Жемчужина боярского рода. Часть 2 (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 3

Короче говоря, в снятую на двоих квартирку мы вернулись только к ужину, обвешанные свертками и пакетами, как новогодние елки. И то все не унесли, самые объемные и увесистые покупки должен был доставить помощник Анфисы Степановны на тележке с педалями, похожей на транспорт велорикши из моего прежнего мира.

И даже не удивились, найдя под дверью Лиса.

Олег выглядел откровенно хреново. Бледный, словно бы пыльный какой-то, с отчетливыми кругами вокруг голубых глаз, он был похож не на рыжего хитреца, а на крайне замученную панду.

Мила от такого зрелища едва не разроняла все покупки, кинувшись к своему ненаглядному. Повезло, что Лис, несмотря на потрепанный вид, не растерял проворства. Он подхватил и подружку, и пакеты. И далеко не сразу выпустил это богатство из объятий. Воспользовался моментом, так сказать. И я его понимала.

Поэтому и стояла молча пять минут, пока они, забыв обо всем, обнимались. Только свои пакеты тихонько пристроила к перилам у двери. Наша квартирка удачно располагалась на последнем этаже, из соседей — только голуби под самой крышей. Из-за этого, кстати, и цена меньше — лифта в старом доме не было, а пешочком на четвертый этаж по крутым и узким ступенькам те, кто побогаче, лезть ленились.

— Ох! — первой спохватилась Мила, когда они с Олегом все же не удержали какой-то из пакетов и он шумно шлепнулся на пол. — Извини, Оля!

Подружка принялась смущенно и активно отпихивать от себя Лиса, тот тоже вроде бы слегка порозовел, но я отчего-то была уверена на все сто: вовсе не от смущения. И взгляды, которые он на меня бросал, были поровну полны как благодарности, так и сожаления, что тут вообще есть кто-то лишний.

— Чаю поставлю, — решила я, поняв, что путь к двери свободен. — А вы покупки соберите и приходите. Можете не торопиться, пока еще вода согреется!

Они и не торопились. Чайник давно просвистел сигнальную песенку кипящей воды, травы в заварочнике отдали свой вкус и запах, сушеная малина расправила скукоженные шарики ягод. А я распаковала купленные в ближайшей булочной лепешки с медом. Брали на двоих, но в последний момент вдруг решили, что не наедимся, и попросили еще парочку. Как чуяли!

Наконец, мои пропащие друзья, наобнимавшись и разложив в комнате покупки — раскладывал Лис, Мила только командовала, ей не позволили даже пальцем пошевелить, — смущенно просочились в кухню. И уселись за стол, старательно не глядя друг на друга.

— Вы как маленькие, — поддразнила я обоих. — Можно подумать, кто-то запрещает вам обниматься и даже целоваться.

Одно удовольствие наблюдать, как эти двое еще больше покраснели! Даже жаль возвращаться с небес взаимной симпатии к делам нашим скорбным.

— Ладно. Олег, тебе удалось поговорить с папенькой? Что ему от меня нужно? Действительно ли его привела к Синей часовне Алиса? И что именно пообещали Снежинские Павлу Платонычу, раз он так забегал? — Я вывалила на парня целый ворох вопросов, но одновременно разлила по чашкам настоявшийся чаек и подвинула тарелку с нарезанными лепешками поближе к рассказчику.

— Денег они ему пообещали, — вздохнул Лисовский и взял кусок лепешки. — Очень много денег. Что же еще. Да, ты угадала, Алиса выступила в роли ищейки. Но увы, не она одна.

— И так понятно, что меня ищут все, кому не лень. — Я пожала плечами.

Лис остро взглянул на меня поверх чашки и спросил:

— Точно понятно? Потому что твои слова слишком правдивы, а вовсе не иносказательны. Тебя ищут все. Не только Барятинские, Снежинские и Вьюжины.

— Э… — Вот это было неожиданно. — Остальным что от меня нужно⁈

— Тобой слишком заинтересовались Снежинские. Плюс некто пустил среди боярских родов слух, что твое выгорание — фальшивка. И тебя спрятали совсем по другой причине.

— Что⁈ — Я едва не уронила чайник. — Только этого не хватало! Кто мог пустить такой слух? И зачем⁈

— Оленские ищут Милу, ну и тебя заодно. — Олег бросил быстрый виноватый взгляд на свою зазнобу. Та в ответ недовольно поджала губы, показывая свое отношение к инициативе родственников.

