Маньчжурия. 1945 - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 9

Молодой, вряд ли даже перешагнувший двадцатипятилетний рубеж майор, удивленно вскинул брови, когда я заговорил про бронебойщиков, но потом, кажется, до него начало доходить:

– Ты пулеметы хочешь заткнуть?

Я согласно кивнул:

– Верно. Иначе, пока я буду возиться с панцерами, нас фрицевские пулеметчики как куропаток перещелкают, словно на охоте… Так что, подберешь мне группу прикрытия?

Петр уверенно кивнул:

– Подберу. И бронебойщиков, и пулеметчиков, и снайперы найдутся… Что думаешь, есть у вас шансы?

Последний вопрос прозвучал очень неуверенно, даже робко – видно, сам комбат оценивает ситуацию как патовую и в наши возможности не шибко верит. Но я лишь согласно кивнул:

– Не было бы шансов, я бы не позволил батарею угробить за здорово живешь. Только подготовиться нужно хорошенько, иначе результата нам не видать…

За подготовкой к бою – я бы даже сказал, к авантюрной вылазке – прошло не менее полутора часов. Но, наконец, все готово: расчет Ильи Грушко (самого молодого командира орудия с наименее подготовленным расчетом) развернул свое орудие на узком пролеске, задрав ствол «сорокапятки» для навесной стрельбы. Остальные пушки, прицепленные к орудийным передкам, приведены в транспортное положение у самого выхода на лесную опушку. Ездовые оседлали лошадей и нервно ожидают моего сигнала… Группа прикрытия точно в том составе, что я запросил подготовить, сосредоточилась у опушки, в лесу дожидается своего часа батальон… И именно мне выпала честь привести в движение всю эту массу людей, сжавшуюся перед атакой, словно пружина!

Ладно, чего там тянуть… Картинно потянув шашку из ножен – надо же, пригодилась! – я отвесно рубанул ей по воздуху, подав знак сержанту Грушко. Последний махнул головой в ответ – и пару секунд спустя стоящее в трехстах метрах позади от нас орудие выстрелило в первый раз. Послав в воздух дымовую гранату 53-Д-240…

– Давай, братцы, вперед!!!

– Н-н-о-о!

– Пошла, родимая!!!

Все, батарея вылетает из леса рысями, устремившись к берегу на пределе лошадиных сил! Покуда фрицы не опомнились… Следом за повозками скачут мои артиллеристы – кто на офицерских конях, добровольно-принудительно сданных нам в аренду, а кто гонит и на трофейном цундаппе, принадлежащем майору! Главное, что все три расчета в полном составе следуют за повозками, кое-где уже и обгоняя их.

Позади грохнул второй выстрел «сорокапятки» Грушко: ему всего-то и требовалось довести ствол орудия по горизонтали да быстро ее перезарядить, благо М-42 у нас пушка скорострельная. А следом за второй дымовой гранатой в сторону гати летит и третья, и четвертая, и пятая, и, наконец, шестая… Все. Еще минута – и дымная завеса полностью закроет и лесную опушку, и твердый берег перед самой дамбой от глаз немецких наводчиков.

А вот и они! На том берегу гулко грохнули танковые орудия – и тотчас позади нас с заметным перелетом рванули осколочные снаряды немцев… Те спохватились довольно быстро, но теперь уже вынуждены бить наугад, и гранаты их легли ближе к опушке леса за нашими спинами. Слава богу, успели вырваться вперед, никого осколками не задело!

Только теперь нужно поторопиться, чтобы успеть изготовить пушки к бою…

«Сорокапятка», она же «Прощай, Родина!» далеко не так бессильна в бою с вражеской бронетехникой, хотя, конечно, с появлением на поле боя «тигров», «пантер» и прочих «элефантов» ее возможности сильно ограничились. Да и ту же «четверку», точнее, последнюю ее модель «Ausf H» с толщиной лобовой брони 80 миллиметров наши М-42 не возьмут… По крайней мере, в руках не очень опытного расчета с таким же неопытным командиром.

Но я встретил войну еще со старой «сорокапяткой» 53-К, а в партизанах успел повоевать даже с трофейной Pak 36. И могу точно сказать, что М-42 с удлиненным стволом отнюдь не слабое орудие. Доводилось бить и «тройки» в лоб, и «четверки» в борта, и даже в поединке с «тигром» часть моей батареи уцелела! Пусть и били мы из засады в борт с трехсот метров да подкалиберными снарядами, предварительно разув Т-6 осколочно-фугасной гранатой… Но тем и хороша «сорокапятка», что невысокая, мобильная, легко маскируется – и бьет очень точно, справедливо заслужив звание «снайперской винтовки на колесах».

