Генетический потенциал (СИ) - Вальтер Макс - Страница 22

— С чего ты взял? — спросил капитан, но в его голосе вдруг промелькнули нотки сомнения, а может, и надежды.

— С того, что профессор его на части разобрал. Это видео смонтировали здесь, на Элпис.

— Ты уверен? Сможешь это доказать?

— Нет. Но знаю, кто мог бы.

— Он жив.

Я аж с койки подскочил и подобрался поближе к двери, чтобы видеть газа капитана.

— Ада сказала, что у него в голове была дырка от пули. С такими ранами не живут, капитан.

— Я тоже так думал, когда внезапно сдох.

— Чё? Ты синих орехов, что ли, обожрался?

— Наниты. Эти мелкие твари, что в нас сидят, не дали мне умереть. Твой Семецкий очнулся спустя десять минут после того, как из его черепа вылетели мозги. Канадцы тоже живы, все до единого. Правда… — Капитан ненадолго замолчал, подбирая правильные слова. — Там не всё так просто.

— А можно как-то для тех, кто не понимает намёков?

— Ну как-то так, — усмехнулся Коробков и постучал себя по виску.

Его черепушка отозвалась глухим металлическим стуком. Кажется, о чём-то таком говорил профессор, когда изучал защитные свойства нанитов. Они не помогали регенерации тканей, а попросту замещали их собой. Я тогда ещё посмеялся, мол: чтобы полностью перевоплотиться, мне нужно попасть под каток.

— И как самочувствие? — искренне поинтересовался я.

— Да хрен его знает, вроде нормально. Даже не чешется.

— И теперь вы понятия не имеете, что делать с бунтовщиками, — пробормотал я.

— Так и есть, — вздохнул он.

— Ладно, а ко мне-то зачем припёрся?

— Хотел понять: причастен ли ты к этому дерьму?

— Ну и как, понял?

— Понял. Но вторую волну ты всё равно просидишь в камере.

— Боитесь, что ударю в спину?

— Не обижайся, но ситуация выглядит не лучшим образом.

— Да нет, это я как раз прекрасно понимаю. Ты прикинь, она ведь меня спасать пришла.

— Ада?

— Угу.

— Тень, ты ведь понимаешь, что тебе придётся выбрать сторону?

— Короб, какой же ты всё-таки тупой, — ухмыльнулся я.

— Ой, иди в жопу, — отмахнулся он. — Сиди, размышляй о своём поведении.

— Вам нельзя её убивать, — бросил я в спину удаляющейся фигуре.

— Почему? — спросил капитан, замерев посреди коридора.

— Тот компьютер, с которым мы встретились в горах, дал ей должность управляющего. Без неё здесь ничего не будет работать. Полковник ведь против казни, не так ли?

— Он пока не озвучил своё решение.

— Присмотрись к нему, капитан. С вашим Севастьяновым что-то не так. Надеюсь, теперь ты меня услышишь. Поговори с Семецким, он всё тебе объяснит по поводу видео.

Коробков не ответил.

Вскоре раздался лязг задвижки на двери изолятора. Я снова вернулся в койку и погрузился в тяжёлые мысли. И крутились они не только вокруг красотки-норвежки, но человечества в целом. Как я ни силился, всё равно не мог понять: почему даже на грани полного вымирания мы не способны объединиться? Зачем с завидным упорством стремимся вскрыть друг другу глотки? Кто сделал нас такими? Неужели бог, по образу и подобию своему? Тогда у него очень странное чувство юмора…

Я услышал момент, когда начался бой. Несмотря на всю шумоизоляцию космического корабля. Треск вырываемых деревьев доносился даже сюда. Да и сам корпус периодически вздрагивал, словно в него попадало что-то очень увесистое. Впрочем, я догадывался, что именно: те самые деревья. Здоровенные четырёхметровые детины вполне подходили для метания подобных снарядов.

А вот звуков стрельбы и человеческих криков слышно не было. Я даже ухо к переборке приложил, чтобы лучше понимать происходящее снаружи. Но нет, я находился слишком далеко (точнее даже глубоко) в недрах звездолёта. Однако кое-что интересное всё же коснулось моего слуха. Кто-то очень большой и тяжёлый передвигался по палубам. И судя по нарастающим децибелам, приближался.