— Зачем? — после паузы спросила она. — Ты знаешь, что им от нас нужно?

— Нет, — вздохнул Лис. — Но насчет твоей семьи во мне теплится надежда, что они хотят если не исправить нанесенное зло, то хотя бы позаботиться о тебе.

— Пф! — Кажется, три года жизни храмовой нищенки научили Милу многому из того, что ей раньше и в голову бы не пришло. В частности, моя подруга никогда не смотрела на людей с таким едким, циничным сарказмом. — Позаботиться об убогой они и с самого начала не отказывались. Но мне не нужны их подачки!

— Почему? — Олег, я уверена, и сам понимал Людмилины мотивы, но хотел услышать, как она произнесет вслух то, что на сердце.

— Потому что я сама решила идти этой дорогой, — твердо ответила моя солнечная девочка-старушка. — Потому что принять их помощь после того, как они решили мной пожертвовать, унизительно. Как подачка старой собаке: отслужила свое — доживай в теплой будке, так уж и быть, пару корочек хлеба мы тебе выделим. Для собаки это благо, а для меня — увольте.

Мила явно рассердилась, раскраснелась, и снова сквозь сеточку морщин проступила молодая девушка. Все еще чистая, искренняя, порывистая и храбрая. Но уже поумневшая, всякого повидавшая в жизни, сильная.

— Мила, ты такая красивая! — вырвалось у меня, я потянулась через стол и взяла подругу за руку. — Знаешь… для Оленских это, может, и была жертва. А для тебя — ступенька вверх. Мы вернем тебе твою жизнь, не сомневайся!

— Я и не сомневаюсь. — Вот и вернулась прежняя Мила, смущенная, порозовевшая, ласковая и домашняя. Она подвинулась ко мне ближе вместе со стулом и порывисто обняла. Искоса лукаво глянула на Лиса.

Я засмеялась и поддержала ее лукавство:

— Что, завидно?

— Очень. — Олег тоже улыбнулся нам обеим, но больше своей ненаглядной. Он как-то расслабился, на время стряхнул с плеч тяжесть забот.

Следующие пятнадцать минут мы пили чай с печеньем и не обсуждали дела. Болтали о чем-то легком, глупом и неважном. Это было так прекрасно, что, даже когда чай кончился и пришло время вернуться к неприятным разговорам, мы не очень-то огорчились. Словно зарядились друг от друга и от этого тепла уверенностью: мы справимся, все будет хорошо.

— Я успела заглянуть к матушке-храмовнице, — начала Мила. — Чтобы узнать, как теперь действовать. Раз уж Оля вернулась и нашелся тот, кто видит меня без маски проклятия. — Тут подруга глянула на меня и вдруг виновато затараторила: — Ты только не подумай, что я о себе да о себе! Просто если я стану прежней, я смогу гораздо быстрее тебе помочь!

— Мила, прекрати, — строго шикнула я. — Ты все сделала правильно. Раз твоя проблема решается быстрее и легче — с нее и начнем.

— Эм… — еще больше смутилась наша девушка-старушка. — Насчет быстрее можно подумать, но легче… Это не так. Чтобы снять проклятие с жертвы, нужно пройти лабиринт в полуночном храме. Вы помните, чтобы на это хоть кто-то решился? А тем более вышел оттуда со светом лунного жемчуга в руках? Это очень трудно. И я, если честно, думаю, что не нужно. — Она вздохнула, противореча сама себе. Светилась ведь от одной мысли вернуть себе молодость, возможность любить, магию…

Нет, понятно, Олег будет любить ее всякую. Он не видит проблемы. Только Мила не позволит ему губить свою жизнь возле нее. Он наследник рода. Ему нужны дети, долгая жизнь, признание в свете — не потому, что Лис этого хочет, а потому, что должен. Родовитость и богатство тоже не достаются просто так. За них часто приходится платить свободой выбора.

— Насколько я знаю, — задумчиво сказал Олег, — лабиринт требует большой магической силы смешанного направления. До того, как во время помолвки случился конфликт родовых сил Снежинских и Барятинских, Оля, как и вся ее родня, владела огнем. А что теперь? Чем тебя одарила жемчужина?

— Я правильно поняла, что не знает об этом подарке только ленивый? — уточнила я, мрачно прикинув, сколько еще проблем будет у нас у всех в связи с популярностью моих последних приключений.