Генетический потенциал (СИ) - Вальтер Макс - Страница 38

Мы обладали аж тремя грузовиками, которые постоянно курсировали до шахт и обратно. Электроэнергия расходовалась лишь на тридцать процентов. Возле казарм скопилась неслабая армия ботов, и каждый одиннадцатый из них был капитаном. Итого сто десять железных воинов готовы были вступить в бой в любую секунду. Мало того, каждый из них был вооружён крупнокалиберным оружием из нашего мира.

Возле завода лёгкой техники расположился десяток машин, вооружённых какими-то пушками. Наверняка наши уже успели испытать их в деле, и что-то мне подсказывало: эффективность этого оружия куда как круче, чем импульс из ладони бота. Также было завершено восстановление завода тяжёлой техники и авиации. Вот только их платформы почему-то оставались пустыми.

В данный момент часть муравьёв облагораживала территорию у строений жизнеобеспечения. Это там, где уже возвышались теплицы и инкубаторы по производству белковой пищи. Другая часть рабочих была брошена на возведение стены. Не стану греха таить: то, что предстало перед моим взором, выглядело прекрасно. Эдакий райский уголок в лоне дикой природы. Не хватало только района, где бы могли разместиться люди, но и его возведение не за горами. Сейчас это единственный пробел в общей картине инфраструктуры. Конечно, не считая центральной части, где должен располагаться некий «глаз», что бы это ни значило.

— А почему эти платформы пустые? — спросил я, указав на военные постройки.

— Кажется, я знаю, — вместо полковника ответила Ада. — У нас закончилась биосинтетическая эссенция.

— Так и есть, — кивнул Севастьянов. — Нам удалось переработать все тела, что остались после второй волны.

— Так переработайте часть пехоты, — предложил я.

— Мы думали об этом, но не всё так просто. Для создания одной тяжёлой машины нам придется избавиться от пятидесяти солдат.

— Согласен, — поморщился я, — это снизит наши оборонительные способности. А что с авиацией?

— Нам пока доступны лишь разведывательные дроны. Толку от них немного, так что мы не стали тратить на них ресурсы.

— Ну их всё равно можно приспособить…

— Можно, но затраты несопоставимы с пользой.

— Что думаешь? — покосился я на Аду.

— Не уверена, что мы сможем отбиться такими силами, — покачала головой она. — Судя по количеству красных точек, на нас идёт огромная армия, какой мы ещё не видели.

— А вот и подвох, — усмехнулся я. — Нам дали время отстроиться, но лишили одного из ресурсов. При этом, враг, похоже, ни в чём не нуждался и продолжал наращивать мощь.

— Ну что, я удовлетворил вашу просьбу? — спросил Севастьянов, скрестив руки на груди. — Вы обещали рассказать, как разговорить пленного.

— А скажите, для чего нам лазарет? — Я проигнорировал полковника. — Насколько я помню, наниты прекрасно справляются даже с ранением в голову.

— Понятия не имею, — раздражённо бросил Севастьянов. — Что с пленным мутантом? Я начинаю терять терпение!

— Тащ полковник, — я посмотрел ему прямо в глаза, — я понятия не имею, как вам его разговорить. Но уверен, что если вы допустите к нему меня с Адой, мы с этим справимся.

— По-вашему, это смешно? — скривился Севастьянов. — Может, мне лучше поместить вас обоих в камеру и дать время подумать?

— Господи… — Я закатил глаза. — Смените уже угрозу. Я перестал бояться вашей камеры после того, как побывал там в первый раз. Вы не хуже меня понимаете, что я вам нужен.

— Разве? — Он вскинул брови. — А как по мне, база прекрасно развивается и без вашего участия.

— Тогда расскажите, как вы собираетесь остановить текущую волну? — усмехнулся я.

— Хотите что-то сказать? — Полковник снова скрестил руки. — Давайте, не стесняйтесь.

— Ада, оставь нас, пожалуйста, — попросил подругу я.

— С чего вдруг? — не согласилась она.

— Потому что я прошу, — настоял я.

Некоторое время норвежка сверлила меня немигающим взглядом, а затем развернулась и покинула цитадель. Я дождался, когда за её спиной сомкнутся двери, и перевёл взгляд на полковника.

— То, что я вам сейчас скажу, должно остаться строго между нами.