А вот это странно. Монстры при всём желании не смогли бы проникнуть на корабль. Плоть, какой бы сильной она ни была, никогда не станет крепче металла. Тем более того, из которого сделан космический корабль. Тогда кто там? Или стоит поставить вопрос иначе: кто впустил внутрь тварь, от которой содрогается вся третья палуба? У кого напрочь отказали мозги? Ведь на корабле прячется всё гражданское население лагеря: женщины, группа учёных.

— Ба-бах! — Жуткий удар в переборку заставил содрогнуться стены, я едва не оглох.

Отскочив в глубь камеры, я приготовился к бою. Понятно, что шансов на победу у меня нет, но просто так я не сдамся. Этот ублюдок успеет пожалеть, что сунулся сюда. Убить его, может, и не выйдет, но что-нибудь я ему обязательно сломаю. А там, глядишь, ребята подхватят и добьют.

— Ба-бах! — Очередной удар сопроводил металлический грохот отлетевшей в глубину коридора двери, что перекрывала выход из тюремного отсека.

Стоп! А какого хрена он целенаправленно идёт за мной? Если не ошибаюсь, во всём КПЗ нет ни души, кроме моей, естественно. Так с чего вдруг? Среди мутантов что, на меня объявлен розыск? Или кто-то назначил цену за мою голову? Сомневаюсь…

Мысли метались в голове, словно стадо перепуганных зебр. Я уже успел подумать о смерти, о бесполезно прожитых годах и, само собой, о норвежской красавице, которая так глубоко проникла в мою душу, что я понятия не имею, как её оттуда вырвать. Вот уж воистину: первая любовь — самая сильная. Впрочем, любой жизненный опыт, приобретённый впервые, навсегда врезается в память.

— Да чтоб вас… — с облегчением выдохнул я, когда в смотровое оконце протиснулись металлические пальцы. — Хоть бы записку какую передали. Так ведь и обосраться недолго. Ну давай, открывай уже!

Однако вместо того, чтобы потянуть задвижку, блокирующую дверное полотно, робот пошёл по иному пути. Металл застонал под мощью инопланетной технологии, дверь начала выгибаться, а затем с грохотом вылетела из коробки. Механический воин отшвырнул её в сторону, как игрушку, и замер в освободившемся проёме.

— Ну и чё встал? Веди к выходу.

И снова вместо ответа робот преподнёс мне сюрприз, открыв своё нутро в пригласительном жесте.

— А что, так разве можно было? — неподдельно удивился я.

Интересно, чьих рук это дело? Мне казалось, что костюмы не в состоянии передвигаться автономно. Оказывается, я был неправ. Ну, это мы после разберёмся…

Я уже привычным движением влез внутрь, дождался, когда робот подстроится под моё тело, и уверенно двинулся к выходу. Переборка в тюремный отсек выглядела так, словно в неё на полном ходу врезался грузовик. А ведь робот нанёс в дверь всего два удара.

Впрочем, неудивительно. Он и черепа мутантов крушит, как картечь — гнилые арбузы. Ох и попадёт же мне, когда всё закончится!

Пользуясь внутренним интерфейсом, я построил обратный маршрут, чтобы выбраться тем же путём, каким робот пробрался в корабль. Что-то мне подсказывало: вошёл он совсем не через парадные ворота.

Так и вышло. Красная линия привела меня к аварийному шлюзу в верхней части корпуса. Учитывая высоту межзвёздной махины, абы кто сюда забраться не сможет. И вот что интересно: люк, ведущий наружу, оказался задраен и не имел следов повреждения. Значит, сюда робота кто-то впустил, потому как с более простыми механизмами запирания он не разобрался.

Я аккуратно постучался в люк костяшкой указательного пальца.

— Чего долбишь? Я, вообще-то, здесь. — На меня смотрела Таня, при этом улыбаясь во все тридцать два зуба.

— Ты ненормальная, — усмехнулся я.

— Тебя забыла спросить, — отмахнулась она. — Там на крыше винтовка осталась, я не смогла её сюда затащить.

— А его тогда как заволокла?

— Он сам пришёл. Всё, иди, пока меня не хватились.

— Спасибо, — поблагодарил девушку я.

— Угу, — буркнула она. — Сочтёмся.

Татьяна стукнула по клавише открытия шлюза, и как только люк отошёл в сторону, на меня обрушился шум битвы. Вот сейчас я услышал крики, рёв, шлепки пуль и матерные команды офицеров. Судя по всему, бой разгорелся нешуточный. Но лезть в самое пекло я не спешил. Выбравшись на корпус, я подобрал оружие и сместился к самому краю корабля. Передо мной, как на ладони, открылась картина схватки.