Генетический потенциал (СИ) - Вальтер Макс - Страница 42

Вооружившись иголкой с нитками, я пристроился на ящиках и изображал из себя швею. Получалось скверно, но на один бой должно было хватить. Каждая из разгрузок как раз полностью занимала часть груди у машины. Увеличенные лямки ложились на плечи, но что до спины… Сложность была ещё в том, что разгрузку я смогу натянуть только после того, как размещусь в костюме. И боюсь, без посторонней помощи, я её попросту порву на составляющие.

— Чёрт, скотчем её, что ли, присобачить? — буркнул я, делая очередную примерку, — Всё равно ведь разорвут.

— Ёптыть! — усмехнулся Коробков, который незаметно подошёл сзади. — Эт что за дерьмище?

— Разгрузка, — не оборачиваясь, ответил я. — Нужно же куда-то магазины крепить.

— М-да, — протянул он. — А спросить нормальную у нас языка нет?

— В смысле? — уставился на капитана я.

— Тень, ты иногда прям бесишь своей непроходимой тупостью. Ты серьёзно считаешь нас всех дебилами?

— Я этого не говорил.

— Об этом говорят твои телодвижения. Мы уже давно всё придумали и ещё в прошлом бое даже обкатали. Блядь, только добро на говно перевёл.

— Ну и откуда мне было об этом узнать?

— А голова тебе, чтоб в неё есть? — усмехнулся он. — Пойдём, горюшко ты моё рукожопое.

Вскоре я держал в руках эдакую штуку, напечатанную на принтере. Она имела специальные крепления, которые цеплялись за неровности на броне и достаточно жёстко фиксировались на боках. Карманов на ней не было, вместо них имелись крючки, на которые сажались магазины. И да, конструкция магазинов тоже была изменена под посадочные места. А я всё голову ломал: за каким хреном они напечатали их с выемкой на одной стороне?

— Смотри, крепишь вот сюда, этим хлястиком затягиваешь — и вуаля! всё работает, — объяснил Коробков. — Свадкова теперь удар хватит, когда он твоё народное творчество увидит.

— Он уже видел, — поморщился я.

— И что сказал?

— Что-то матерное, — ухмыльнулся я. — А что за ящики?

— Какие? — принялся озираться капитан. — А, ты про эти? Это припасы на чёрный день: управляемые ракеты с тепловым наведением на конкретную сигнатуру.

— Ого, у вас и такие были?

— Были, но мы их не трогали. Но судя по тому, что на нас движется, без этих штук нам не обойтись.

— Я не уверен, что даже с ними у нас будут шансы отбиться.

— Что за упаднические настроения, бро? На тебя это совсем не похоже.

— Ты видел, сколько их там?

— Угу.

— У меня такое чувство, что против нас восстало всё живое на этой грёбаной планете. Там сплошной красный ковёр, и ему конца не видно.

— Можно подумать, у нас есть какие-то варианты, — усмехнулся Коробков.

— Мы говорили с пленным, — перейдя на заговорщицкий шёпот, произнёс я.

— И? — Капитан тут же навострил уши.

— Он сказал, что мы им не интересны. Они хотят уничтожить только базу. Из нас достанут нанитов и отпустят.

— И ты ему веришь?

— Не знаю, — поморщился я. — Всё слишком запутанно. Ещё он сказал, что эта машина, которая нам всё дала, — зло, и что мы зря его пробудили.

— Похоже на какой-то религиозный бред. — Он почесал подбородок. — А что на это Севастьянов сказал?

— Я ему не докладывал.

— Может, и правильно. И что думаешь, бросить всё и свалить?

— А похоже на то, что я хочу вас кинуть⁈

— Да чё ты психуешь-то сразу? Я же просто спросил.

— Не знаю, — отмахнулся я. — Говорю же: сложно всё, много непонятного. Я боюсь, что эта машина нас теперь не отпустит, по крайней мере вот так запросто.

— Хер знает, — пожал плечами Коробков. — Я ничего такого не чувствую.

— Может, потому, что мы собираемся дать бой. Короче, я сегодня принял решение, которое мне не свойственно.

— Ты о чём?

— Только давай между нами, хорошо?

— Да рожай уже, ты же знаешь: я — могила.

— Севастьянов по моей наводке пустил канадцев на фарш.

— Блядь, я-то думал, что серьёзное произошло, — беззаботно отмахнулся капитан.

