а нам совсем было не нужно, чтобы их присутствие заметили чужие разведчики. Поэтому стабильности барьера уделялось особое внимание, его старались не тревожить постовые при выходе за контур, и поблизости от управляющего артефакта постоянно сидел наблюдатель. Что касается меня, то я завалился спать. Я, конечно, неимоверно вынослив и могу неделю оставаться на ногах без утраты боеспособности, но у нас завтра-послезавтра бой, так что лучше заранее отдохнуть.

Вечер и ночь прошли тихо, спокойно. Птички, и те не тревожили пением. Природа в лепестке во многом похожа на земную лесостепь, с той только разницей, что крупных рек нет и животный мир своеобразный. Эволюция шла своим путём, местные косули не похожи на своих земных сородичей. Биоценоз процентов на девяносто замкнутый, поэтому нам приходится следить ещё и за тем, чтобы не нарушить случайно природное равновесие.

Сородичи (они же потомки, потому что моя кровь течет в любом представителе Народа) тоже старались вести себя тихо. Они сами по себе ступают мягко, плюс обучение, ну и неизбежное благоговение накладывается. Я, с точки зрения кошек, был всегда, и буду всегда — потому что моя возможная гибель в их мировоззрение не укладывается. Ко мне не относятся, как к живому богу, только благодаря осознанным усилиям с моей стороны. Вдобавок — не могу не похвалиться — они могут сравнивать, как живут другие Народы, и как живём мы, и сравнение в подавляющем большинстве случаев в нашу пользу. Тоже дополнительный рост авторитета.

Слушать их разговоры, лежа в палатке и прикидываясь спящим, было забавно. У нас, несмотря на внешний демократизм и простоту в общении, существуют свои социальные нормы, этикет. В отличие от людей, придающих огромное значение происхождению, кошкам важны личные заслуги и проистекающий из них высокий статус. Сейчас и здесь сошлись представители двух групп, в чем-то схожих, а в чем-то очень различающихся. Гвардейцы фактически принадлежат к элите общества, пользуются высочайшим уважением, но они находятся на пике карьерных возможностей. Всё, выше лезть некуда, тупик. В теории они, когда физические кондиции начнут ухудшаться, могут перейти в другую вертикаль и снова расти хоть до старейшины, на практике же там своих желающих полно. Ещё сказывается кадровая политика, когда в гвардию попадают личности с минимальным честолюбием, или, вернее, чьё честолюбие направлено на развитие индивидуальных способностей. Таким образом получается, что гвардейцы служат, пока могут, а выходя в отставку, зачастую не находят занятия в мирной жизни.

Специалисты они классные, лучшие из существующих. Причем поголовно — секретоносители высшей категории, посвященные в тонкости внешней и внутренней политики, прекрасно разбирающиеся в магии, традициях других Народов и людских обществ, обладающие уникальными навыками. Кругозор у них широкий, послушать их даже мне полезно. Чем сейчас погранцы и пользовались.

Они, пограничники, тоже ветераны. Возле переходов молодежь не ставят, за исключением перехода к крабам, с которыми у нас за полтора тысячелетия не было ни одного конфликта. Против волков и змей, наоборот, всегда размещены самые сильные гарнизоны с опытными бойцами. Однако нужно учитывать, что они, во-первых, «заточены» под конкретную угрозу, по остальным у них не всё так благостно; во-вторых, лучших из местных забирает человеческое направление. Там и работать сложнее, и выхлоп больше, и карьерные перспективы серьёзнее. Поэтому уровень у сопровождавших нас охотников высокий, но не очень. Кроме того, дополнительного обучения для работы с людьми они не проходили, отсюда вытекают недостаток знаний и определенная ограниченность суждений.

Но гонор не позволяет признать себя слабее! Забавные они.

О чем говорили? О разном. Гвардейцев, в первую очередь, интересовали нюансы по типу «Вот раньше здесь появлялся такой с двумя белыми пятнами на правой стороне морды, что с ним стало? Потерял лапу, больше его не видели? А, хорошо» и тому подобному. Они тоже тут если не служили, то бывали, со спецификой знакомы, им бы только навыки восстановить немного. Погранцы задавали вопросы разные, спрашивали обо всём, начиная от городских новостей, кто кого родил или отшил, и заканчивая историями про людей.

Люди популярны. Большой мир, где всегда что-то происходит, где много всякого, необычного, странного, непонятного. Вдобавок есть момент с запретным плодом, который, как известно, сладок. Кошки, в отличие от черепах и дельфинов, не способны надолго покидать свой лепесток, зато очень любопытны, а центральный мир способен удовлетворить самый взыскательный интерес. Поэтому у нас собрана огромная библиотека с картами, описаниями, путевыми заметками, сказками; молодежь ищет работу, позволяющую посещать человеческие селения; огромным уважением пользуются стражники и охотники, сумевшие заключить индивидуальный контракт.

Таким образом, гвардейцы нашли благодарных слушателей и с успехом травили байки, теша и без того развитое ЧСВ нескрываемым восхищением. До тех пор, пока сквозь барьер не просочился один из оставленных снаружи часовых, быстро направившийся в мою палатку.

Почувствовав его появление, я перестал притворяться спящим и вышел навстречу.

— Волки пришли, глава!

Перед тем, как перешагнуть границу барьера, я приказал:

— Готовьте катапульту.

Все наши войны с волками начинались примерно по одному сценарию. Сначала через переход проникает несколько крупных диверсионных групп, более-менее удачно атакующих штаб, под их прикрытием на разведанных безопасных участках накапливаются основные силы. Частности менялись, основа оставалась стабильна. На сей раз серые тоже ничего не стали менять.

Доносившиеся со стороны штаба взрывы и отголоски битвы свидетельствовали, что начало атаки у врагов не задалось. То ли присутствие гвардейцев сказалось, то ли просто диверсантов заметили слишком рано. Зато со стороны перехода явственно ощущалось появление большого количества живых существ, словно пятно, медленно растущее в объёме и выбрасывающее в стороны ложноножки передовых отрядов. Нельзя позволять им подойти слишком близко.