Так что опыта мне не занимать, опыта-то мне как раз хватает, как и понимания сильных и слабых сторон своего оружия.

– Все, тормозим! Отцепляйте от передков, разворачивайте! Снарядные, приготовить шрапнель!!!

Шрапнель вообще ни разу не бронебойный снаряд, но в начале войны, когда штатных бронебойных снарядов не хватало, поставленную на удар шрапнель нередко использовали для борьбы с легкой бронетехникой. А учитывая, что в 1941-м примерно половину фрицевских танков составляли легкие танкетки Pz.I и Pz.II, а также чешские Т-35 и Т-38 с противопульной броней на бортах, то целей хватало и для шрапнели. Конечно, сейчас нам предстоит отнюдь не легкобронированная цель – башня фрицевских танков в лобовой проекции защищена 50-миллиметровой броневой плитой. Так ведь фрицы еще и гусеничных траков сверху навешали, плюс дополнительные бронированные экраны по бортам! Вот только последние именно что по бортам башню и прикрывают, не лобовую проекцию… Ведь оптику нужно держать открытой.

Но именно оптика, точнее телескопические и перископические прицелы танков и являются моими основными целями. Ослепить танк одним ударом, повредить, разбить оптику – или хотя бы выбить ее из креплений, чтобы затруднить наводку орудий неподвижных машин! Если удастся, то после мы расстреляем панцеры, как живые мишени… Нет, от вставшей на открытом месте батареи не останется и следа… В любом случае, придется рискнуть!

– Разводи станины!!!

Счет идет на секунды. Дымовая завеса пока еще держится, не позволяя немцам открыть прицельный огонь из танковых орудий и пулеметов. Но догадаться, что мы развернули батарею у самой кромки берега, как раз напротив панцеров, отнюдь не сложно… И гансы тотчас подтвердили мои опасения: два осколочных снаряда ухнули в болотную жижу метрах в тридцати от моих «сорокапяток», подняв в воздух фонтан мутной водой и вонючей грязи! Та щедро плеснула на щитки орудий и самих бойцов, увесистый шматок грязи нехило так ударил и по моей правой ноге, заставив зашипеть от боли… Но в то же время густая жижа отлично погасила разлет осколков снарядов, успевших погрузиться в вязкую топь. А без точной наводки пристреляться танкистам будет сложновато…

Зато первые, также пристрелочные очереди вражеских пулеметчиков вспороли землю на берегу в опасной близости от батареи.

– Протереть прицелы! Заряжай!!!

Станины разведены, орудия приведены в боевое положение, а снарядные спешно подают заряжающим шрапнельные гранаты 53-Щ-240. Дистанционные трубки разрыва заранее выставлены на восемьсот метров – расстояние от точки развертывания батареи на берегу до фрицевских панцеров, определенное мной во время разведки с помощью трофейного бинокля с отличной цейсовской оптикой…

Да, дымовая завеса также не позволит нам бить прицельно, пока не развеется. А когда она развеется… Тогда мы с немцами будем палить друг в друга не хуже, чем в американских вестернах: кто первым успеет сделать точный выстрел! Впрочем, враг-то будет бить осколочными, ему точное попадание и необязательно. В то время как мы должны закатить бронебойную болванку в лобовую проекцию башни аж за восемьсот метров при максимальной дальности прямого выстрела в девятьсот пятьдесят! Это серьезный вызов… И единственный наш шанс – ударить прямо сейчас сквозь дымную пелену, ударить шрапнелью, что взорвется на малой высоте вблизи панцеров. А там картечины сами достанут до вражеской брони, заодно хлестнув и по смотровым щелям, и по оптике!

– Орудие Глуханкина, ориентир один, цель – восемьсот метров, угол вертикальной наводки семь градусов… Орудия Федулова и Денисова, ориентир два, восемьсот метров, УВН семь!

Все, стоящие справа от орудий заряжающие едва ли не синхронно загнали шрапнельные снаряды в казенники, поглотившие артиллерийские гранаты с таким знакомым и приятным моему слуху металлическим лязгом… Теперь настал черед наводчиков, спешно доворачивающих маховики вертикальной и горизонтальной наводки, сверяя их с обоими ориентирами. Ориентиры на местности я выбрал поближе к берегу – так, чтобы дым их не закрыл, но строго по направлению стоящих вдали танков! Да уж, по кустам у опушки я полазил немало, намечая как точку развертывания батареи, так и расстояние до панцеров… Благо ширина и высота башен «четверок» мне хорошо известны. Но теперь одинокое, невысокое дерево и густо растущий правее кустарник служат моим наводчикам надежными ориентирами. А УВН (угол вертикальной наводки) я рассчитывал сам, с учетом минимальной высоты подрыва шрапнели над танками.