— Поверьте, Теняев, я умею хранить секреты, — усмехнулся полковник.

— Пленные всё ещё в трюме?

— Допустим.

— А теперь допустите, что с каждого человека мы получим почти равновесное количество эссенции, — выдохнул я и указал пальцем на голограмму лаборатории. — Это ваше решение. Сколько времени потребуется на печать тяжёлой техники?

— Двенадцать часов на один юнит, — задумчиво пробормотал полковник и внимательно на меня посмотрел. — Не ожидал от вас подобного решения.

— Вы сможете провернуть это так, чтобы никто не заметил?

— Боитесь реакции вашей подружки? Да, такое она вряд ли оценит.

— Мы договорились? — с нажимом спросил я.

— Можете не переживать, — уверенно кивнул Севастьянов. — Я распоряжусь, чтобы вас пустили к мутанту. Похоже, мы с вами всё-таки поладим.

— Куда? — сухо спросил охранник у двери.

— А сам не догадываешься? — скептически произнёс я. — Вам самим это дерьмо не надоело?

— Не положено, — вернулся казённый ответ.

— Бля, как вы заебали, — на вдохе пробормотал я. — Слушай, давай обойдёмся без беготни? Свяжись с Севастьяновым.

— Может, мне ещё с президентом связаться?

— Вот вообще не расстроюсь, если у тебя это действительно получится. Братан, хорош мозги трахать, полковник дал добро на то, чтобы мы разговорили пленного.

— Ща, — недовольно поморщился он и всё-таки взялся за рацию.

Через несколько секунд мы уже переступали порог камеры, где сидел абориген.

Контакт с инопланетными существами — как много всего в этой фразе. От неё веет надеждой на светлое будущее, в котором подразумевается обмен знаниями и технологиями. Мы словно делаем шаг к новым, неизведанным просторам и вот-вот приобщимся к высшим существам, населяющим далёкие галактики.

На деле всё обстояло куда прозаичнее. Передо мной с разбитым лицом сидело перепуганное до смерти существо, отдалённо напоминающее человека. Мы совершенно не понимаем, как нам общаться, но это не мешает нам желать друг другу смерти. Его взгляд говорит больше, чем любые слова. Мы точно так же смотрим на своих врагов: с презрением и ненавистью. Как знать, сложились бы наши отношения иначе при других обстоятельствах? Что-то подсказывает: нет…

Люди всегда относились с опаской к тем, кто от них отличается. История буквально пестрит такими прецедентами, как завоевание Африки и колонизация Америки. Ведь до того, как туда сунулись европейцы, там тоже жили люди. И они не были похожи на тех, кто пришёл к ним в гости. И что же случилось? Думаю, нет смысла рассказывать о том, что всем прекрасно известно. И это глобальные примеры. А сколько подобного рядом, при этом никаким боком не относящегося к расовым признакам! Нос чуть длиннее обычного, торчащие уши или, не дай бог, залысина — и всё, человек тут же становится предметом для насмешек даже среди самых близких друзей.

Может, мы не так уж и сильно отличаемся от аборигенов с Элпис? Даже сквозь страх, отражающийся в глазах этого существа, я чувствовал его ненависть к нам. Возможно, виной тому наше к нему отношение? Не исключено. Но судя по тому, что они напали на нас первыми, это чувство к чужакам привито им с самого рождения. Жаль, у нас нет возможности понаблюдать за их бытом. Не удивлюсь, если мы сможем отыскать в них больше общего с нами, чем кажется на первый взгляд.

— Ты понимаешь меня? — уже в сотый раз повторил вопрос я. — Эй, произнеси хоть слово, чтобы я смог настроить переводчик.

— Может, его в библиотеку поместить? — предложила Ада.

— Думаешь, это поможет?

— Ну, с китайцами мы как-то нашли общий язык. Попробовать стоит, тем более что мы всё равно ничего не теряем.

— Как вариант, — согласился я и попытался поднять пленного аборигена.

Но как только я к нему прикоснулся, тот взревел раненым зверем и вдруг… запел. Слов было не разобрать, да я и не уверен, что они были. Его речь больше походила на птичью трель, а в некоторых местах гортань существа выдавала натуральные аккорды. То есть сразу несколько тонов, слитых в единый звук. Человеку такое точно не под силу.