— Ты нормальный вообще⁈ — Я выпучил глаза. — Мы больше тысячи человек через мясорубку прокрутили. Для тебя это мелочи?

— Их бы всё равно казнили, — пожал плечами Коробков, а я ещё более внимательно к нему присмотрелся.

Ему действительно было плевать на случившееся. И дело не в том, что он очерствевший солдафон, в нём явно произошли серьёзные изменения. Память подбросила момент, как он стучал себя по черепушке, и та отозвалась металлическим звоном. Во время восстания его убили, но наниты ввернули его к жизни, заменив собой повреждения. И, видимо, затронули не только ткани, но и часть его личности, которая отвечала за эмоции и сострадание. Так вот почему он перестал меня раздражать! Как, впрочем, и я его. Мы стали друзьями не потому, что он меня принял, просто я больше не вызываю у него негативных эмоций. Вот о чём говорил абориген.

— Ладно, мне нужно готовиться к бою, — свернул я со скользкой темы.

— Давай. — Он хлопнул меня по спине. — И если что, не стесняйся, спрашивай. Эй, Самойлов, ёб твою мать, ну куда ты прёшь⁈ Я тебе где сказал, это поставить?

Коробков моментально переключился на организацию обороны, а я ещё некоторое время молча за ним наблюдал. Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. Неужели я и сам превращаюсь в такого же мудака⁈

Я подозвал Аду и отошёл с ней в сторону, подальше от людей.

— Что с тобой? — поинтересовалась она. — Ты выглядишь так, будто тебя в дерьмо окунули.

— Кажется, тот мутант был прав: мы постепенно теряем человечность, — выдохнул я.

— Я ничего такого не чувствую, — развела руками она, повторив фразу Коробкова.

— Послушай, я…

И тут я запнулся, потому как не знал, каким образом объяснить ей то, что сейчас произошло, и при этом не выдать себя. Рассказать о том, что случилось с канадцами? Не факт, что она сможет это проглотить. Может, преподнести так, что это инициатива полностью принадлежит Севастьянову? Чёрт, рано или поздно она всё равно об этом узнает, ведь ей достаточно коснуться любого здания на базе, чтобы увидеть полные характеристики. И тогда обязательно возникнут вопросы: откуда у нас столько эссенции и куда делись заключённые? А там останется лишь сложить два плюс два.

— Что — ты? — переспросила Ада, когда пауза затянулась.

— Пф-ф-ф, — с шумом выдохнул я. — Я помог Севастьянову решить проблему с эссенцией.

— И что в этом плохого? — спросила она, всё ещё не понимая, к чему я веду.

— Ты же знаешь, откуда она берётся, — продолжил я. — И какова зависимость её производства от схожести с нашей ДНК.

— Нет, — с недоверчивой улыбкой покачала головой она. — Ты… Ты… Это неправда…

— Ты сама видела, как выводили людей.

— Зачем? — выдохнула девушка и опустилась на землю. — Зачем, Тень?

— Это должно было помочь нам пережить атаку. Скорее всего, так и произойдёт. Они уже печатают тяжёлую технику. Послушай… — Я прикоснулся к её плечу.

— Нет! Не трогай меня! — закричала она.

А затем произошло то, чего не мог ожидать никто из нас. Что-то вспыхнуло в небе, а затем всю базу окутало голубое полупрозрачное сияние. Люди вокруг остановились, и не для того, чтобы с любопытством уставиться на очередное явление древних технологий. Они словно встали на паузу. Бойцы, что таскали ящики, замерли, так и не выпустив ношу из рук. Один из военных спешил с докладом, и когда тело перестало ему подчиняться, он полетел носом в землю, да так и остался лежать в нелепой позе. Навалилась гробовая тишина, в которой громко раздавались рыдания Ады. Из всех людей активными остались только мы.

— Это ты сделала? — спросил я и тут же получил ответ, но не от неё, а от системы.

«Завершено строительство стены. Силовой барьер активирован. Управляющему персоналу срочно явиться в цитадель», — вспыхнула надпись перед глазами.

— Нам нужно идти. — Я снова дотронулся до девушки.

— Нет! Не прикасайся ко мне! — закричала она. — Я здесь больше не останусь.

Девушка поднялась и медленно побрела на восток, где располагался один из выходов. Сложно описать чувства, что охватили меня в тот момент. Но одно я знал наверняка: её нельзя отпускать, нельзя оставлять одну в таком состоянии.